– Спальня наверху прогрелась. Можешь лечь и отдохнуть там, – подсказал Герман.
Не в силах ответить, Кристина поплелась к лестнице, поднялась наверх, чуть поскрипывая ступенями, и повалилась на большую двуспальную кровать. Постельное белье было чистым и дышало свежестью. Полежав немного, девушка заерзала, высвобождая из-под себя край одеяла. Она укрылась и сомкнула веки.
Спустя минуту почти неслышно следом за ней наверх поднялся Герман. Он положил на прикроватный столик отмытое от песка обручальное кольцо и сразу же ушел, не желая тревожить свою невесту. Кристина дождалась, когда он спустится вниз, высунула руки из-под одеяла и надела кольцо на палец, затем снова уютно устроилась, закутавшись по самый подбородок. Засыпая, она счастливо улыбалась.
Глава 8
Владислав хотел позвать священника сразу же, как только Эржбета переступила порог его замка Поенарь в столице Валахии, Тырговиште. Однако невеста настояла на том, чтобы отложить обряд венчания: ей хотелось получше подготовиться к торжеству. Тогда Влад велел служанкам принесли в ее покои отрезы тканей редчайшей красоты, чтобы она выбрала, из чего будет пошито ее свадебное платье. Он прислал ей швей, искусных как в крое, так и в вышивке, приказал закупить золотые и серебряные нити, дать столько жемчуга и драгоценных камней, сколько будет нужно его будущей жене.
Пошив наряда Эржбета доверила чужим рукам, но за вышивку и украшение взялась сама. Дни и ночи она сидела над темно-красной материей, и подол и рукава расцветали диковинными цветами, населялись птицами и зверями. К золоту и жемчугу ловкие пальчики девушки прибавили гранат, и бордовая ткань запестрела алыми искрами.
Но ночам за окнами ее комнаты часто слышался волчий вой. Эржбета иногда вздрагивала от его холодного льющегося звучания, и тогда Влад, часто бывавший с ней допоздна, говорил:
– Не бойся, они славят тебя. Славят нас обоих.
– Страшно как… – полушепотом отвечала она.
– Ничего не бойся, пока я с тобой.
Вскоре свадебный наряд был готов. Дни стояли ясные, солнечные. Снег как выпал, так и не растаял, и теперь по всей земле расстилалось белое полотно. Сердце Эржбеты радовалось, что ее брак будет освящен господом в один из таких дней. Вопреки ее ожиданиям, священнослужитель прибыл в Поенарь в назначенный день только к вечеру. Небольшая церковь находилась в пределах самой крепости, и собрались наблюдать таинство обряда только самые близкие к господарю люди.
Внутри было темно, и пахло свечным воском. Желтый свет золотил иконы на стенах. Лики святых взирали на собравшихся свысока с выражением тихой грусти и какой-то нездешней усталости. Изредка живое пламя свечей чуть потрескивало, выдавая тонкую струйку сероватого дыма, в остальное время в зале не рождалось ни звука.
Они появились вместе, господарь и его невеста. Тяжелые двери церкви распахнулись, и из снежной тьмы вступили под своды церкви две фигуры. Владислав был одет под стать своей спутницы, в кроваво-красный кафтан с богатой отделкой. Входя, он снял отороченную мехом шапку, как того требовал обычай. Длинные черные волосы рассыпались по его плечам. На бледном лице, полном спокойствия и торжественности, выделялись выразительные темные глаза.
Эржбета шла рядом, держа за руку своего будущего супруга. Она не поднимала глаз на собравшихся, но им и без того было видно, как она хороша собой. Густые каштановые волосы, убранные в толстые косы, скрывал собой нарядный платок, подхваченный вышитой жемчугом лентой. Бусы из граната и красной шпинели густо украшали шею молодой боярыни. Темно-красный длинный подол платья скрывал от свидетелей обряда маленький секрет: белые, как снег, туфли, выполненные специально по ноге невесты.
– С чего вдруг такой каприз? – спросил жених, узнав о странной просьбе своей избранницы.
– Чистой хочу войти в свою новую жизнь, не нести с собой всю ту грязь, что налипла на меня.
Влад погладил ее тогда по щеке.
– К тебе никакая грязь не липнет, а если что и остается, то тебя это только красит. Но я выполню твое желание.
Теперь ноги девушки с тихим шелестом ступали по каменному полу церкви, обутые в белое. И сердце ее радовалось этому счастливому знаку.
Голос священника произносил слова молитв, и никто не смел спорить с ним, никто не смел возражать. Жених и невеста клялись друг другу в вечной любви перед лицом бога и посланца его на земле.
После, в покоях господаря новоиспеченный муж спросил свою жену:
– И не страшно тебе было давать такой обет? Вечность любить меня и быть рядом со мной.
– Век людской недолог, – отвечала Эржбета, чуть дрожа под горячими поцелуями своего нового супруга.
– А если и правда впереди у нас вечность была бы, не испугалась бы ты тогда?
– Тогда? Тогда я решила бы, что, наверное, уже умерла, и господь подарил мне рай.
Ее порывистое дыхание распаляло Владислава так, что он никак не мог насытиться, и заснули молодожены только к утру, крепко сжимая друг друга в объятьях.
Следующие несколько дней и ночей пронеслись для девушки, как один сладостный миг. Когда за окнами было темно, Влад и Эржбета проводили время вместе за вином и беседами или же самозабвенно любили друг друга, забыв обо всем на свете. Утро заставало их взмокшими и измотанными, и они засыпали, делая вид, что проблемы мира их не касаются.
В одну из таких ночей, когда господарь и его молодая жена расположились на огромной медвежьей шкуре прямо напротив горящего очага, Владислав вдруг стал необыкновенно серьезным. Как обычно, он почти не притронулся к пище, разложенной тут же на подносах, в серебряных тарелках и расписных блюдах. По обыкновению он больше пил, нежели ел, но Эржбета уже давно заметила эту его особенность и потому не смущалась. Она своими ловкими руками умело разбирала нежное мясо перепелки, то и дело макая толстый ломоть пышного пшеничного хлеба в жирный сок на дне тарелки. Ее муж лежал поодаль, одной рукой подперев голову, другой задумчиво гладя густой мех медвежьей шкуры. Он смотрел на пламя в камине, неутомимо пожирающее древесину, и вдруг произнес:
– У меня есть к тебе серьезный разговор, Эржбета.
Девушка отложила трапезу и спешно облизала по одному свои тонкие пальчики, готовясь слушать. Влад рассмеялся этому ее жесту, полному жизни, лишенной всякого стеснения, но затем снова помрачнел. Эржбета ждала и молчала.
– Так вот. Теперь, когда мы с тобой муж и жена и дали клятву перед богом, кажется, настало время мне быть с тобой откровенным.
Он коснулся ее руки, поднес ладонь девушки к своим губам и поцеловал. Запах жирной перепелки смешивался с запахом кожи женщины, образуя необычайно соблазнительный букет. Влад прижал ее руку к своей щеке и поднял глаза на Эржбету. Он выглядел почти жалобно в этом своем приливе внезапной нежности.
– Ты можешь рассказать мне все. Я не осужу тебя.
Мужчина снова отвел глаза, но Эржбета плотнее придвинулась к нему и, взяв его лицо в свои ладони, обратила к себе.
