Что именно сегодня привело дядю Фирела в наш дом, оставалось лишь догадываться. Неужели что-то пронюхал? Вполне возможно. Пусть в газетах и не было ничего о заговоре и судьбе его участников, но Фирел вполне мог поддерживать с Геркусом более дружеские отношения, чем с братом. И вполне мог, заявившись в очередной раз к племяннику в гости, обнаружить, что… в общем, понятно, что. Что тот больше не наследник. И вообще никто. При этом обо мне Фирел, вполне вероятно, не знает. По крайней мере, не знал – до приезда сюда. Забавная картинка может сложиться. Хотя, думаю, если Фирел увидел, как долго теперь старший брат собирается жить, то мое появление будет лишь дополнительным гвоздем в крышку гроба его надежд. Скорее его сын выслужит себе личное баронство к выходу в отставку.
Открываю дверь кабинета.
– Ты хотел меня видеть, отец?
– Да, Сайнел. Проходи. Ты помнишь дядю Фирела?
По тому, как отец незаметно подчеркнул слово «помнишь», это был не вопрос. М-да… Сидящий в кресле старик кого-то определенно мне напоминал. Точно. Портрет Горана Танорена, висевший здесь же. Только вырезанный на сморщенной тыкве, к тому же изрядно подгнившей. И семнадцатилетнюю разницу в возрасте показывало, скорее, его поведение – настолько моложе моего отца он не выглядел.
Надо же, как глаза округлились. Выходит, не знал. А отец явно не сказал ему прямо – скорее, что-нибудь вроде «у меня для тебя сюрприз, братец».
– С-с-сайнел-л?
– Здравствуйте, дядя Фирел.
Может быть, на «ты» было бы правильнее, но лучше не сокращать дистанцию.
– Н-но… – взгляд Фирела мечется, не зная, на ком остановиться – на мне или на отце, – …ведь…
– Ты забыл, Фирел, – в голосе отца едва слышна насмешка, – мой сын не погиб, а пропал без вести. Да, восемнадцать лет – достаточный срок, чтобы второе приравнять к первому. Но надежда все равно оставалась.
– Но к-как? – Дядюшка, похоже, сумел совладать с чувствами, хотя голос еще дрожит.
Отец рассказывает краткую – правильно, зачем дядюшке подробности? – версию легенды о юноше, выжившем, но надолго потерявшем память. И о том, как его нашел Унар Урмарен.
Фирел, похоже, правильно понимает намек – Унар в данном случае не столько родственник, сколько гарантированные неприятности в случае попытки даже просто ковырнуть это дело. И, натянув на лицо подобие вежливой улыбки, выдавливает:
– Что ж, я рад, что Сайнел снова с нами, а у тебя есть достойный наследник. Жаль, что его мать не дожила до этого дня.
Глаза отца слегка сужаются, улыбка чуть тускнеет.
– Да, Фирел, жаль.
Вот же ж… родственничек. Потупив взгляд, гость выдерживает надлежащую паузу. Снова поднимает глаза, смотрит на меня с хорошо скрываемой ненавистью, но поворачивается к отцу.
– Знаешь, Ургис, у меня будет к тебе одно предложение…
Вот как? Я думал, он сейчас вспомнит о каких-нибудь делах и примется откланиваться.
– Какое же?
Фирел, оказывается, хочет продать одно из поместий. Само собой, подороже. Мол, старшая дочь собирается замуж и намекнула, что хочет приданое деньгами, потому как поместье, которое Фирел хотел отдать молодым, слишком далеко от столицы.
Отец, похоже, готов согласиться. В конце концов, братец не просто деньги клянчит. Однако добавляет один штрих.
– Я согласен. Дам хорошую цену. Естественно, после того, как отправлю туда своих оценщиков…
Фирел машинально поджимает губы, но кивает – требование, в общем-то обычное.
– Но – одно условие. Это должно быть имение из тех, что ты получил от нашего отца.
Тоже правильно, по-моему. Если не стоять за ценой, то именно ради того, что могло принадлежать тебе. Чего ж он морщится? Думал, что удастся подороже загнать что-то из приданого жены?
Однако Фирел нас удивляет. Жене, мол, все равно, лишь бы не продешевить, а он как раз хочет сохранить доставшееся от отца. И Принамор, и Меркуту. Особенно Меркуту, небольшое поместье в Ханаране, самое дальнее из прежних владений Таноренов, с неплодородными почвами. Мол, в детстве ездил туда с отцом и был там очень счастлив. И потому даже сам упросил отписать ему в завещании. А много за Меркуту не выручить, верно. Принамор стоит больше, но и его Фирел продавать не желает.
Любопытно. Надо будет глянуть на карту. Что-то не верится мне в ностальгические чувства дядюшки.
– Что же тогда ты намерен мне предложить? – спрашивает отец, которого явно одолевают схожие с моими мысли.
– Гранкох.
На лице отца проступает удивление.
– Но это же наиболее крупное из ваших имений? И, насколько я помню, наиболее прибыльное?
– Не совсем, – нехотя признается Фирел. – Принамор сейчас приносит больше дохода. Хотя земли там даже меньше, чем в Гранкохе. Фагусса еще скромнее в обоих смыслах, зато ближе к столице, потому жена и настояла, чтобы резиденция была там… Хотя и с Гранкоха доход неплох, верно.
– Тогда почему хочешь продать?
– Что делать, – сокрушенно разводит руками Фирел. – Денег нужно много. Дела идут неважно. Свадьба Лары – не единственная причина.
Помявшись, дядюшка признается, что уже предлагал Гранкох графу Сиглару – тому самому «младшему брату жены», перехватившему у него титул. Однако тот предложил даже меньше, чем определил оценщик, и сказал, что не добавит ни монеты сверху.
– Ладно, обойдемся без соплей. Чтобы я зря никого не гонял туда – сколько ты хочешь за Гранкох?
Дядюшка озвучивает желаемую сумму. Брови отца слегка приподнимаются, однако, видимо, сумма не кажется ему слишком уж запредельной, и он говорит:
– Ну что ж… Нужно посмотреть. Я пришлю своих людей. А может, и сам приеду.
Фирел бросает едва заметный – как ему кажется – взгляд на меня – и кивает, соглашаясь.
– Пусть так. Благодарю тебя, брат.
– Не спеши с благодарностью. Я могу и передумать.
– Понимаю. Я благодарю тебя за то, что ты не отверг мое предложение с ходу.
Чего он на меня-то смотрел? Хотел предложить, чтобы приехал я, и попытаться облапошить? Да разглядел, что не выйдет?
Ладно, главное, что он наконец уходит. Проводив гостя, отец зовет дворецкого:
– Мерстен, распорядись, чтобы здесь все проветрили.
М-да, я бы, пожалуй, тоже так сделал.
К вечеру я уже знаю, где находится Меркута – поместье, которое Фирел не захотел продавать, ссылаясь на то, что, мол, оно ему дорого как память, а продажа даже по завышенной цене много денег не принесет.
Это Ханаран, предгорья у границы с Уларой. Дикие места. Что ж там такого? Дорог приличных нет. Разве что до ближайшей станции железного пути можно, зная тропы, добраться даже пешком меньше чем за день. Выходит, не так давно я был совсем рядом с этим местом… Второе поместье, доставшееся Фирелу от отца – Принамор, – действительно выглядит заметно привлекательнее для покупателя со стороны. Фагусса – имение, которое жена Фирела получила в приданое, да еще и ближе прочих к Тероне, и его она ему продать не позволила бы.
