Ева кротко слушала собеседницу и несмело ступала по дворцовым коврам. Она не знала, правильно ли она сделала, что поверила незнакомке и пришла сюда. Пожалуй, сама бы она не решилась на это. Родители, которых она продолжала считать родными, подтолкнули её на это. Они сделали это исключительно в целях заботы о её будущем.
Придя в богатый, роскошный дом, Ева растерялась и захотела уйти отсюда, но Малгоша не дала ей этого сделать.
– Запомни: это всё твоё, – утверждала она. – Только обо мне ни слова. Я же тебе такое чудо в жизни сделала, ты же не хочешь, чтобы у меня были неприятности?
Ева только глазами нерешительно водила вокруг себя, пугаясь окружающей её роскоши. Она уже готова была бежать прочь из этого дому. Но Малгожата не давала ей это сделать, равно как и времени на обдумывание ситуации. Ей самой не терпелось поскорее завершить дело с Евой и заняться Казимиром. Она заметила, что тот уже потерял интерес к их общему делу и готов был вернуться к прежней своей разгульной жизни. Но ведь Малгоша успела привыкнуть к нему за время совместных интриг и даже продумать их совместное будущее. Полонский тоже был завидным женихом, несмотря на свои загулы и попойки, – пусть делает, что хочет, лишь бы обеспечил ей безбедное существование, чтобы она была спокойна за завтрашний день. А для этого надо не ждать у моря погоды, а самой браться за дело. Как говорят русские, куй железо, пока горячо. Надо затащить его в постель, пока Казимир ещё не остыл от общих вложенных усилий для достижения единой цели, от их козней, устроенных семье графа, которая, вообщем-то, была близка для обоих мошенников, а оттого месть казалась слаще. Теперь у них есть и общая тайна. А если взбрыкнёт, припугнуть его оглаской, дескать, она расскажет, что он, Казимир, подложил свинью (и не одну) лучшему другу. Да, лучшему другу, но при этом – и постоянному сопернику. Ей не терпелось повернуть свою судьбу в новое русло. Вот только дело с Евой надо закончить, и можно начинать строить новую жизнь с Казимиром. Нужно лишь придумать, какой удобный повод найти для встречи с ним, чтобы дворянин не отказал ей в аудиенции, ведь, несмотря на сближающие их предпринятые ковы
[56], он может и отказаться продолжать с ней общение.
– Иди, иди, – подтолкнула её Малгоша. – Туда иди, там твоя мачеха. Ты имеешь право занять своё место в этом доме и заяви ей о себе, пусть знает!
Малгоша оставила девочку одну, а сама двинулась к выходу. В предвкушении нового грандиозного скандала в семье Собчаков она радостно сжимала кулачки. Завтра будут ошеломительные новости, думалось ей, когда она быстрым шагом удалялась от места предстоящих событий.
Пани Ванда обходила графские владения, проверяя, как работают люди, не надо ли подхлестнуть их, чтобы они трудились ещё усерднее. Она обошла дом, подсобные помещения, побывала в саду, прошла в конюшню. Она заметила, что один их работников, высокий, худосочный, с удлинённым лицом парень, в отличие от других, едва возит метлой по полу. Он явно не усердствовал, даже в присутствии экономки графа Собчака. Пани Ванда присмотрелась к нему. Эта личность была ей незнакома.
– Как тебя зовут? – обратилась она к нему.
– Збигнев, – ответил он.
– А фамилия?
– Бжелинский.
Теперь она уже точно знала – этого человека она видит впервые.
– Кто ты? Откуда ты здесь? – спросила пани Ванда. – Я тебя на работу не нанимала. Что ты здесь делаешь?
Збигнев Бжелинский поднял голову, посмотрел вверх, потом опустил взгляд на неё и произнёс как только мог спокойнее:
– Я здесь работаю.
– Я тебе ещё раз повторяю: я тебя не нанимала. Как ты тут оказался и зачем ты здесь?
Незнакомец молчал. Остальные работавшие в конюшне притихли, перестали работать и обернулись в их сторону. Они ждали разрешения ситуации. Ей надо было проявить характер на виду у всех, показать всем свою власть и силу. И пани Ванда решительно заявила:
– Если ты немедленно не покинешь поместье, то я вызову полицию.
Он ухмыльнулся в ответ.
– Полиция – это хорошо. Пойдём-ка, обсудим это без лишних ушей.
Они вышли из конюшни и проследовали в пустовавший ныне домик для работавшей в доме Собчаков обслуги: сейчас здесь работали, в основном, местные, которые жили у себя дома в деревне, а те немногочисленные, кто издалека, как Варя, жили в графском доме. Едва они вошли в пустую комнату, как Бжелинский вдруг без предисловий с размаху ударил её своим кулачищем в лицо. Пани Ванда с тихим стоном осела по стене.
– Ты знаешь, кобыла, кого ты прикрываешь? Вы со своим хозяином укрываете государственного преступника!
С этими словами он достал из-за пазухи снятое со столба где-то далеко отсюда объявление о розыске особо опасного государственного преступника Савелия Прохорова.
– Где он? Говори, собака!
Удары сыпались на беззащитную женщину. Она упала на пол, и Збигнев стал бить её ногами. Поняв, что он может довести её до обморока, а тогда она вообще ничего не скажет, он перестал её избивать. Взяв её за грудки, он поднял её, поставил на ноги и снова стал допрашивать:
– Где преступник? Где вы его прячете?
Пани Ванда только покачала своей растрёпанной причёской.
– Я ничего не знаю…
Разве может она подставить под удар графа Анджея Собчака, который собственнолично приказал ей устроить парня в поместье, дав ему заработок и кров над головой? Кто он там и что натворил – ей безразлично. Она лишь выполнила распоряжение графа. А признаться сейчас в этом означало подписать приговор Анджею – ведь он укрывал преступника, которого ищет полиция всей Российской империи! Нет, никогда она ничего не скажет!
Но и Збигнев не собирался отступать. Он тыкал пальцем в бумагу о розыске преступника и кричал:
– Ты видишь, какое вознаграждение за него дают? Сто тысяч серебром! Да за эти деньги я вас всех тут закопаю, но преступника найду! Прежде я видел его в вашем имении, я знаю, он здесь! И ты, язва старая, мне его покажешь, иначе я тебя прикончу здесь!
Пощёчины обрушились на пани Ванду. Она и не пыталась защищаться. Только бы выстоять и не проговориться, а то Анджей пострадает!
Збигнев прижал её рукой к стенке и стал давить ей на горло. Она уже задыхалась, но молчала.
– Ты скажешь, ты всё скажешь, старая ведьма! Я тебя заставлю, я всё из тебя выдавлю!
…Когда избитая, задыхающаяся и взлохмаченная пани Ванда чуть ли не ползком вошла в свой дом, Малгоша опешила от изумления.
– Эй, мамаша, ты чего? Пьяная, что ли?
Пани Ванда подняла к ней окровавленное лицо.
– Беги, дочь, ищи Савку Прохорова. Предупреди, что его разыскивают, чтоб сдать в полицию – он беглый преступник. Если найдут, всех нас загребут за укрывательство опасного государственного преступника. А особо граф Собчак пострадает.
