Фрижель сразу же открыл глаза, но перед ним была кромешная темнота. Создав вокруг себя ледяной куб, Фрижель надеялся, что тот обеспечит ему надёжную защиту на то время, пока зрение не вернётся. А ещё он надеялся, что убежище Абеля выстоит до этого момента.
Послышался глухой треск: под ударами оживших доспехов в стене куба образовалась трещина. Сила магии света должна была образовать светящийся блок, как это произошло в Сумеречном лесу. Фрижель сосредоточился в попытке разглядеть его. Мало-помалу блок действительно образовался во тьме, окружавшей Фрижеля. Маг медленно направил его к своему кулаку и зафиксировал на лезвии меча, наподобие пламени на жезле короля гоблинов. Он руководствовался следующими соображениями: если Вальдис перенесла свою жизненную силу в одушевлённый предмет, то она была в каком-то смысле ходячим мертвецом. А всем известно, что зомби боятся света даже больше, чем огня.
Перед глазами Фрижеля из темноты вырисовывались формы, но серая пелена всё ещё скрывала очертания предметов.
Ожившие доспехи разбили ледяной куб. Фрижель приготовился к наступлению. Зрение ещё не полностью восстановилось, но он уже различал движения соперника и нанёс удар светящимся мечом. Лезвие прошло сквозь железо, как нож сквозь тыквенный пирог. Сущность издала резкий крик и, как показалось юноше, воспламенилась. За несколько секунд доспехи полностью разложились. Всё ещё полуслепой, на трясущихся ногах Фрижель помчался к Вальдис и Абелю.
Ведьма уже успела разрушить каменные блоки и теперь, вцепившись таранкойцу в горло, держала его мёртвой хваткой.
– Абель! – крикнул Фрижель.
Но его друг не реагировал. Вне себя от бешенства Фрижель нанёс удар светящимся мечом по спине Вальдис. Охваченное огнём тело развалилось пополам. Она выпустила из рук таранкойца, и тот, как сноп, повалился на пол, не подавая признаков жизни.
– Абель! – опять воскликнул Фрижель.
Но в это мгновение Вальдис повернулась к Фрижелю.
Зрение юноши полностью восстановилось, и на его глазах пламя, пожиравшее кости ведьмы, погасло и её тело предстало в прежнем обличье. Взяв кинжал, Вальдис попыталась выбить меч из рук Фрижеля. Но он успел увернуться и рассёк её тело от плеча до талии. Вальдис ничего не предприняла, чтобы избежать нападения. Пальцы ведьмы вцепились юноше в горло, и в этот момент он думал лишь о том, что у него не осталось ни одной эссенции. Ему пришлось прикладывать нечеловеческие усилия, чтобы удержать светящийся куб на лезвии меча, несмотря на то что привидение душило его всё сильнее.
Он хотел ударить её мечом, но Вальдис опередила его и выбила оружие из рук. Фрижелю оставалось только наблюдать, как меч покатился по плитам пола. Так имело ли смысл тратить силы на удержание в воздухе светящегося куба?
Юноша видел, как его друг неподвижно лежал возле каменного убежища. Неужели он мёртв?
– Ты сейчас умрёшь, – прошипела ведьма.
Слеза стекла по щеке мага. Он потерпел поражение. Из-за его самонадеянности погиб Абель. Фрижель вспомнил об Эрнальде, которого лечили в Айянне, об Эрмелине и Ронни, оставшихся чинить корабль, об Истар – она, вне всякого сомнения, уже собрала ополчение, готовясь к великой битве. Все эти люди верили в него и ждали возвращения с сундуком, который должен был изменить баланс сил в королевстве.
Но он проиграл эту борьбу.
Фрижель перестал концентрировать внимание. Зачем?
Рука ведьмы усилила давление. Ему не хватало воздуха, голова закружилась. Силы покидали его. Какая несправедливость! Хотя он был уверен в том, что хорошо всё продумал. Но он оказался прав лишь в одном: его светящийся меч так же легко входил в тело Вальдис, как и в тело ходячего мертвеца. Но было что-то, что ускользало от его понимания. Почему она всё время возрождалась к жизни? «Свою жизнь, – подумал он, – она перенесла в предмет».
И вдруг перед его внутренним взором встала Вальдис, касающаяся рукой изумрудного колье на шее. Может быть, именно в нём она заключила свою жизненную энергию?
Фрижель открыл глаза и, собрав последние силы, протянул руку к ожерелью. Раздался сухой треск, он сорвал его и отбросил как можно дальше.
Ведьма тотчас ослабила хватку. Фрижель как подкошенный рухнул на пол. Воздух проник в лёгкие и обжёг горло. Вальдис бросилась к украшению и, рыдая, подняла его с пола.
– Мой амулет! – стенала она.
Когда Фрижель встал, чтобы поднять меч, ноги его дрожали.
А ведьма всё ещё сидела на полу, склонившись над колье и пытаясь надеть его на шею. Но всё было бесполезно. Фрижель нанёс удар. Вне себя от удивления, она свалилась на бок, выпустив из рук колье. Юноша поднял над головой бриллиантовый меч и, размахнувшись, ударил по украшению.
Осколки брызгами разлетелись по комнате.
А Фрижель без сил рухнул на пол, услышав пронзительные вопли Вальдис, которая сидела на полу. На его глазах тело колдуньи разложилось и исчезло в завитках голубого дыма.
Глава 38
Эрмелина стукнула Ронни по руке.
– Не прикасайся к свёкле! – ворчала она. – Ты постоянно кусочничаешь и потом за столом ничего не ешь.
Они вдвоём сидели возле костра, который разожгли на центральной палубе корабля. Иногда до них доносился скрип корпуса судна.
Вдруг кукольник встал с тревожным выражением на лице.
– Ты слышала?
Старая женщина пожала плечами:
– Если ты думаешь, что тебе удастся меня провести… Ни одна из твоих старых шуточек на меня больше не действует.
Но Ронни казался серьёзным как никогда. Он обнажил меч, подошёл к ограждению и внимательно осмотрел обсидиановую бухту. Эрмелина не могла усидеть на месте и тоже приблизилась к нему.
– Что там? – спросила она.
– Мне показалось, я слышал чей-то крик. Хотя я не уверен.
Но вокруг стояла мёртвая тишина.
Но вдруг Ронни прищурился. Огромная чёрная масса скользнула под водой.
– Посмотри сюда, – сказал он. – Что бы это могло быть? Принеси лампу.
Эрмелина ушла, оставив его в одиночестве, и через несколько мгновений вернулась со светящимся кубом в руках, выставив его перед собой.
– Гав! – произнесла тёмная масса.
– Неужели Флуффи? – удивилась женщина.
Кукольник склонился над перилами, вглядываясь в морскую пучину. Тёмный силуэт теперь уже вынырнул и выглядел более чем впечатляюще.
– Гав!
– Да, это он!
Выбиваясь из последних сил, пёс плыл, свесив язык набок. Он тянул за собой Абеля, державшего его за ошейник. А тот, в свою очередь, свободной рукой поддерживал на плаву голову Фрижеля, который, судя по всему, был без сознания.
