– Они знали о тебе?
– Нет, только то, что рядом есть надзирающий за ними. У меня была своя команда. Телеграфист был двойным агентом – работал в первую очередь на меня, потом на них. Я знал обо всех их телеграммах, они о моих – нет.
Я тут же требую имена, он, болезненно морщась, называет. Пять человек, считая неудачника Хикрена. Надо же, а из них, кроме телеграфиста, по-моему, никого и не взяли. То-то майор Логирен обрадуется, но что делать?
– Вернемся к твоему недавнему гостю. Откуда ты знаешь Ксивена?
– Я вместе с ним учился в одной… скажем так, закрытой школе…
Я вижу, с каким мучением он произносит даже эту обтекаемую фразу, и не настаиваю на точном ответе – еще помрет в мучениях, не рассказав чего-то более важного. Суть и так ясна.
– Давно?
– Ну… лет семь назад. Пережили… пару совместных приключений, вроде как даже подружились. Потом наши пути разошлись, но я несколько раз его встречал в столице, когда он приезжал с покойным маркизом Демениром.
– Ясно… А когда тебя завербовал человек Глотара? И откуда Ксивен знает о Глотаре?
– Завербовали меня еще до того, как я попал… в ту школу. В общем-то, и попал я туда благодаря Глотару. После… школы… Глотар сделал мне новые документы, новое лицо и устроил на службу в Серую стражу. Откуда и с каких пор о нем знает Ксивен, мне неизвестно. Мы об этом никогда не говорили. Первый раз он упомянул о Глотаре, когда вас с графом в Меленгур принесло. Передал привет, так сказать – мой канал связи ему понадобился. Отправил по нему всего одно послание. Что было в послании – не знаю, шифр незнакомый, да еще заклятие сверху было наложено, голова сразу начинала раскалываться от одного взгляда на те буквы. Но я бы не удивился, если его раньше меня завербовали.
– А Ксивен может быть причастен к тому, что Тиклер пытался тебя убить?
– Вполне. Ему такое устроить – раз плюнуть, – уверенно кивает Пирен. Интересно, он сам-то хоть ощущает, что даже говорит уже иначе? – Это «Спящий убийца». Видел такое в действии. Заклинание, сложное в плетении, особенно для человека, лишенного магического дара. Сам бы он такое не наколдовал, наверное, но если у него под рукой был достаточно сильный маг, то мало кто умеет пользоваться такими вещами более толково, чем Ксивен. А запускается оно легко. Слово-ключ и имя жертвы или как-то ограниченное место, тогда число целей не ограничено, хоть сто человек. Ключей обычно два – один по выполнении задания возвращает убийцу в спящее состояние, другой заставляет убить себя.
– Выходит, Ксивен не будет ждать твоего появления на вокзале?
– Выходит, что так. Видно, он решил, что лучше будет убрать меня сейчас, не дожидаясь, когда все кончится. Или даже получил приказ сверху. Я ведь засветился в Меленгуре. Я вот сейчас подумал – даже странно, почему меня сразу не убрали.
– Тогда почему он сказал, что ты должен прийти на вокзал?
– Наверное, чтобы если я выкручусь, он бы мог узнать об этом.
– Где ты нашел этих людей? Тиклера… и кто там еще?
– Всех, кроме Рыжего – через Дилика. Рыжий работал на меня еще в Меленгуре и уехал оттуда вместе со мной. Но он здешний. Кстати, где он?
– В соседней комнате. Без сознания, но живой. Мне лишние трупы не нужны. Приказ сверху… Допускаешь, что это приказ Глотара?
– Я бы не удивился.
– Кстати, а Дилик – это кто?
– Хозяин «Трех бочонков». Мой связник от Глотара. Сразу скажу, что Дилик тоже никогда не видел Глотара. Он вообще мелкая сошка, хоть и очень пузатая.
– Ладно, об этом мы еще поговорим, наверное. Что еще хотел спросить… Фамилии Камирен и Мархен тебе что-нибудь говорят?
– Говорят, конечно… Они оба побывали в Меленгуре незадолго до вашего появления. Камирена прежде не встречал и ничего о нем не слышал. Велика империя… сам понимаешь. Меня заранее предупредили, что он может на меня выйти, но этого не случилось. Мархена видеть доводилось пару раз, в Тероне, даже близко, но общих дел с ним не имел. Просто познакомили нас… на всякий случай. Ну, и слышал о нем… разное. Впрочем, ничего особенного. А когда он в Меленгур прибыл, то виду не подал, что меня знает. Ну, и я к нему тоже не лез. Он отправил несколько зашифрованных телеграмм, но что в них было, я не знаю.
– Ясно… Дальше: кому наступил на хвост граф Урмарен?
– Если ты до сих пор не в курсе, то лучше тебе оставаться в счастливом неведении. Глядишь, останешься жив. И даже здоров.
– Спасибо, конечно, за предупреждение, но оно запоздало. Меня могут убить уже просто за то, что видели рядом с графом. Никто не поверит, что я ничего не знаю, проведя рядом с ним несколько месяцев. Так что лучше рассказывай.
– А что рассказывать-то? Думаешь, у меня все ниточки в руках? Зря, я тут сам кукла на ниточке…
– Из вашего разговора я понял, что принц Бархарих и герцог Ханаранский если и участвуют в этой игре, то в качестве разменных фигур. Так?
– По крайней мере, мне всегда казалось, что старый индюк до сих пор готов ухватиться за любой шанс умереть императором. А Ксивен это подтвердил. Я, правда, до последнего думал, что за всем этим стоит здешний герцог, но оказалось, что это тоже не совсем так. В том пироге куда больше слоев.
– Ксивен может знать больше тебя?
– Думаю, он точно знает больше меня. Учти, я почти год безвылазно просидел в Меленгуре, и последние новости ко мне доходили плохо, разве что в виде слухов.
– Ясно. Ты знаешь, где сейчас граф Урмарен?
– Понятия не имею. Честно. Ксивен очень опасался, что я устрою ему какую-нибудь пакость в Ханаране, несмотря на запрет Глотара. Поэтому так и не сказал, где тот скрывается. Посылать своих людей последить за Ксивеном я не рискнул.
– Почему?
– Потому что в магии Ксивен куда более сведущ, чем я, не говоря уже о моих красавцах. Засек бы на раз. И церемониться не стал бы. Это во-первых. А во-вторых, всех, кроме Рыжего, я нанимал здесь и доверять им настолько не мог. То, что Ксивен не знал Дилика, пока я его к нему не привел, еще ни о чем не говорит. Может, он просто прикидывался, что не знает.
– Еще вопрос. За что ты ненавидишь графа? Мне показалось, что ты лично заинтересован в его… устранении.
– Тебе не показалось. Это и в самом деле личное. Мне без разницы, вообще-то, кто стоит во главе всего этого безобразия и чем оно закончится. Только то, что граф Урмарен на другой стороне, по-настоящему имеет для меня значение…
– А если без поэзии?
– Десять лет назад из-за него мой старший брат угодил на каторгу, а отцу навсегда запретили покидать наше поместье в Ахтуре, хотя отец виновен лишь в том, что не сдал его властям. Я тогда служил в армии – меня уволили, хотя никаких поводов для этого не давал.
– Погоди… Поместье? Так ты дворянин?
– Да. Но всего лишь нер. Невелика потеря.
