Он указал на рычаг, обнаруженный за знаменем, на котором были вышиты два перекрещённых меча Люда Лоу: голубой и золотой.
Когда Хуггин понял, что его секретная комната больше не является тайной за семью печатями, его самонадеянность тут же испарилась. Он попытался встать, но сарматка резко усадила его на место.
– Нет, пожалуйста! – умолял он. – Я ведь здесь один, и эти вещицы составляют всё моё богатство!
Чувство отвращения охватило Фрижеля. Казалось, побои и пытки меньше пугали начальника Суратанской тюрьмы, чем утрата украденных у заключённых и спрятанных за стеной вещей. На него было жалко смотреть.
– Хуггин, ты не имеешь никакого отношения к этому богатству, – заявил Эрнальд, знаком дав понять Абелю, чтобы он с помощью рычага открыл потайную комнату. – Всё это принадлежит нам.
Таранкоец выполнил просьбу старого воина: поршни издали шум, похожий на тяжёлый вздох, и дверь из призмарина открылась. За ней находились настоящие сокровища, которые когда-то принадлежали заключённым, томившимся и окончившим здесь свои дни с тех пор, как Люд Лоу превратил ушедший под воду город в секретную тюрьму.
Глава 6
Едва войдя в комнату, Абель сразу же пришёл в восторг при виде датчика дневного света
[3] и распределителя
[4]. Он вертел их в руках, разглядывал со всех сторон, чтобы понять принципы функционирования механизмов. Что касается Алисы, то она сделала вид, будто решила провести инвентаризацию сокровищ, но Фрижель успел заметить, что она тайком сунула несколько изумрудов себе в мешок, как только все отвернулись. Ронни стирал пыль с кукол, ласково что-то приговаривая, – и это приводило в ярость Эрмелину. Сарматки взяли свои мечи и большие кожаные пояса, которые они носили, перекинув через правое плечо. Нельв, в отличие от других найяти, носила две скрещённых на груди портупеи. Алиса подошла к ней. Широкие перевязи портупей были украшены голубыми жемчужинами, и ей показалось, что она уже их видела.
– Это жемчужины Эндера?
Алиса вспомнила, как одну из таких жемчужин Фрижель использовал во время схватки с Нергалем в большом зале Реверсо. Нельв, не говоря ни слова, кивком подтвердила её догадку. А Хима ответила вместо неё:
– Да, мы используем их, когда исполняем Танец жемчужин – это часть боевого искусства, зародившегося у нашего народа в давние времена.
А в голове Фрижеля промелькнула фраза, которую он слышал из уст сарматок: «Пусть жемчуга укажут тебе путь». Только сейчас он понял, почему их называют «истребительницами эндерменов». Наверное, каждая из этих воительниц уничтожила столько этих отвратительных существ
[5], сколько жемчужин было у них на поясе.
Ему вспомнилось, с какой лёгкостью Хима расправилась с Хуггином и его охранником. Фрижель даже не осмеливался вообразить, что может представлять собой Танец жемчужин. Сарматки были самыми бесстрашными и умелыми воинами, каких он когда-либо видел в жизни, и поэтому имело смысл привлечь их на свою сторону.
– Фрижель? – прошептал Эрнальд, приблизившись к нему.
Юноша увидел, что дед не спускал глаз с гоблина, скривив в раздражении губы. Его поведение беспокоило Эрнальда. Стекс обнюхивал каждый предмет c обескураживающей суетливостью: он повсюду прыгал, выбрасывал вперёд руки и качал головой вперёд-назад. Вдруг он схватил мешок Абеля и потянул за тесёмки. Таранкоец попытался было образумить маленького хулигана, но, видя непреклонное упрямство гоблина, сделал вид, что сейчас пнёт его ногой и отшвырнёт в глубину комнаты.
– Принеси маленькую клетку, – прошептал Эрнальд Фрижелю, – и посади в неё Стекса. Он беспокоит меня.
И действительно, Фрижель заметил несколько клеток вроде той, в которой сидел Флуффи. Они стояли одна на другой за широкой стеклянной витриной, где тюремщик расположил целую коллекцию наручников и пыточных инструментов. На каждом предмете было выгравировано имя человека, который имел несчастье познакомиться с ними.
– Нет, – орал Хуггин, – только не моя коллекция!
Фрижель даже не посмотрел на него. А внимание Стекса по-прежнему привлекал мешок Абеля. Почувствовал прилив сил в связи с появлением хозяина, Флуффи решил, что настала пора вмешаться, и схватил гоблина за рубаху. Псу удалось немного протащить его назад, но гоблин тем не менее крепко держался за мешок. Тогда Фрижель схватил его, как расшалившегося ребёнка, за остроконечное ухо. Вне себя от удивления, Стекс выронил добычу и дал посадить себя в клетку.
– Выпусти меня отсюда! – взывал он к Фрижелю. – Ты ничем не лучше этих белокожих уродов!
Двенадцать сарматок обернулись как по команде, и их враждебные взгляды в то же мгновение заткнули рот гоблину. Но тут внимание Фрижеля привлекло какое-то шевеление в центре комнаты. Его дед тоже заметил это. Он встал и направился в потайную комнату, скривившись от боли. Фрижель видел, что тот не сводит глаз с какого-то предмета, но он не мог определить, что или, может быть, кто вызвал интерес деда. Эрмелина подошла к Эрнальду, предложив ему помощь, но старик знаком дал ей понять, что справится сам. Он вошёл в комнату, набитую сокровищами, не обращая внимания на Стекса, который бился о решётку клетки, и остановился перед пятью парами обычных сапог – на первый взгляд ничем не примечательных. Взяв в руку одну пару, он внимательно осмотрел её и повернулся к Хуггину:
