Гонец вошел и учтиво поздоровался, сообщив, кто он и от кого прибыл. Янаке удивленно вскинул брови, Марку искоса зыркнул на гостя, но вслух только предложил ему сесть и разделить трапезу.
– Благодарю почтенных хозяев, но откажусь. У меня в этих местах есть родня, и я хотел бы повидаться с ними хотя бы коротко. Когда будет готов ответ, велите послать за мной.
Твердым шагом посланник ушел, и вскоре его уставшая лошадь отъехала от крыльца.
– Марку, – севшим от волнения голосом проговорил старый боярин, – прочти мне. Глаза уже не те стали. Что за вести принесли нам от господаря?
Марку послушно развернул письмо, сорвав гербовую печать. По мере того, как его глаза бежали по строчкам, лицо боярина все больше вытягивалось от удивления, затем он начал читать вслух:
«Милые мои отец и брат, пишу вам это письмо, чтобы порадовать. Я, Эржбета Штефэнеску, жива и здорова. Судьба послала мне нового мужа, и хоть вы и отвергли его, провидению было угодно другое. Сообщаю вам, что господарь наш Влад при свидетелях и перед лицом бога и церкви взял меня в жены, – Марку поднял полные удивления глаза на отца, тот был бледен, но бросил сыну „читай“, и Марку продолжил. – Хочу вас просить простить меня за то, что ослушалась вашей воли, что не удовольствовалась ни мужем, которого вы сами подыскали мне, ни судьбой монахини, которую вы мне пророчили. Простите меня и знайте, что и я вас прощаю. Живите с миром и ничего не опасайтесь. Я теперь навек ваша защита».
Дочитав до конца, Марку опустил исписанный рукой сестры лист. С минуту он сидел в тишине, глядя перед собой, а затем смял бумагу и прошипел:
– Мразь… Ни отцовского слова, ни моего не послушалась. Вышла замуж… – сверкнув глазами, он разорвал письмо в клочья и, расшвыряв их по сторонам, звонко ударил ладонью об стол. – Бестия! Ведьма!!!
Старый отец его молчал и невидящими глазами смотрел в свою миску, а молодой боярин вскинулся, как безумный, и закричал.
– За кого вышла?! За колосажателя вышла!!! За самого дьявола!!! Народ в тех местах, говорят, пропадает толпами. Турок пленных привозил он в свой замок, но никто не знает, что с ними стало. Только кости, обглоданные волками, находят в лесу! Он колдун! Сам дьявол! А она перед богом и церковью скрепила их союз. Говорю тебе, отец, она с ним заодно, она ведьма и дьяволица! И всегда в ней была эта червоточина. Нужно сразу было ее отправлять в монастырь, как вернулась, а перед тем еще и железом коленным отметить!!!
– Пойду я спать, сын… – тихо проговорил старый боярин. – Что-то нездоровится мне. Пойду…
Янаке встал из-за добротного дощатого стола, неуклюже перекинул одну ногу через лавку, но силы оставили его, и он упал на пол.
Эржбета ожидала возвращения посланника раньше, и когда он задержался в пути, дала наказ разбудить ее сразу, как только он прибудет. Завидя издали приближающегося гонца, к жене господаря тотчас же отправили служанку, и потому, когда тот только спешился и отдал коня, Эржбета уже вышла ему навстречу. Влад шел следом за ней.
– Ну что, добрые ли вести? – спросил он.
Гонец только протянул письмо и ответил:
– Сам посуди, господарь.
Влад не прикоснулся к письму. Эржбета сама взяла в руки бумагу и прочла ее. Быстро пробежав глазами по строкам, она опустила руки и тяжело вздохнула.
– Что там, душа моя?
– Отец мой умер два дня тому назад. Удар хватил его.
Господарь хранил почтительное молчание. Эржбета обратилась к гонцу:
– Мой брат пишет в письме: «Отсылаю тебе то, что ты забыла в своем отчем доме, но что принадлежит тебе по праву». Что он прислал мне, покажи.
При гонце был мешок, в котором, судя по весу, находилось что-то тяжелое. Он поставил свою ношу и извлек из складок грубой ткани ларец. Тот самый, с которым девушка совсем недавно вернулась в родительский дом после своего первого, трагического и неудачного, брака. Гонец протянул Эржбете ларец, та приняла его и нажала на известные ей клавиши, замаскированные в причудливом узоре. Раздался щелчок. Но, едва заглянув внутрь, девушка вскрикнула и выронила свою ношу. Крышка ларца отлетела с петель, ударившись об пол, и по ступеням вниз покатилась отрубленная голова бывшей служанки госпожи – Маришки.
Глава 9
Дни и ночи в маленьком охотничьем домике в горах тянулись медленно и спокойно. С того момента, как Кристина нырнула под лед за своим обручальным кольцом, Герман больше не давал ей никаких заданий. Жизнь двоих бессмертных вдали от цивилизации протекала размеренно: они спали до обеда в наглухо зашторенной от солнца спальне наверху, затем завтракали чем-нибудь легким. Герман в человеческой пище нуждался мало, но его невеста чувствовала себя странно, если не ела или хотя бы не пила чай со сладостями. Очень кстати на кухне нашлись запасы шоколада и печенья.
После позднего завтрака молодые люди отправлялись гулять в лес или просто сидели дома: читали вслух книги, говорили, играли в найденные наверху шахматы и домино. Как бы Кристина ни старалась, ее спутник всегда одерживал победу.
– Я могу прочесть книгу, просто пролистав ее, но не могу поставить тебе мат! – огорчалась девушка.
– Всему свое время, – напевно повторял Герман, «съедая» все новые и новые ее фигуры.
Так день протекал за днем. Приятное тепло от очага, глинтвейн перед сном, легкий морозец за окнами, ведь была еще только осень. Солнце появлялось редко и ненадолго, как и сеть в телефоне. Без проверки почты и соцсетей Кристина иногда чувствовала себя также странно, как и без человеческого чувства голода. То, что Герман не давал ей новых заданий, с одной стороны, позволяло сделать передышку, но с другой – порождало щекочущее, непроходящее внутреннее напряжение.
– Надолго мы здесь? – как-то спросила своего жениха девушка.
– Пока они не придут.
– Кто это – «они»?
– Волки.
Как бы Кристина ни пыталась выпытать, зачем наследник рода ждет прихода серых хищников, кроме сухого «увидишь» ответа не получала. Ее голова полнилась гипотезами, одна невообразимее другой, а однажды, уснув на рассвете, она увидела странный сон.
За окнами охотничьей хижины бушевала метель. Кристина попала в снежный плен, как Герман когда-то. И, как и ее жениха, голод погнал девушку наружу, в белый безжалостный вихрь. Она шла по лесу, едва различая ближние деревья из-за залепляющего лицо жалящего снега. Ноги уходили в сугробы глубже колен, но молодая бессмертная ничего не могла с этим поделать. Бежать у нее не было сил.
Наконец, совершенно утратив надежду на спасение и потерявшись в лесу, Кристина увидела в чаще поваленное дерево. Его ствол и вывернутые из земли корни образовали некое подобие укрытия от снега и ветра. Девушка забралась внутрь и обнаружила ведущую вглубь нору. Непогода и желание выжить толкнули ее вглубь, где было тепло и тихо. На коленях она залезла внутрь найденного ею убежища, но когда глаза привыкли к темноте, поняла, что не одна собралась пережидать здесь бурю. Внутри норы спал выводок волков.
