– М-м, понятно. Но все равно это захватывающе! Нет, конечно, это страшно, я не спорю, и все же. Есть в погоне и стрельбе что-то притягательное. Как считаешь?
– Да, наверное, – Кристина старалась не смотреть на Нику.
– Так, ну а потом? Ты и Герман, что было дальше? – лицо подруги выглядело так, будто она в первом ряду на показе захватывающего фильма, и развязка уже близка.
Юная бессмертная отпила из бокала, собираясь с мыслями, затем ответила:
– А потом мы встретились, поговорили. Я много думала обо всем этом еще до встречи с ним. И решила… решила, что все правильно. Что все идет так, как нужно. И вот, мы вместе, и скоро я выйду замуж!
– Ты говоришь непонятно. А подробности?
– Подробности? – девушка улыбнулась. – Ну, что ж, дорогуша, вот тебе подробности: там был океан. И пляж с чистым песком, и волны. И солнце садилось. Мы целовались, а потом пили вино и говорили, долго, почти до самого утра.
– О-о! – Ника умиленно наклонила голову на бок и стала немного похожа на милую маленькую собачку. – Я так рада! Знаешь, Герман всегда мне нравился, с самой первой встречи. Ты же помнишь, я говорила тебе.
– Да, говорила.
– И даже после того, что я узнала о нем и об Алексе, – взгляд Ники на миг приобрел странное, необъяснимое выражение. – Но знаешь, они все равно не такие. И ты тоже.
– Не такие, как кто? – не поняла Кристина.
Ника придвинулась ближе и, понизив голос, ответила:
– Не такие, как он. Как Владислав.
– Не хочу тебя разочаровывать, – девушка допила содержимое своего бокала и откинулась в кресле, – но ты ошибаешься. Теперь мы все «такие». Хорошо это или плохо, но это факт.
Ника долго смотрела на подругу, не отрываясь. Ее взгляд лихорадочно изучал лицо Кристины, шею и плечи, кисти рук и всю ее фигуру. Девушка не возражала и, чувствуя этот взгляд, просто позволяла ему бегать по ней, подобно лесному муравью. Наконец, Ника прервала молчание. Она взяла бессмертную за руку и потянула к окну.
– Иди-ка сюда.
– Ну, что ты еще придумала?
– Ничего, просто подойди.
Девушка повиновалась. Ника подвела ее к подоконнику, отдернула дорогие тяжелые шторы и пролила на них обеих свет сумеречного осеннего дня. Затем, все также внимательно глядя в лицо подруги, сказала:
– Нет, ты живая. Вы все живые. И ты навсегда останешься моей Кристиной, что бы ни случилось. Я это знаю так же, как свое собственное имя.
Бессмертная не выдержала и обняла ее, крепко прижав к себе. Они простояли так несколько мгновений, пока важность сказанных слов не растаяла в воздухе.
– Ладно, давай-ка найдем мне платье. Иначе придется выходить замуж голой.
Владислав Мареш подошел к вопросу с размахом. Наряды, привезенные им, кажется, со всей Москвы, поражали воображение своей красотой и искусностью выполнения, но еще больше они поражали своей стоимостью. На некоторых платьях, на чехлах или вешалках, сохранились ценники, от которых подруги поначалу чувствовали себя немного неловко. Но к концу первого часа примерок обе они окончательно освоились.
– Мне нравится это, – Ника держала в руках вешалку с нарядом, кажется, полностью состоящим из тонкого кружева. – Не пушистое, как облако, и изящное.
– Я в нем буду, как привидение, – хихикнула Кристина, бросив беглый взгляд.
– Не как привидение, а как видение. Как мимолетное виденье, как гений чистой красоты
11. Ты должна его примерить. Надевай!
Кристина успела перемерить уже не один наряд. Одни были пышными, как торты, другие пафосными, третьи какими-то излишне откровенными. Если платье выглядело скромным, то при примерке выяснялось, что оно жесткое, насильно заставляющее принять его форму, почти удушающее.
Невеста поспешила высвободиться из очередного шедевра свадебной моды и нехотя приняла поданную ей вешалку.
– Кстати, ты упомянула Владислава. Произошло что-то особенное, пока ты нас дожидалась?
– Нет, что ты! Ничего такого. Конечно, если не сказать, что встреча с ним это само по себе уже нечто особенное, – она помогала Кристине одеться в выбранный наряд. – Понимаешь, он такой… Не знаю, как сказать. Находиться рядом с ним и страшно, и приятно одновременно. Это как американские горки. Восторг, но внутри все цепенеет от ужаса. У него такая, как это модно сейчас говорить, энергетика. Знаешь, если бы я не знала от тебя, ну, ты понимаешь, обо всем этом, то все равно почувствовала бы. Одно его присутствие заставляет всех подчиняться. Когда он заходит в дом, дом будто бы начинает жить по его правилам. Кажется, ни один звук не раздается здесь без его разрешения. Даже пыль не садится, если ей не разрешено сесть.
Кристина усмехнулась последней фразе.
– Что ты смеешься? Скажи еще, что я не права! Что тебе не жутко от того, что он рядом, но при этом ты не можешь не наблюдать за ним, не слушать, что он говорит.
– Все верно. Все, что ты говоришь, с первого и до последнего слова.
Ника удовлетворенно кивнула и сперва потянулась к очередному бутерброду, которых на подносах осталось уже меньше половины, но затем вдруг передумала и села.
– Ты чего?
– Фух! Нет, ничего. Кажется, я переела или перепила.
– Ну, еще бы! Почти две бутылки шампанского на двоих.
Сама Кристина не чувствовала и тени опьянения, чему втайне была очень рада.
– Ты же не знаешь! Я когда сюда летела, как-то очень неудачно поела в самолете. Не еда, а форменная блевотина. При нашей второй встрече с ней, когда меня стошнило, она выглядела ничуть не хуже, чем в самом начале. С тех пор у меня желудок и шалит. Как закончим, можешь для меня попросить у Владислава таблетку?
– Хорошо, конечно. Но тебе тогда лучше больше не пить.
Ника кивнула. Кристина тем временем полностью оделась и теперь смотрела на себя в зеркало.
– Да, ты права, неплохое.
– Шутишь? Оно шикарное! – подруге платье явно нравилось. – Такое нежное, воздушное, как… как…
– Тюль с окна, – подсказала Кристина.
– Ай! Ничего ты не понимаешь! Я бы на твоем месте даже не думала.
– Кстати, об этом. Хотела спросить тебя. Если бы ты была на моем месте… Ну, то есть если бы тебе предложили стать бессмертной… Что бы ты почувствовала и что ответила бы?
Ника отошла в сторону, все еще глядя на подругу в восхитительном белом платье, потом негромко проговорила:
– Я думала об этом. И, наверное, я бы отказалась. Только не обижайся и не думай, что я считаю тебя неправой в чем-то. Но я никогда не смогла бы. Кровь и смерть… Нет, это не то, чего я бы хотела для себя.
