Поэтому миссис Прингл проявила изрядное великодушие, прислав однажды Уну в сопровождении мисс Эбби позвать Боннеров на пикник.
— Буквально на днях, — сочиняла на ходу Уна, — но maman подумала, вдруг вы свободны?
Все они расположились в гостиной, а именно миссис Боннер, твердо намеренная не демонстрировать свою благодарность, Белла, едва успевшая уложить недавно вымытые волосы в прическу, Уна Прингл в новых перчатках, мисс Эбби, гувернантка хорошо за тридцать, доктор Бэджери, корабельный врач с «Наутилуса», и мичман настолько робкий, что никто не расслышал его имени. Отправившись в увольнительную, двое последних решили заглянуть к Принглам, и их тут же отрядили сопровождать леди с утренним визитом, не без приятности для обеих сторон.
— В четверг днем, в Уэверли, — продолжала Уна Прингл, исполняя свой долг.
— Вы уверены, что это будет в четверг, моя дорогая? Я не помню точно, что сказала ваша матушка.
— Думаю, это могла быть среда, — перебила ее мисс Эбби, которой очень хотелось принять участие в беседе.
Уна Прингл сделала вид, что не услышала гувернантку своих младших сестер.
— Maman предлагает собраться всем у нас дома, ведь так путешествовать безопаснее.
— О боже, неужели нам может угрожать опасность? — засмеялась мисс Эбби и выразительно посмотрела на джентльменов. Ей хотелось выдать какую-нибудь остроумную реплику, однако ничего подходящего в голову не пришло. — Я имею в виду, что обещанных разбойников на дороге больше и не встретишь!
В гостиной стало очень тихо.
Миссис Боннер наморщила лоб, вздохнула и недвусмысленно дала понять, что занята проблемами чуть ли не высшей математики.
— Дайте подумать. В четверг? — Она погрузилась в размышления. — Если бы это было в среду, то крайне маловероятно. Если в пятницу — совершенно исключено! Мисс Лэсситер приедет на примерку платья для Беллы. Свадебного платья! Моя дочь, мистер Бэджери, скоро выходит замуж, если вы не знали. За лейтенанта Рэдклифа.
— Ба! — воскликнул корабельный врач «Наутилуса» и к своему ужасу громко причмокнул.
Этот неожиданный звук прекрасно расслышали все присутствующие леди, самые добрые из которых поспешили переложить вину за него на портвейн, заботливо предложенный миссис Боннер, однако тот был совсем свежего разлива. Пожалуй, либо портвейн, либо печенье, подумала миссис Боннер, ведь сухое печенье и язык сушит. Она окинула корабельного врача свежим взглядом и увидела перед собой мужчину плотного телосложения, со здоровым цветом лица и кудрявыми волосами. Если он и не джентльмен, то хотя бы глаза у него честные.
— Лейтенант Рэдклиф, — пояснила тактичная хозяйка, — намерен выйти в отставку незадолго до церемонии. Молодые поселятся в поместье в Хантер-Вэлли.
— Ах, maman, к чему такие подробности?!
Белла вспыхнула и стала необыкновенно хороша.
— Хантер-Вэлли? — переспросил корабельный врач. — Должен признаться, о Южном Уэльсе я не знаю почти ничего, хотя и надеюсь восполнить сей пробел. Насколько я успел заметить, морские ракушки тут просто прекрасны.
Как ни прискорбно, порой знание о том, что ты вовсе не такой зануда, каким кажешься, ничуть не помогает делу.
— Доктор Бэджери читает книги, — внесла свою лепту Уна Прингл.
— Ах, вот как, — одобрительно кивнула миссис Боннер, — моя племянница, Лора, которая скоро спустится, тоже любит читать книги. Она у нас очень образованная, мистер Бэджери, хотя мне и неудобно говорить об этом самой. Большинство мужчин, конечно, имеет предубеждения против женского образования, некоторым оно даже представляется неприличным, но это из-за присущей всем мужчинам робости. Естественно, существуют и исключения. Хотя, по-моему, робость в иных делах, напротив, лишь подчеркивает мужественность. Точно так же и интеллект придает женскому обаянию и миловидности некую остроту. Совсем как у нашей Лоры.
«Ну и ну!» — едва не воскликнула Белла, которая и не подозревала за матерью подобной просвещенности.
— Лора такая милая, — заметила Уна Прингл, как ее учили, и с удовольствием посмотрела на свою лайковую перчатку, довольно ощутимо пахнущую новой кожей. — Как там ребенок? Знаете ли, у Лоры есть ребенок, — любезно пояснила она для доктора Бэджери.
— Ребенок?!
Корабельный врач подозревал, что его вопрос прозвучал бестактно, и второй раз за визит почувствовал себя хуже некуда.
К счастью, в этот момент мичман сломал печенье и усыпал крошками весь пол. Пока он их собирал, все внимательно наблюдали за его большими, иззябшими мальчишескими руками.
— Да, — кивнула миссис Боннер, придя в восторг от так кстати сломавшегося печенья. — Ребенок. Очень трогательная история! Лора вам сама расскажет.
Таким образом она недвусмысленно дала понять Уне Прингл, что больше не потерпит от нее ни слова, и Уна промолчала.
Именно тогда доктор Бэджери заметил темноволосую молодую женщину, вошедшую в комнату, и понял, что все прочее, сказанное доселе, хотя и отличалось некоей прелестью, было всего лишь барабанной дробью. Вскоре все посмотрели на нее, потому что девушка закрыла дверь и повернулась к ним. Равным образом, посетителям пришлось встретиться с мисс Тревельян лицом к лицу, в результате чего атмосфера в гостиной несколько сгустилась.
— Прошу вас, садитесь, — проговорила Лора тоном не то чтобы приказным, скорее присущим женщине, которая недавно заняла важную должность.
Одарив присутствующих любезными улыбками, она принялась тихим, приятным голосом расспрашивать Уну Прингл о ее братьях и сестрах, больше не обращая никакого внимания на доктора Бэджери.
— А Грейс? — спросила Лора.
— У Грейс — круп. Сперва мы были в ужасе, — сообщила Уна.
— А теперь ей лучше?
— Теперь да.
Доктор Бэджери наблюдал за рукой мисс Тревельян, которая изящно лежала на подлокотнике кресла. Или перемещалась на колени. Или задумчиво касалась подбородка. На пальце девушка носила маленькое колечко с агатом, время от времени покручивая его. Руки ее не знали покоя и все же сохраняли ощущение солидности и грациозности, несмотря на покраснение — по-видимому, результат физического труда.
— Мы позабыли, — с некоторым усилием сказала Лора, — про доктора Бэджери, а ведь он скучает! Сколь же невысокое мнение он составит о сиднейских леди!
Разумеется, это было сказано с претензией на жеманство, в которое он ничуть не поверил.
Едва сомкнув темные губы, Лора заметила, что незнакомец раскусил ее игру, и поспешно прикрыла их платком, жалея, что не может спрятать за ним все лицо.
Доктор Бэджери и в самом деле обладал неким природным чутьем. Он с удовольствием поделился бы своими благоприятными впечатлениями от увиденного, однако от обилия светских условностей и присутствия многочисленных леди впал в оцепенение.
