Придя домой, Данута долго рыдала на кровати, сжимая в руке ожерелье из авантюрина, подаренное ей Филиппом на день ангела в первый год их совместной жизни. Оно было тёмно-синего цвета с золотыми вкраплениями, словно ночное небо в звёздах, и назывался этот камень «Ночи Каира». А потом так и заснула, не раздеваясь.
Казимир Полонский был крайне доволен местью. Узнав от друга, что его жена сбежала к какому-то солдафону из простолюдинов, он сказал, что сам возьмётся за возвращение её домой. И сделает это так, что унизит её перед всем городом. Ей придётся уехать оттуда, потому что жить там она не сможет. Она не смоет с себя пятно позора.
– Такого срама и бесчестия ещё не знала наша фамилия! Как можно было так опуститься!
– Успокойся, Анджей, она, конечно, у тебя шалава, но я её верну. Если, конечно, ты оплатишь мне дорожные расходы.
Прибыв в Двинск, он увидал развешанные на столбах листовки о розыске Савелия Прохорова. Совпадение фамилий? Он тщательно изучил это вопрос и узнал, что Филипп Прохоров, сожительствующий с графиней Данутой Собчак и несущий службу в Двинской крепости, и государственный преступник Савелий Прохоров, разыскиваемый полицией всей Российской империи – родные братья. Казимир стал захаживать в костёл на территории крепости, завёл знакомство с ксёндзом. Он хорошо заплатил ему и тот стал навещать Савелия в его камере. На вопрос, почему вдруг католический священник зачастил к арестованному православному, он мудро изрёк:
– Бог един, он любит всех своих детей. Особенно милостив он к раскаявшимся грешникам. Я должен молиться за оступившихся, поддерживать их в трудную минуту.
Когда на имя коменданта Двинской крепости пришло анонимное послание о том, что адъютант генерала Прокофьева является родным братом находящегося у них под стражей государственного преступника, Савелия там уже не было.
Когда в дверь постучали, Данута пошла открывать. Едва она повернула ключ в замке, как дверь снаружи резко распахнулась, к ней ввалились какие-то люди, скрутили её и через минуту она уже была в карете. Она увидела Казимира с кривой ухмылкой. Да, он не простил ей отказа и поквитался. Правда, тела её он всё равно не получил, даже когда она оказалась в его руках. Но он сделал вид, что она ему уже не нужна – зачем ему униженная женщина?
Она поняла, что её везут в Польшу. Воспротивиться этому? Но там её ребёнок, там Варя.
А Филипп?…
И вот снова – красавица Варшава, раскинувшаяся на берегу Вислы. Мимо проплывали дворцы – украшение этого города: Чапский, Вилянувский, дворцы Потоцких, Острожских… Особый статус имел Королевский замок на Дворцовой площади. В 13 веке это была деревянная крепость, затем она была перестроена во дворец, вокруг которого вырос Старый город. На площадь выходили Шляхетские западные ворота с башней, на которой были часы. Поговаривали, будто в Королевском дворце водятся привидения: Сигизмунду Августу мерещился здесь призрак жены, а Станиславу Понятовскому виделась белая дама. По легенде, некий князь Казимир заблудился на охоте и набрёл на бедную рыбацкую хижину на берегу Вислы. Там как раз у рыбачки родились близнецы Варш и Сава. Его хорошо приняли и он даже стал крёстным отцом детям. Он щедро одарил рыбака за гостеприимство. А рыбак построил на эти деньги хороший дом, вокруг которого стали селиться другие рыбаки. Так была основана Варшава.
С 1596 года, после вавельского пожара, Варшава стала столицей Польши. Она была резиденцией польских королей и великих князей литовских до 1795 года, когда была ликвидирована Речь Посполитая.
В городе были развиты мануфактуры, которые начали появляться здесь после того, как Варшава стала столичным городом.
Данута впервые за весь путь подняла глаза. Красота Варшавы не могла оставить её равнодушной даже теперь, когда её сердце рвалось на куски, а в висках билось одно родное имя: Филипп. Глядя в окно кареты, она узнавала знакомые улицы и здания города, где ей приходилось бывать частенько, когда они выезжали из имения, и это отвлекло её от дурных мыслей. Она невольно залюбовалась улочками этого города, вспоминая при этом, где она уже побывала и где ещё предстояло побывать. Городские пейзажи отвлекали её от собственных проблем, навевали хорошее настроение, к тому же Данута страшилась приезда в графский дом, не зная, как её встретят, что скажет ей муж и что она должна говорить при сложившихся обстоятельствах. Кто знает, что придумает граф Собчак – может, захочет её наказать? Самым страшным для неё наказанием было бы запрет видеть сына. А ведь только ради него она и возвращалась в ненавистный дом. Она чувствовала, что сердце выскакивает из груди. Ей хотелось хоть немного оттянуть роковую встречу. Кажется, она ещё не готова к ней. Поэтому Данута попросила возницу повозить её по городу, чтоб немного успокоиться.
Они проехали по Свентояньской улице мимо собора святого Яна – старейшего костёла Варшавы 13–14 веков, мимо ренессансного костёла ордена святых отцов-мезуитов, посвящённого Божьей Матери, покровительнице Варшавы.
Рынок – центр старого города, его сердце. Отсюда открывается живописный вид на крепостные стены, готические костёлы, фасады старинных построек. Здесь стоял самый высокий на площади дом № 36, называемый «Под негритёнком». Его построил итальянец Якуб Джанотти и на фасаде была голова негритёнка.
К Висле вела самая маленькая варшавская улочка – Каменные ступеньки. Неподалёку, на улице Кривое колесо, были крепостные сооружения с остатками древней круглой башни. Отсюда открывался живописный вид на Вислу. Здесь же находился символ Варшавы – русалка. Будто бы в старину она предсказала рыбакам, что здесь будет великий город.
Данута окликнула кучера и сказала, чтобы он проехал по красивейшей варшавской улице – Королевский путь. Это был давний торговый шлях из Краковского предместья. Они проехали мимо памятника Адаму Мицкевичу, поостренному на пожертвования горожан. Далее стоял дворец Радзивиллов. С 1818 года здесь располагалась резиденция наместника Царства Польского.
У дворца Сташица начиналась улица Новый свет, она вела к площади Трёх крестов, на которой возвышались две колонны с позолоченными крестами и фигура Святого Яна, покровителя дорог и мостов. Здесь же был костёл святого Александра, возведённый в начале 19 века в честь приезда Александра I.
Затем начинались Уяздовские аллеи, а рядом – Уяздовский парк, где проходили народные гуляния. Аллеи заканчивались на площади «На распутье» – перекрёстке четырёх дорог. Они поехали по утопающей в зелени улице Агрикола, мимо памятника Яну III Собескому, мимо дворцово-паркового ансамбля Лазенки (он был одним их крупнейших в Европе), мимо дворца Бельведер
[48].
Но сколько ни кружи по Варшаве, сколько ни тяни время, а свидания с мужем не избежать…
Данута вновь переступила порог дворца своего мужа графа Собчака. Здесь было всё, как прежде, словно она и не уезжала. Те же лица, те же стены, та же роскошь графской усадьбы.
