Утром она за чаем поделилась с Варей.
– Полно вам, барышня, – ответила та, – кто-то из крестьян, может быть, готовился к утренней работе. Или вечернюю не закончил.
– Не похоже это было на крестьянина. Я бы даже сказала, что под плащом угадывалась осанка.
– Так, может, кто-нибудь из здешних на тайное свидание бегал, – успокоила хозяйку Варя. – Всякое ведь случается в жизни, ничему не стоит удивляться.
Данута согласилась с доводами. Эта версия показалась ей правдоподобной. Но всё же она попросила Варю в следующую ночь остаться спать в её комнате, что-то жутковато ей было одной.
Однако то, что им довелось увидеть в следующую ночь, повергло обеих в состояние, близкое к обморочному. Вновь на тропинке близ графского дома прошла фигура в плаще с капюшоном. Лица из-под капюшона не было видно, но вот в руках зловещей фигуры была коса. Девушки в ужасе отпрянули от окна. Сама смерть шла по парку невдалеке от них!
Стараясь отвести взгляды от окна, Данута и Варя смотрели друг на друга и у каждой на языке вертелся один вопрос: за кем? За кем она пришла, в балахоне и с косой?
– А я не верила, – прошептала Варя, – а у нас в деревне так и рассказывали, что приходит она так и выглядит именно так, – она кивнула на окно. – И является она лишь тому, кому надлежит умереть, а остальные её не видят.
У обеих мороз пробегал по позвоночнику, ужас охватывал их, они взялись за руки и почувствовали, что у той и у другой дрожат руки. Затем стали предательски стучать зубы. Девушки понимали, что не могут справиться со своим состоянием, не в силах совладать с нервами. Данута оглянулась на сына и, схватив его на руки, крепко прижала к себе.
– Мне надо его вырастить, – прошептала она. – Кому он нужен, кроме меня? Даже родной отец постоянно от него уезжает…
Её слова прозвучали так, словно ей нельзя умирать, значит, можно Варе. Поэтому она сразу добавила:
– Не бойся, Варюша, мы с тобой всегда будем вместе. Я тебя не оставлю. Мы с тобой больше, чем подруги, мы – как сёстры…
Зловещая фигура стала часто появляться в имении. Её видели уже многие. Кто крестился, кто читал молитвы.
– Матка боска! – осеняли себя крестами и набожные и те, кто не был особо религиозен.
Те, кому «посчастливилось» увидать внушающее страх зрелище с косой, теряли дар речи, забывали собственное имя и прирастали к месту. Молва о таинственном видении шла шёпотом. Кто видел, тихонько пересказывал остальным подробности встречи с ночным призраком, а кто не видел, почтительно слушал, периодически крестясь. Слух распространялся за пределы графского имения. Местные жители были напуганы ночными видениями, а особенно они нагнали страху на обитателей дома Собчаков. Тревожно перешёптываясь, они каждое утро обменивались новостями. Собственно, новостей-то и не было, никто ничего не знал о загадочном привидении, все только спрашивали друг друга: видели? И мы видели. И озабоченно-понимающе кивали головами.
Наступил момент, когда призрак с косой появился в графском доме. Он появлялся не каждую ночь, а лишь изредка, скользил по этажам и исчезал. Лица никто никогда не видел, оно было надёжно упрятано в глубинах капюшона. Если кому удавалось увидеть таинственного незваного гостя, то страх парализовывал его и лишал возможности двигаться, принимать решения и ловить неизвестное создание. Чёрный балахон и коса не оставляли сомнений: это ОНА. Смерть. Только чья? За кем пришла незваная гостья?
Измученные неизвестностью и ожиданием развязки обитатели имения страдали от происходящего. С одной стороны, хотелось, чтобы всё это скорее прекратилось, но с другой стороны, все понимали, что смерть перестанет приходить только тогда, когда уведёт кого-то с собой. Это пугало всех, никто не хотел уходить с ней или отдавать ей своих близких, поэтому пусть уж лучше шастает по дому, только никого не трогает.
Как назло, хозяина имения, графа Анджея Собчака не было дома. Формально члены его семьи, брат Ежи и сестра Ядвига могли бы взять бразды правления в свои руки, но их пристрастие к горячительным напиткам не давало им возможности трезво оценивать ситуацию и принимать решения. Всё было пущено на самотёк, без хозяйской руки ничего, никакие проблемы, не могли разрешиться. Вот и с призраком живущие в поместье Собчаков были оставлены на произвол судьбы и, боясь накликать беду и раньше времени отойти в мир иной, никто не решался пойти напролом и выяснить, что же кроется под белым балахоном.
Данута чувствовала, что её состояние уже не подвластно её эмоциям. Обида и злость на мужа, постоянно покидающего в одиночестве молодую жену, страх перед появившимся призраком с косой и невозможность избавиться от него – а ведь Анджей как глава семьи должен решать все проблемы, в том числе и эту, а он оставляет все проблемы на её плечах. Она уже понимала, что не в силах сдерживать чувства, хоть это и не принято в их круге – высшем свете. Хотелось плакать, рыдать, злиться, кричать на окружающих, швырять подушки, бить посуду, рвать всё вокруг…
– Госпожа Данута, к вам с визитом пан Казимир Полонский, – вежливо, с наклоном головы, сообщил дворецкий пан Владислав Понятовский.
Данута набрала побольше воздуху в лёгкие и…
– Скажи своему Полонскому, чтобы он больше никогда, никогда, никогда не переступал порог этого дома! Слышишь, никогда! По крайней мере, в отсутствие моего мужа!
Брови дворецкого удивлённо взлетели вверх. Он ещё не видел свою госпожу такой.
– Слушаюсь, – покорно ответил он и ушёл.
А Данута нервно ходила по комнате, она боролась с желанием разбить дорогие вазы, а также пузырьки с духами на своём туалетном столике. Всё её раздражало, ярость наполняла её, хотелось выплеснуть это куда-то. Ребёнка в комнате не было, его унесли на прогулку, так что можно было, не боясь его испугать, дать волю эмоциям. Разум подсказывал, что не стоит наносить себе материальный урон, поэтому она схватила подушку и стала, словно в безумии, бить ею по стенам. Слёзы отчаяния и злости лились по её щекам.
Прибежавшая Варя насилу успокоила молодую госпожу. Она отняла у неё подушку, дала попить воды, а потом долго гладила её по голове, лежащей на её коленях, и слушала всхлипывания, рыдания и сбивчивые перечисления всех бед, обид и страхов, выпавших на её долю.
– Вот почему он время уезжает, почему я всё время одна? Вот где он сейчас? А привидение почему поселилось именно у нас? Что оно всё ходит и ходит по этому дому? Мне страшно, я боюсь, что оно меня заберёт и я не увижу, как растёт мой сын…
– Всё пройдёт, барышня, – утешала она, как могла, Дануту. – Всё ведь хорошо у вас. Сыночек здоровенький, вон какой красавец, муж богатый, деловой, раз уезжает, значит, делом занят, богатство приумножает. А привидение – так оно не только вас пугает, а и всех нас, мы все его боимся.
В доме Собчаков появился новый жилец. Это бал Адам, первый ребёнок графа Анджея Собчака, живший у родителей своей покойной матери. Достигнув двадцатилетия, молодой человек решил воссоединиться с отцом. Прежде он лишь однажды гостил у отца, чувствуя при этом полнейшее равнодушие с его стороны. Именно это обстоятельство и не доставляло ему удовольствия видеть отца и жить в его доме. Но сейчас обстоятельства изменились. Его бабушка и дедушка со стороны матери достигли преклонного возраста, а здесь ему светило большое наследство, но при этом появились новые претенденты на него. Престарелые родственники сами подталкивали внука на этот шаг – вернуться в дом отца на правах главного претендента на наследство, чтобы новая молодая жена знала, что она здесь не одна такая и слишком рот не разевала на собчаковские капиталы.
