Но слонов она все-таки касается. Разумных, чувствующих, общительных слонов, которые живут семьями и очень привязаны к мамам. Из десяти миллионов слонов, обитавших в Африке в начале XX века, на сегодня уцелели около четырехсот тысяч, и ежедневно поголовье сокращается приблизительно на сто особей. В 80-е, когда цены на мировом рынке слоновой кости взвинтили до небес, по оценкам Синтии Мосс, жертвами этой мясорубки ежегодно становились восемьдесят тысяч слонов. В Танзании эти чудовищные цифры достигли двухсот тридцати шести тысяч. Если в середине 70-х в танзанийском Национальном парке Селус насчитывалось сто десять тысяч слонов, то к концу 80-х половину из них убили. За тот же период популяция слонов в Кении со ста шестидесяти семи тысяч снизилась до шестнадцати тысяч, то есть сократилась на 90 %! В Центрально-Африканской Республике от ста тысяч особей осталось меньше пятнадцати тысяч. В Уганде в Национальном парке Мурчиссон-Фоллс обитали десять тысяч слонов, из которых уцелело двадцать пять (это не опечатка, двадцать пять), потому что угандийское правительство с готовностью отправило 85 % популяции этих животных на заклание, чтобы спонсировать политику государственного террора. Сьерра-Леоне проводила своего последнего слона в последний путь в 2009 году. В Демократической республике Конго перебили 90 % слонов, в Габоне – 80 %, причем только за последние десять лет. Чад, Камерун, Судан, Сомали, Мозамбик, Сенегал – все поголовье перестреляно подчистую, уцелели единицы. В первую очередь это, конечно, удар по слонам, но люди тоже остаются внакладе. В одной только Кении для трехсот тысяч человек единственный источник дохода – туризм, а туристы приезжают посмотреть на слонов. Поэтому браконьерство в промышленных размерах в итоге приводит к массовому обнищанию населения.
Сейчас телефонный собеседник Дэвида сообщает, что егеря взяли след и ждали браконьеров в засаде, но те развернулись на сто восемьдесят градусов… Один из преследуемых – брат известного браконьера. Боюсь, Дэвид получил объем информации, превышающий пределы безопасности.
Сто лет назад основными покупателями изделий из слоновой кости были европейцы и американцы. Сегодня западная культура этим рынком не интересуется, но туда пришел Китай. Китайцев много, слонов мало, их просто не хватит, чтобы каждый китаец получил по прелестной резной безделушке из слоновой кости. Недавно сюда приезжала очаровательная дама из Китая, которая, как все разумные и гуманные люди, была уверена, что бивни просто собирают, подбирают с земли, после того как слон умирает своей смертью, например от старости.
– О китайцах рассказывают малоприятные вещи, – сказал мне Иэн Дуглас-Гамильтон во время одной из наших вечерних бесед в лагере. – Говорят, они алчны и никого не любят. Говорят, что в принципе любить не способны и что они не изменятся. Не знаю. Наши предки истребили американского бизона и странствующего голубя. И что, они были менее алчны, чем современные китайцы? Сомневаюсь. Думаю, что первый урок, который можно извлечь из истории человечества, звучит так: люди меняются. Достаточно сравнить Германию 1943 и 1953 годов или католическую Италию, где разрешены противозачаточные средства.
Согласен, люди могут измениться. Со временем. Но хватит ли нам отпущенного времени?
Международная торговля слоновой костью и прочими так называемыми «продуктами живой природы» регламентирована положениями Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой уничтожения, или Конвенции СИТЕС
[40] (от английской аббревиатуры СITES). В 1980 году СИТЕС ввела официальную систему торговых квот, но это не принесло никаких результатов. Истребление слонов продолжалось, потому что разрешенная продажа строго определенных видов слоновой кости служила удобной ширмой для продажи любой слоновой кости. Это был урок номер один.
Единственное, что давало и дает результаты, – полный запрет на торговлю слоновой костью во всем мире, который с боем ввели в 1990 году. Слоновой костью торговать нельзя. Вообще. Никакой. Рынок рухнул. Поголовье слонов медленно начало расти. Мера оказалась действенной. Это урок номер два.
Но запрет продержался всего девять лет. В 1999-м СИТЕС официально разрешает Зимбабве, Ботсване и Намибии реализовать пятьдесят тонн слоновой кости из резервных запасов посредством «разовой продажи» ценного сырья Японии. Но потом Китаю тоже понадобилось ценное сырье. И в 2008-м секретариат СИТЕС одобряет еще одну «разовую продажу» слоновой кости из резервных запасов Ботсваны, Намибии, ЮАР и Зимбабве, на этот раз Китаю.
Оказалось, что ни урок номер один, ни урок номер два так и не были усвоены. Неумение учиться на ошибках – обычная глупость, но, чтобы не суметь научиться на успехах, надо серьезно постараться.
«Купля-продажа слоновой кости официально запрещена. Покупать ее нельзя, потому что это преступление» – так выглядит однозначное, не допускающее истолкований обращение к потребителям, представителям правопорядка и правительствам. «Есть слоновая кость, которой запрещено торговать, и есть, которой не запрещено» – так выглядит неоднозначное обращение, легко превращающееся в идеальное прикрытие для убийства слонов. Разовая продажа резервной слоновой кости Китаю открыла шлюзы для отмывания замаранных кровью бивней. И тут же Африку захлестнула волна браконьерства, обрекая на смерть десятки тысяч слонов, чтобы этими деньгами оплачивать кровь человеческую. В Кении количество убитых слонов выросло в восемь раз, с пятидесяти особей в 2007 году до без малого четырехсот в 2012-м. И теперь по приблизительным оценкам жертвами браконьеров ежегодно становятся от тридцати до сорока тысяч животных, то есть каждые пятнадцать минут погибает один слон. Вроде того, к которому мы сейчас едем через заповедник.
Над огромной серой тушей кружатся стервятники, их видно издалека. Мы с Дэвидом сворачиваем с пыльной дороги и подходим ближе. Это Фило, молодой слон, которому было всего пятнадцать лет. Подросток. Ему надо было бы прожить еще столько же, чтобы иметь право претендовать на самку.
Передняя часть его головы зверски изуродована. Великолепный хобот валяется в нескольких метрах в стороне, словно старый корабельный канат, который за ненадобностью бросили на верфи. Бивни исчезли.
– Они вытащили два зуба и бросили четыре тонны мяса просто гнить. Какой бред!
Внешне Дэвид спокоен, но его сдавленная ярость подобна расплавленной лаве под жесткой запекшейся коркой.
Двигаясь в обратную сторону по следам Фило, Дэвид видит, что слона подстрелили вот тут, на подъеме, потом он, истекая кровью, пробежал двести метров и рухнул. Уже после падения ему еще несколько раз выстрелили в голову. Прямо киллеры. Одно из пулевых отверстий до сих пор сочится алой кровью.
Всего четыре дня назад приезжавший на стажировку американец Айк Леонард запечатлел последнее прижизненное изображение Фило. На снимке он получился впечатляющим молодым самцом, позирующим с небрежной подростковой бравадой. Айк, смотритель слонов в диснеевском тематическом парке «Царство зверей», специально приехал в Буффало-Спрингс из Орландо, чтобы понять, как можно улучшить условия содержания слонов в неволе, а для этого, как он мне объяснил, ему необходимо было «посмотреть, как живут дикие слоны». И вот теперь мы смотрим, как они умирают.
