Истар подождала, пока слуги покинут террасу, и взяла слово. Она с грустью посмотрела на подростка.
– Я только сейчас узнала, что произошло с Эрнальдом, – сказала она как можно деликатнее, чтобы не вынуждать Фрижеля ещё раз погрузиться в тяжёлые воспоминания о смерти деда. – Мне очень жаль. Эрнальд работал на меня. Я поручила ему раздобыть кирку правды, чтобы маги увидели свет в конце туннеля. – Повернувшись к Вальмару, она дотронулась до его руки. – Кстати, Вальмар, мне необходимо с тобой поговорить. Здесь многое изменилось после твоего ухода. Некоторые перемены ты предвидел, и они вызывали в тебе опасение, а что касается других, то тогда ты даже не мог себе представить, что такое может быть. Новое поколение видит в изгнании величайшую несправедливость: они родились здесь, но им так и не довелось увидеть настоящее солнце. У многих из них нет никаких склонностей к магии, и они испытывают по отношению к нам постоянное чувство горечи и обиды.
– Никто не принуждает их жить в Нетере, если они не являются магами, – сказал Вальмар.
Истар склонила голову и вздохнула.
– Если бы всё было так просто. Но ведь им отлично известно местоположение города. Кроме того, они не знают самих себя и не знают, кто они. Но они не маги и поэтому чувствуют себя в Джакаре непрошеными гостями. Хотя здесь их семьи, и они никогда не жили на поверхности. Они везде чужие.
Вальмар опёрся о балюстраду и, не говоря ни слова, любовался городом. Энлиль снова посмотрела на Фрижеля.
– Я узнала, что Эрнальд нашёл кирку правды и спрятал её в один из двух сундуков Эндера. Я считаю, он поступил мудро.
Глубокое чувство вины охватило Фрижеля. Он даже не осмелился поднять на неё глаза, когда произносил:
– У меня нет больше сундука. Дракон отнял его.
Не понимая, как это произошло, он вдруг почувствовал, что Энлиль улыбалась. Он поднял глаза и посмотрел на неё.
– Не беспокойся, – сказала она. – Я несу ответственность за магов всего мира. И нельзя руководить народом, предоставив его благополучие на волю случая. Когда Эрнальд предупредил меня о своём решении, я тут же послала на поиски второго сундука Эндера своих лучших людей. Так вот, пару дней тому назад один из моих осведомителей выявил сильное магическое излучение в лесу Варога. Он обнаружил большую зону, где чередование дня и ночи отсутствует. Существует много и других признаков, говорящих о том, что второй сундук находится именно там. К сожалению, на сегодняшний день это всего лишь гипотеза, но за неимением лучшего…
Истар встала и грациозно расправила складки своего одеяния. Указав на поднос с яствами, она улыбнулась уголком губ, видя, что Флуффи уже расправился со своей порцией и был готов приняться за остальные.
– Представляю, насколько длинной и изнурительной была дорога. Подкрепитесь и отдохните. Фрижель, Вальмар мне сказал, что ты маг?
– Да, – ответил юноша.
– Я велела приготовить для вас две комнаты этажом выше. Завтра я созову Совет Шестерых на чрезвычайную сессию. Вы приглашены. На повестке дня – официальное признание тебя в качестве мага и назначение Владыки, который займётся твоим обучением.
Она повернулась и, шурша шелками, направилась к выходу. Фрижель смотрел, как она удалялась, и ощущение счастья охватило его. Мысленно он повторял её сладостные слова: «Владыка, который займётся твоим обучением». Он бросил взгляд в сторону Алисы: она была рада за него и улыбалась. Зато таранкоец с мрачным видом вышел из-за стола, не притронувшись к еде.
Глава 22
Алиса вздохнула, сидя рядом с Фрижелем.
– Ешь, – сказала она. – Он просто упрямый, как осёл. Мы сейчас зайдём к нему.
Фрижель согласно кивнул, но плохое настроение друга опечалило его. Во время их странствий по Нетеру он сказал себе, что Абель, видимо, не против того, чтобы он занимался магией, хотя никогда не видел результатов его магических ритуалов. Его не было с ними, когда Фрижель сражался с драконом, он был без сознания, когда Фрижель вступил в битву с блейзами. И когда юноша поймал на себе полный упрёков взгляд Абеля, его в то же мгновение охватило сожаление о простых и сердечных дружеских отношениях, которые их связывали по прибытии в Пуабу, и он даже побаивался реакции таранкойца, когда тот впервые увидит, какими магическими приёмами он владеет.
Но, как оказалось, всё это не имело никакого отношения к магии.
Абель зашёл в приготовленную для них комнату. Три кровати стояли рядом. С грустным видом он посмотрел вокруг. Что-то разъедало его изнутри. И это чувство было настолько сильнее его, что бороться с ним было бесполезно.
Да, это не имело ничего общего с магией.
И Абель это очень хорошо знал. Он давно похоронил всё это. Письмо отца открыло ему глаза и породило ненависть. Он даже сожалел о том, что не имеет никаких склонностей к колдовству. И пусть бы они у него были хотя бы для того, чтобы досадить отцу. Он глубоко вздохнул. И чтобы произвести впечатление на Алису. Чтобы увидеть блеск, если не восхищение, которое светилось в её чёрных глазах, когда она смотрела на Фрижеля. Абель сел на кровать. Его сердце сжималось от горя. Что с ним произошло? Почему ему так не хватало улыбки Алисы, её насмешек, как только он в очередной раз обижался? С недавних пор он больше не находил остроумных словечек, вызывающих в ней желание отстаивать свои убеждения и спорить с ним. Он терялся и смущался в её присутствии. Абель хотел бы сказать нечто забавное, заинтриговать её, а вместо этого невнятно бормотал всякие глупости. Да и то только если не погружался в беспросветную тоску, как, например, сейчас.
В коридоре послышались шаги. Раздался смех Алисы, от которого на сердце становилось ещё тяжелее. Но почему? Ведь его должно было бы радовать её счастье. Вдруг ему захотелось исчезнуть. Слишком тяжело было видеть, как она воодушевлялась в присутствии Фрижеля, как хохотала в ответ на его шутки, в то время как он сам себя не узнавал.
Абель встал, но уже было слишком поздно. Дверь открылась.
– В чём дело? – спросила воровка, улыбаясь. – Ты на диете?
В её голосе Абелю послышалась издевательская насмешка. Он обернулся, и, видимо, у него был такой свирепый вид, что улыбка тут же сползла с лица Алисы. Но тем не менее она протянула ему миску.
– На, держи, мы принесли тебе немного грибного супа и кусок тыквенного пирога.
Он взял из её рук миску и поставил рядом, не притронувшись к еде. Ему совсем не хотелось есть.
– Что происходит? – спросил Фрижель. – Может, поговорим?
Объясняться с ними? Это было более чем смешно. Даже само их присутствие доставляло ему страдания.
– Нет, – сказал он. – У меня нет никакого желания.
– Это из-за магии? – продолжал его друг.
