Учительница облизнула губы.
— Качества столь ужасные, — добавила она, — заставляют задуматься, не склонны ли мы воспринимать их в соответствии с тем, что знаем о себе. Ах нет, я имела в виду немного другое! Я хотела сказать — предполагаем.
Женщина разволновалась. Она была очень молода и красива, однако заметно постарела, причем недавно. В полумраке беседки ее темные глаза поблескивали. В них стояли слезы.
— Считаете ли вы, что упоминаемые вами злополучные качества могли подействовать на людей под его командованием раздражающе и ослабить влияние главы экспедиции?
Взгляд ее заметался. Вот теперь она попалась. Маленькая беседка была сооружена весьма искусно из тесно сплетенных прутьев. Запах в ней стоял нежилой.
Она не смогла ни ответить ему, ни поднять глаз. Пауза затягивалась. Тишина становилась гнетущей, и вдруг женщина не выдержала и воскликнула:
— Вы с готовностью отрезали бы мне голову, если бы от моей крови был толк!
— Я делаю это не ради себя. Это ради мистера Фосса.
— Мистер Фосс уже стал историей!
— История неприемлема, пока не просеешь ее в поисках истины. Иногда добиться этого почти невозможно.
Женщина опустила голову. Вид у нее стал совсем несчастный.
— Да, невозможно, — согласилась она. — Все ложь! Там, где есть люди, всегда будет ложь. Я не знаю правды о самой себе, хотя порой она приходит ко мне во снах.
— Хотите расскажу, что я знаю? — с интересом спросил полковник. — Про Фосса. Или же вам безразлична судьба человека малознакомого?
— При всей вашей доброте вы чрезвычайно жестоки, — проговорила Лора, глядя на столик.
— Во время странствий я провел несколько дней в Джилдре, поместье в Дарлинг-Даунс, откуда экспедиция начала свой путь. Мистер Бойл, владелец, был весьма любезен, хотя и ненадежен из-за чрезмерной склонности к рому. Фосса сопровождали на запад двое черных. Один, старик, вернулся вскоре после отъезда экспедиции. Другой тоже приходил в Джилдру, но вот насколько позже — неизвестно, потому как свидетельства Бойла доверия не заслуживают. Старик, Дугалд, разговаривал с мальчишкой, который пребывал в состоянии психического расстройства, даже помешательства. Бойл расспросил Дугалда, и тот заявил со слов парнишки, что случился мятеж. Потом мальчишка — кажется, его звали Джеки…
— Джеки, — кивнула Лора Тревельян.
Полковник нахмурился из-за того, что его перебили, и продолжил:
— Джеки ушел из Джилдры. Он то возвращается, то снова уходит, его передвижения и поведение предсказать невозможно. Я допросил бы Дугалда лично, однако за несколько недель до моего прибытия старик умер.
Полковник Хебден, привыкший к женским слезам, почувствовал рядом с собой сухое жгучее отчаяние. Впрочем, на мисс Тревельян он старался не смотреть.
— Еще один интересный факт. Через некоторое время после исчезновения экспедиции в Джилдру пришло племя аборигенов, спасавшихся от засухи на востоке. Местные аборигены их приняли, хозяин поместья помог с едой. Как-то раз гости исполнили корробори
[43], в котором изобразили массовое убийство лошадей. И снова от Бойла, пьющего без просыпу, мне не удалось добиться никаких вразумительных подробностей.
В полном молчании двое сидели и слушали, как потрескивают стены чайной беседки.
— Интересно, что сказал бы на это Джеки… — проговорила Лора Тревельян.
Она не спрашивала, интонация ее была скорее утвердительной.
— Знаете, вот тут-то я и потерпел неудачу, — признался полковник. — Я должен вернуться! Вы меня убедили, мисс Тревельян. Благодарю!
— О нет! — воскликнула она. — Не нужно возвращаться! Они мертвы. Оставьте их в покое. Мы и так достаточно настрадались, все мы…
— Кто-нибудь из них мог выжить. Джеки ведь удалось. К тому же не следует забывать про мятежников. Каким бы предосудительным ни было их поведение, мы не можем бросить этих чертяк несчастных!
Мисс Тревельян прикусила губу.
— Фосс и сам мог быть чертом, — вспомнила она, — если бы в то же время не напоминал самого несчастного в мире человека.
Как грустно, подумал полковник, что теперь ее гордость обратилась уродливым состраданием. Среди мужчин подобный интерес к женщинам встречается чрезвычайно редко. В подавляющем большинстве женщины вызывали у полковника именно интерес, не считая случая с его супругой, любовь к которой представляла собой дань условностям с примесью заботливого уважения.
Он не мог и дальше смотреть на школьную учительницу, ожидая, пока она опять скроется в своей раковине, да и слова утешения тут были бы неуместны, поэтому он лишь сказал:
— Простите. Пожалуй, мне лучше уйти.
Однако она отклонила его предложение, заметив:
— Желание прятаться по углам следует подавлять.
Мисс Тревельян поднялась и разгладила свое подходящее случаю серое платье.
Пока они шли по саду к другим гостям, она продолжала дрожать, и ожидавшая их возвращения миссис де Курси вышла им навстречу с встревоженным лицом.
— Могу ли я для вас хоть что-нибудь сделать? — спросила она с сочувствием, внимательно разглядывая ее лицо в поисках разгадки.
— Нет, ничего не нужно, — ответила Лора с благодарностью.
Разве можно быть неблагодарной к столь красивой и благодетельной женщине, как миссис де Курси?
Оставаться на приеме и дальше не имело смысла. Роскошные столы опустели, вспотевшая и перепачкавшаяся сладостями малютка Мэри Хебден носилась туда-сюда между гостями и стала для них досадной помехой.
Одному старому джентльмену, который развлекал ее, завязывая носовой платок разными хитроумными способами, девочка прокричала прямо в лицо:
— Если захочу, собью тебя с ног! Я — сильнее!
Поэтому воспитательница поспешила ее увести. Уходя, мисс Тревельян поблагодарила миссис де Курси за гостеприимство и предусмотрительно уклонилась от прощания с полковником Хебденом.
— Вам понравился мой дядя? — спросила Мэри, едва села в экипаж.
— Да, — ответила мисс Тревельян. — Он был в высшей степени мил. И добр.
Мэри Хебден вздохнула, скучая по всем своим знакомым мужчинам, или же она просто объелась. Спутницы прижались друг к другу в духоте экипажа, пропахшего овсом и мякиной, как и все наемные кареты.
— И каковы же твои планы? — спросила миссис де Курси у полковника Хебдена, сидя под плакучим вязом.
— Завтра я возвращаюсь в Батерст, — с готовностью ответил полковник.
— Приятно слышать, что Амелия с детьми смогут насладиться твоим вниманием, — сказала миссис де Курси.
