[Голос СЕВЕРИН становится мягким и усталым, растворяется в марсельском акценте Клотильды.] «Выше нос, рыбка-ёжик. Просто набери воздуха, сделайся больше размером, чем твоя печаль – испугай её, пусть бежит прочь. Только так и можно жить в этом ужасном старом океане».
Забавный факт о Клотильде. Она снова вышла замуж – много времени для этого не понадобилось. За художника-постановщика из Баттерси, связанного кабальной сделкой со студией «Оксблад». Практически каждый лес, звёздное небо и вересковая пустошь, какие вам случалось видеть, сделаны им, не считая тех, которые нарисовала она после того, как присоединилась к его контракту. Его звали Феликс Сент-Джон.
[СЕВЕРИН протягивает руку за пределы кадра и вытаскивает оттуда ЭРАЗМО СЕНТ-ДЖОНА. Он тактично присаживается на ручку навигаторского кресла, двигаясь с грацией, которой такие крупные мужчины обычно не обладают. Он её целует; они широко улыбаются друг другу.]
ЭРАЗМО
На какой матери ты остановилась?
СЕВЕРИН
Только закончила с нашей. Но я уже разобралась с Мэри и Адой. Всё успело немного запутаться к этому моменту.
ЭРАЗМО
Ага, значит, следующая – Амаль, верно? Номер четыре.
СЕВЕРИН
Королева тигров. Приятно, что ты помнишь.
ЭРАЗМО
[Протягивает руку и заправляет прядь волос ей за ухо.] Я знаю историю твоей жизни от и до. Это как двенадцать дней Рождества
[28]. Пять золотых колец, четыре певчие птицы, три французские курицы, две горлицы и Амаль Захара, Королева Тигров.
СЕВЕРИН
Она была укротительницей в «Венерианской деве». Ростом почти с тебя.
ЭРАЗМО
Когда ты увидела Амаль впервые, она вела шестерых тигров на съёмочную площадку, одетая как принцесса кальмаров, чтобы можно было управлять животными и не казаться при этом неуместной в кадре. У неё была корона из щупалец и звёзд. Альфа-тигра звали Глостер.
СЕВЕРИН
Мне было двенадцать. Она позволила мне проехаться домой на его спине. Его шерсть была, как щётка для дымохода, и он облизал мне всё лицо.
ЭРАЗМО
Твой отец полюбил её эгоистично в кои-то веки – ради себя самого, ради неё, – и они были счастливы. Тигры переехали к вам домой. Она отказалась перекрашивать их шкуры. Они всем в «Вираго» постоянно мозолили глаза своим дерзким оранжевым цветом.
СЕВЕРИН
И ещё вороны. И попугаи, каждый из которых умел произносить одну строчку из Чехова, но больше ничего. Свора чёрных медведей; четыре павлина; два питона; олень-альбинос; комодский варан; несколько рысей; семь пони и ручной престарелый кенгуру.
ЭРАЗМО
У каждого имелся какой-то изъян. Олень-альбинос, дряхлый кенгуру, один из медведей был одноглазым… Который?
СЕВЕРИН
Гонзало. У Тринкуло задняя лапа была раздроблена в ловушке.
ЭРАЗМО
Павлины были глухими. Питоны страдали от экземы. У половины воронов были сломаны крылья, а другая половина всё время имитировала детский плач. У Глостера был больной желудок, и он мог есть только измельчённое в кашу мясо, смешанное с молоком – этим Амаль его кормила с рук трижды в день.
СЕВЕРИН
Сперва казалось, что с комодской вараншей – Андромахой – всё в порядке. Лишь она из той компании выглядела годной для жизни в этом мире. Но у неё возникла нездоровая привязанность к Перси. Она его не покидала. Настаивала на том, чтобы пара разрешала ей спать в их комнате каждую ночь, в противном случае поднимала страшный шум и гам, завывала, как сломанная труба, пока они не сдавались.
ЭРАЗМО
Ты пыталась выучить этот крик.
СЕВЕРИН
Но меня всё равно в их спальню не пустили.
ЭРАЗМО
Амаль коллекционировала сломанных чудовищ.
СЕВЕРИН
И потому мы естественным образом сделались частью коллекции. Тигры спали в моей комнате, когда не работали. Когда я устраивала чаепития, приглашались только тигры.
ЭРАЗМО
Амаль была первым человеком в твоей жизни, который не уделял тебе прорву внимания.
СЕВЕРИН
[смеётся] Эй.
ЭРАЗМО
Ничего не «эй». Даже внимания шестерых тигров не хватило бы для того, чтобы ты успокоилась. Послушай, а давай-ка мы поговорим о тебе ещё немного, а потом перейдём к вопросу о том, вращается ли мир вокруг Северин Анк или нет. Мне нравится Амаль. Я никогда с нею не встречался, но она мне нравится. У неё был этот зоопарк, и она любила Перси, а с тобой обращалась чуть лучше, чем с глухими павлинами, но не так хорошо, как с тигром Глостером. В конце концов, тебе же не надо было перемалывать мясо в кашу. В тот период были целые недели, на протяжении которых тебя вообще не снимали.
СЕВЕРИН
Не вздумай сказать это при Перси.
ЭРАЗМО
Мне нравится думать о той версии тебя, которая не ищет камеру каждую секунду.
СЕВЕРИН
Амаль однажды сказала, что я нуждалась в её тиграх больше, чем в матери. Что во мне столько всякого-разного, как на сырной тарелке. И что немного тигриного дерьма лишь к лучшему для девочки, которая живёт в сказке.
ЭРАЗМО
[Широко, искренне и тепло улыбается.] Могу стать тигром, если хочешь. Погляди, какие у меня большие зубы.
СЕВЕРИН
[не обращая на него внимания] Она всё равно ушла. Один из более молодых тигров, Кортес, откусил ей руку на съёмках «Юпитерианского цирка». Она надевала на него шапочку коридорного, а он взял и оттяпал ей кисть. «Как бы ты ни думала, что познала чудовище, – сказала она в госпитале, – сколько бы любви ты в него ни вкладывала…» – и помахала культей. Но всё равно вынудила поставить в палате широкую кровать, чтобы Кортес мог лежать рядом с нею, пока она выздоравливает. Он клал свою большую голову ей на колени и не двигался с места. Она спала, положив единственную ладонь ему на загривок. Перси ни разу её не навестил. Полагаю, двенадцатилетней девочке и в голову не может прийти то, какие вещи происходят между супругами, в особенности такими, которые в первую очередь озабочены объективами и полуприрученными чудовищами. Но когда Амаль выписали, она отправилась в свой шале на Пике Ампера и послала за остальными зверьми.
