Они одеты так, что хоть сейчас на праздник,
Но знали б вы, каким растёт такой вот безобразник!
На вечно улыбающейся голове Каллиопы сбоку появляется красный бант, а вокруг шеи – нить жемчужин. Кто-то стучит – к ней пришли на свидание? Нет! Это маленький мальчик! Это, в общем-то, Анхис, нарисованный как маленький проказник в воскресном комиксе. Он держит извивающуюся массу молодых побегов папоротника и отростков, похожих на цветы. Каллиопа краснеет: «Это мне?» И тут мистер Бергамот и его ассистент-мангуст бьют неистовую чечётку, четыре раза тук-тук-тук и дважды полный набор хлоп-хлоп-хлоп, со скоростью миля в минуту.
А если ты, дружок, неважный математик,
Взгляни сию секунду на наш полезный график!
Выпрыгивают столбцы диаграммы, фонтанчики, вырывающиеся из дыхал двух миниатюрных Каллиоп. Над самым высоким надпись: «Насколько мальцовый кит важен для продолжения функционирования Мультивселенной». Над очень коротким, приземистым фонтанчиком, лишь самую малость больше восклицательного знака, написано: «Насколько ты важен для продолжения функционирования Мультивселенной». Раздаётся печальный свистящий звук, и киты опять уплывают. Марвин делает кульбит и выводит трель:
Просто подумай про длинную спицу!
Музыка переходит в скрежет и умолкает. Мистер Бергамот протестует:
– Спица! Вот ещё, глупость какая!
– Не такая уж глупость, как осьминог, играющий на губной гармошке, – возражает мангуст. По лестнице «Вальдорфа» прокатывается римшот
[93], раздавшийся из ниоткуда. Осьминог и мангуст, взявшись за руки, поют серенаду, которая разносится по всему холлу:
А теперь представь себе длинную спицу,
Что легко и изящно пронзает любую тряпицу!
Коль слой за слоем тканей друг на друга водрузить,
Без усилий и стараний сможет спица их пронзить!
Одна из Каллиоп спрыгивает с диаграммы. Её нос заостряется, превращаясь в серебряную булавку свирепого вида. Она ныряет с оси «Х», и картинка меняется: теперь на ней кит, пронзающий пледы, одеяла и занавески, оставляющий после себя рябь на ткани.
Спица не даёт всем тканям расползаться,
И с этой спицей каждый хотел бы повстречаться!
Пространство между щупальцами мистера Бергамота заполняется звёздами, мирами, ни один из которых ещё не видели ни живые, ни мёртвые, и эти миры перемешиваются, словно карты, словно квадраты на лоскутном одеяле, лежащие один поверх другого. И шумливый мультяшный кит продолжает свой нырок, пронзая их насквозь.
Шёлк, хлопок, лён и кружево – вселенных череда,
Бескрайний космос заполняют звёздные стада,
И ничего в просторах тех не будет, как привычно,
И можно встретить там людей весьма своеобычных.
Но как же спица, о которой в песенке поётся?
То кит-малец, и он не ждёт, пока дверь распахнётся.
Звёзды сходятся в изображение чирлидера с надписью «ВПЕРЁД, КИТЫ!» на мегафоне. Она подбрасывает туманности в воздух, как помпоны.
Так давайте все дружно китов подбодрим,
Важен каждый для нас – факт неоспорим!
Без них шёлк гладкий ускользнёт, а лён помнётся,
Кто знает, вдруг наш мир возьмёт да пошатнётся?
Чирлидер хмурится и взрывается, превращаясь в сгусток мультипликационного дыма. Опять звучит свисток. Мистер Бергамот снова солирует, и изображение, которое он держит, меняется – теперь на нём Каллиопа с огромным термометром во рту и холодным компрессом на голове.
Но порою недуг настигает кита,
Хоть сильно его сердце и кожа толста.
Нам нельзя без китов, уж таков этикет.
Значит, будет малыш! Чтоб играть с ним в крокет.
Появляется китёнок в фейерверке блёсток. На нём кружевной чепчик, и плавником он трясёт погремушку. Каллиопа и её малыш замахиваются молоточками для крокета и двумя ударами отправляют Юпитер и Сатурн через одинаковые воротца.
Марвин Мангуст, любимец студии «Каприкорн», допевает песню, пока щупальца Бергамота заполняются улыбающимися лицами:
О, жизнь великого кита крута до неприличия!
А вы, пожалуйста, простите нам косноязычие,
И когда опять ваш милый будет испарён мальцом,
Просто вспомните про спицу, ну и дело с концом.
Раздаются жидкие, конфузливые аплодисменты. Осьминог расслабляет конечности, плёнка пощёлкивает и заканчивается, и наши исполнители кланяются. Но Марвин не может удержаться и начинает заново, на полную мощность заводит репризу:
А коль от песенки твоя кружится голова,
Начни сначала, это просто – раз и два!
Та-дам! Кит-малец – не очень-то кит!
Он не жук! И не кот! Не грибок и не москит!
– Могу я задать вопрос? – Арло прерывает выход мангуста на бис.
– Да, конечно. Мне очень жаль, – говорит Цитера, и она искренна.
– Я понимаю, что вышло с девочками. Но что вы сделали со мной и Горацием? Мы никогда не прикасались к пацану. Мы пили воду из бутылок. Мы вообще ничего не делали плохого.
Каллиопа – Беззаботный Кит краснеет – на её бирюзовом лице появляются два безупречных кружочка пурпурного цвета.
– Мы вас съели, – говорит она застенчиво.
Из личного киноархива Персиваля Альфреда Анка
[МЭРИ ПЕЛЛАМ в чёрном гимнастическом купальнике и чулках – её ключицы и лопатки движутся под кожей изящно, словно лебединые кости, – наносит макияж, глядя в позолоченное зеркало. СЕВЕРИН АНК наблюдает за мачехой, глаза с расширенными тёмными зрачками подмечают каждый штрих подводки.]
СЕВЕРИН
Я не хочу, чтобы ты уходила.
[ПЕРСИВАЛЬ АНК устанавливает камеру, Клару, на туалетный столик, разрисованный синими лошадками. Он появляется в кадре и целует СЕВЕРИН в лоб, прежде чем присесть и усадить её себе на бедро.]
ПЕРСИВАЛЬ
Мама с папой должны поехать на репетицию. Она будет Изидой в «Золотом осле» – думаю, для девочки твоего возраста чуточку рискованное кино, однако ты сможешь его посмотреть, когда тебе будет… ну, допустим, восемь. Там есть осёл; он тебя рассмешит. Мама появится в конце и спасёт положение. Разве это не чудесно? У неё будет красивая высокая корона с гадюкой и охапки роз в руках. [пауза] Гадюка – ядовитая змея. Но очень священная.
СЕВЕРИН
Я не хочу, чтобы ты уходила!
МЭРИ
Можешь поехать с нами, если хочешь, дорогая. Ты от души повеселилась на репетиции «Великого ограбления поезда».
