– А что же вы решили покинуть любимый город? – спросила она как можно любезнее.
– Причина одна – отец! Пора нам быть вместе, – ответил Адам. – Мы и так много лет жили врозь, теперь надо навёрстывать упущенное.
«Только ты забыл, что у твоего отца – новая семья, а ты вовсе не вписываешься в неё», – со злостью подумала Данута.
– А у нас тут привидение водится, – сообщила она юноше. – Смерть с косой по дому ходит. Вам ещё не рассказывали?
– Нет. Неужели таки сама смерть? Может, балуется кто-то, пугает вас?
– Вот и попробуйте с нею совладать, может, удастся избавить нас от напасти, – едко сказала Данута и, приложив к губам белоснежную салфетку из текстиля ивановской мануфактуры, вышла из-за стола.
Потом она в своей спальне делилась с Варей:
– Когда я выходила замуж, никто мне не говорил, что придётся жить с чужими людьми. Я создавала свою семью не для того, чтобы кто-то посторонний вмешивался в мою семью. Почему я должна против своей воли терпеть «этого»?
Адам демонстративно вёл себя так, чтобы дать понять: я здесь главный наследник. Эта манера раздражала Дануту. Не потому что она тоже могла считаться главной наследницей графа Собчака, просто она ни с кем не хотела делить Анджея. Он принадлежит только ей, а не какому-то там сыну из давно забытого прошлого.
Привидение, бродящее по ночам, не покидало их дом. Хорошо, что появлялось оно не регулярно, а лишь в некоторые дни. Поэтому заранее подготовиться к «визиту» было невозможно, оно всегда заставало обитателей дома врасплох. Приходило оно то в белом, то в чёрном балахоне, неизменно с косой, бродило ночью по дому в разных его концах, но обязательно проходило мимо спальни молодой графини. Случалось, едва завидев очертания призрака, она падала в обморок. А однажды с ней приключился самый настоящий истерический припадок. Она неистово рыдала и кричала, что слишком много испытаний для неё одной: отсутствие мужа, появление привидения и ещё одного нового члена семьи – Адама, что она не может больше всё это переносить и для неё лучше петлю набросить на шею, чем жить в этом доме. В тот раз её отпаивали успокоительным Варя и тётя Дуся. Только им было дозволено войти в покои графини. Они насилу уняли разыгравшийся нервный приступ, уложили её в постель и долго сидели рядом, пока Данута не уснула.
– Пора что-то предпринимать с этим привидением, – прошептала тётя Дуся, когда графиня забылась тревожным неглубоким сном. – Надо с мужиками поговорить да облаву устроить на него.
– Свят, свят, свят! Да кто же на такое пойдёт? – изумилась и испугалась Варя.
– Да доколе же оно будет изгаляться над нами? – стояла на своём тётя Дуся. – Мы и так долго терпели, пришла пора положить этому конец. Не настоящий это призрак. Чувствую, что кто-то просто потешается над нами.
– Ой, не скажите! А вдруг настоящий?
– Привидение должно быть прозрачным, бестелесным. Через него должно быть видно всё. А на этого смотришь – а сквозь него ничего не видать…
Варя смотрела на спящую Дануту. Её тяжёлое прерывистое срывающееся во сне дыхание не оставляло сомнений: надо было что-то делать, чтобы она успокоилась и не бросалась в истерики.
– Вдруг она и правда что-нибудь с собой сделает, а мы потом корить себя будем, что не смогли остановить её, – тихонько говорила тётя Дуся.
– Да, конечно, вы правильно говорите, но кто пойдёт супротив призрака? Ведь это сама смерть!
– Да разве мужики у нас перевелись? Найдутся!
Дальше слов дело не шло. Хорошо было говорить, что надо изловить привидение и разобраться с ним, но никто не желал этим заниматься. Все поддерживали идею, что хватит мириться с тем, что оно безнаказанно и беспрепятственно расхаживает по просторам панского дома, но как только возникал вопрос, кто же возьмётся за охоту на таинственную фигуру в плаще с капюшоном, так сразу у всех находилось какое-то неотложное дело и любители поохотиться исчезали.
Вызывали католического священника и даже нашли православного батюшку, так как в доме жили и те, кто исповедовал православие. Попы бормотали молитвы, махали кадилом, но после их ухода всё оставалось без изменений. Вновь призрак бродил по дому, где ему вздумается, а лицезревшие его мгновенно прирастали к месту и не могли сойти с него даже тогда, когда привидение, безмолвно пройдя свой путь, неторопливо уходило прочь.
– Я крестилась, когда его видела, – делилась тётя Дуся, – а оно не исчезает. Вот тут-то мне и пришло в голову, что оно не настоящее.
Никто не возражал ей, все храбро подтверждали, что не верят ни в каких призраков, тем более здесь, в этом доме, однако никто не выражал желания заняться поимкой таинственного гостя, расхаживающего по этажам и пугающего обитателей дома.
В очередной раз Данута увидела смерть в белом капюшоне с косой в руках – и у неё началась истерика. Она рыдала, кричала, что не хочет умирать, ей ещё рано туда, что она должна дождаться Анджея. Её едва отпоили успокоительным и уложили спать. Всем стало ясно: надо что-то предпринимать с фигурой, бродящей по их дому. Кто-то верил, что это настоящее привидение, кто-то не верил, но все вместе избегали встречи с ним и уж тем более не хотели идти с ним на контакт.
Варю послали на переговоры с местным кузнецом Кшиштофом Сикорским. Этот огромный детина обладал недюжинной силушкой и мог оказаться очень кстати при поимке привидения. Он запросто гнул толстые металлические штыри и умел усмирить разбушевавшегося быка, от которого все разбегались по сторонам. Ко всему прочему, кузнец заглядывался на Варю, но не знал, как выказать ей свой интерес. Это уже заметили все, кроме неё. И потому посчитали, что уж ей-то он не откажет.
Кузнец обычно ходил в кожаном фартуке, бил молотом какую-нибудь болванку на наковальне и при этом любил рассказывать разные страшные, но интересные истории, поведанные ему кем-то или придуманные им самим. Когда Варя подходила к пышущей жаром кузне, оттуда слышался голос деревенского кузнеца.
– И вот старая пани легла в свою постель. Она долго не могла заснуть, но едва она задремала, как пробило полночь. Душа погубленной ею служанки вышла из своего укрытия. Она проплыла по комнатам и остановилась у ложа старой пани…
Варя зашла в кузню и после улицы ей показалось, что там очень темно. Пока она привыкала к полумраку, Кшиштоф лихо молотил по наковальне, придавая железяке нужную форму. Увидев Варю, он перестал махать молотом, вытер лоб и обрадованно воскликнул:
– Панна Барбара! Неужто у вас дело ко мне? Я к вашим услугам.
– Да, у меня к вам дело, – ответила Варя. – То есть не только у меня. Все просят вас о помощи.
– Ради вас готов на всё. Располагайте мною, как вам будет угодно.
– Дело в том, что… Ну в общем… Привидение надо поймать в панском доме.
Клиенты кузнеца, местные крестьяне, пришедшие к нему с заказом и ожидавшие готовой работы, тихонько выскользнули из кузни. Сам Кшиштоф Сикорский услышав о проблеме, с которой пришла к нему Варя, поменялся в лице.
