На дне небольшой долины, расположенной высоко в горах, покоилось маленькое горное озеро, покрытое льдом. Рядом располагался рубленый из бревна охотничий домик. На его крыльце Герман и ждал свою невесту. Она влетела туда со всего маху, пораженная собственной быстротой. Если бы Герман не поймал ее, то девушка неминуемо впечаталась бы в стенку.
– Ну, тише, – он рассмеялся и закружил ее, переступая по доскам веранды, поскрипывающим от мороза. – Теперь тебе неплохо бы научиться тормозить.
Она ошалело подняла на него глаза, полные почти детского восторженного испуга.
– Я так быстро бежала! Ты видел? Так быстро!!!
Девушка буквально повисла у него на руках, колени задрожали от внезапной слабости.
– Так, осторожно, – он помог ей твердо встать на ноги и повел за собой вниз по ступенькам на снег. – Смотри. Вот это мои следы, – он указал рукой на неглубокие отпечатки в сугробах. – Здесь я уже тормозил. А вот это, видимо, твои.
Он ткнул пальцем в место, где ничего нельзя было разобрать. Только слабая бороздка разметенного скоростью снега без единого намека на отпечаток. Кристина села рядом с тем местом, где только что пронеслась, точно пуля, и проговорила.
– Я теперь как легконогий эльф. Как Леголас, мать его! Могу передвигаться по снегу, не проваливаясь.
– Да уж, Толкин не врал в своих книжках.
Герман направился к дому.
– Как думаешь, может, он знал что-то такое? Про вас…
Она направилась следом.
– Ты хотела сказать «про нас»? Кто знает, может, и знал. А как бы тебе хотелось думать?
Вампир возился с замерзшей дверью, никак не желавшей открываться.
– Мне бы хотелось, чтобы Толкин был бессмертным. Тогда я могла бы встретиться с ним и задать парочку вопросов.
Ключ в замке провернулся, Герман налег плечом, и примерзшая дверь отошла и открылась. Он зашел внутрь. Кристина последовала за ним и, зайдя, не сдержала восторга.
– Ух ты!
Охотничий домик был обставлен по всем традициям. Оленьи рога на стенах в прихожей служили вешалкой для одежды. В камине на крючке висел котелок для приготовления пищи, а перед ним на полу был расстелен цветастый ковер с длинным ворсом и кистями по краям. Вокруг стола, грубо сколоченного из толстых досок, вместо стульев стояли отшлифованные и покрытые лаком колоды
9, а на них сверху просто были брошены вышитые пестрые подушки.
В доме было почти также холодно, как и за его пределами. Похоже, что жилище долгое время пустовало.
– Это еще одна ваша тайная резиденция?
– Вроде того, – ответил Герман, прохаживаясь по комнате, бывшей одновременно и кухней, и столовой, и гостиной. Не найдя дров, он вернулся к двери, надел висящую у входа оставленную кем-то теплую куртку и направился на улицу. – Накинь что-нибудь, чтобы не замерзнуть. Пока дом протопится, пройдет пара часов.
Он исчез в проеме. Свет пасмурного дня из сероватого начинал превращаться в бледно-розовый. Солнце садилось, и закат раскрашивал оконные стекла с западной стороны. Кристина подошла к вешалкам. На крючках и оленьих рогах висела припасенная для внезапных гостей верхняя одежда. Девушка раздвигала и осматривала ее и, наконец, остановила свой выбор на чем-то, похожем то ли на дубленку, то ли на тулуп. Странное пальто было пошито из черной овчины нестриженым мехом внутрь. Оно доходило гостье до колен, а рукав был длинноват. Кристина завернула его под себя, получив кудрявые косматые манжеты. Натуральный ворс, поначалу простывший и холодный, наполнялся от ее тела приятным теплом и сам начинал понемногу согревать.
С большой охапкой дров вернулся Герман.
– Как я выгляжу?
Она подняла высокий щекочущий воротник и покрутилась вокруг себя. Герман игриво склонил голову на бок и ответил:
– Как дикарка.
Он сел к камину и начал разводить огонь. Кристина плюхнулась на диван рядом и стала наблюдать за процессом. Наследник рода действовал ловко, будто только этим и занимался в жизни. Он смял в комки несколько газетных листов и положил в центр очага. Девушка поймала себя на том, что впервые видит газеты на английском. Затем вокруг бумаги Герман шалашом расставил тонко наколотую для растопки щепу, и только потом в ход пошли поленья, от тонких к более толстым. Когда конструкция была голова, он достал спичку и, просунув ее внутрь, поджег бумажную сердцевину. Рыжий огонек лениво завозился в центре маленького деревянного шалаша, медленно разрастаясь и облизывая приготовленное для него угощение.
– Вуаля! – бессмертный поднялся с колен. – С одной спички.
– Где ты этому научился?
– У меня было трудное детство, – пошутил он в ответ. – На самом деле, нет. Если честно, я прожил тут как-то почти месяц. Должен был встретиться кое с кем, но погода испортилась, и я провел здесь в одиночестве двадцать семь дней. Снежный буран не позволял прислать за мной вертолет, а сам я вряд ли пешком добрался бы до цивилизации.
Кристина задумалась ненадолго, затем спросила:
– И чем ты питался все это время? То есть, я имею в виду, не как человек.
– Это хороший вопрос, – ответил бессмертный. – Человеку пришлось бы в чем-то проще. Здесь по шкафам полно еды вроде круп и консервов. Береги запасы дров, расходуй экономно провизию, и можешь быть уверенным, что все обойдется. Только крови здесь нет.
Девушка молчала и ждала продолжения. Герман поправил поленья в очаге и произнес:
– Первые две недели я не переживал об этом. Я был сыт и уверен, что метель не продлится так долго. Но потом стал слабеть, голод начал изводить меня, не давал спать и мешал думать о чем-то другом кроме пропитания. И тогда мне все же пришлось выйти на улицу, чтобы добыть для себя хоть что-нибудь. Я рассчитывал, что где-то поблизости все же есть еще один охотничий домик, в котором засел на время бури какой-нибудь несчастный. Но, к сожалению, не нашел ничего кроме замерзающего насмерть оленя. Для животных метель тоже стала испытанием. Хищники не могли охотиться, олени – пастись. Намело столько снега, что им было просто не докопаться до мха и травы. Этот олень уже лег в снег и засыпал, когда я наткнулся на него. Он просто замерз бы насмерть, если бы не я.
– И ты выпил его кровь?
– Да. Прямо там же, сел рядом на колени. Он даже не пытался бежать. Это было страшное время для всех, – Герман помолчал немного, глядя на все сильнее разгорающееся пламя в очаге. – Его тушу я взял с собой. Рога повесил на стену, а тело разрубил на куски и бросил недалеко от места, где находится волчье логово.
– Волки съели его?
– Не знаю. Шел такой снег, что мясо могло просто замести, но думаю, что все-таки они нашли его. Я положил куски очень близко от норы.
