– А твоя мать проходила Восхождение? – внезапно спросила девушка.
– Да, – Герман печально покривился, – но ее человеколюбие, ее жалость к чужим жизням и нежелание пить человеческую кровь очень ослабили ее. И, несмотря на то, что она была Верховной, она погибла. Теперь я не хочу, чтобы трагедия имела хотя бы малейший шанс повториться. Я готов предпринять все, что в моих силах, чтобы ты была защищена.
Кристина кивнула. Она понимала его чувства и разделяла опасения. Лошади продолжали мерно шагать по тропинке, и девушка, помолчав немного, прямо посмотрела вперед и ответила:
– Хорошо. Считай, что я согласна.
Герман просиял и стал похож на солнце, которое в этот пасмурный день так и не сумело пробить серые свалявшиеся облака.
– Только ты должен хорошенько мне все разъяснить. По шагам, проговорить мне, что и как будет. Ведь все то, что тебе понятно чуть ли не с пеленок, для меня совершенно ново. Я волнуюсь немного. А вдруг это ваше Восхождение – адски больно? То есть я не отказываюсь, но ты должен обо всем мне рассказать, чтобы я знала, к чему быть готовой. Чтобы выдержать это, – она внимательно посмотрела на Германа, желая понять, понимает ли он. Герман внимательно слушал каждое ее слово. Она добавила: – И кроме того я ведь могу что-то напутать. Это же церемония, так? Вдруг я не туда встану или что-нибудь уроню?
Бессмертный успокоил ее.
– Ты все сделаешь правильно. Вернее, это я все сделаю правильно, а ты просто положись на меня. Доверяй мне, – он посмотрел ей в глаза, и в них промелькнула лукавая искорка. – Как ты всегда это делаешь.
– Ну не-е-ет!
Она беспокойно заерзала, готовясь к чему-то. В это время Герман покороче перехватил поводья и коротко скомандовал:
– Амато, оп!
Послушный шенкелю конь с шага взял хорошим галопом, а кобыла Кристины припустила следом за ним. Девушка только и успела почувствовать, как седло подхватило ее под пятую точку, и вот она уже снова летела вперед верхом на напористом скоростном бочонке.
– Я тебя нена…! Ненавижу! – смеясь, закричала она.
Герман мельком оглянулся через плечо и сверкнул белозубой клыкастой улыбкой.
– Я тоже люблю тебя, моя радость!
Глава 23
С самого раннего утра в поместье Владислава Мареша царил переполох. Приготовления, длившиеся все последнее время, внезапно достигли своего апогея. Алекс метался по комнатам, не отнимая от уха телефон, направо и налево раздавая указания флористам, официантам и поварам. Время от времени, столкнувшись с очевидной проблемой, он повышал голос на кого-нибудь, и тогда все, находившиеся поблизости, разом ускорялись. Наконец, за два часа до начала церемонии он просто опустился в кресло, весь бледный, как скатерть, и прикрыл глаза. Его тонкие слегка дрожащие пальцы коснулись век.
– Милый братец, похоже, ты в отчаянье.
Герман, уже одетый в парадный костюм и пахнущий дорогим парфюмом, неслышно подошел к креслу сзади, но его внезапное появление и голос не поколебали Алекса ни на мгновение.
– Я не переживу этот день. А если и переживу, обещай, что ты убьешь меня ближе к полуночи.
Наследник рода придвинул ближе стоящее неподалеку второе кресло и сел в него.
– Бедный Алекс… я никогда тебя таким не видел. Ты всегда справлялся, хотя и отец, и я частенько давали тебе поручений больше, чем сами смолги бы выполнить.
– Я полизадачен. Это моя супер-сила, – бесцветно проговорил брат.
– Дело не в работе, да? Не в том, что ты главный в этом бардаке, а в том, для чего вообще вся эта суета?
Алекс молчал. Выражение его лица больше подошло бы для похорон, чем для готовящейся свадьбы. Герман не выдержал и ободряюще коснулся его плеча.
– Все будет хорошо. Просто постарайся это пережить, а потом доверься мне. Я придумаю что-нибудь. Какую-нибудь удаленную миссию, чтобы ты мог оставить свою жену и ребенка, годами их не видеть и даже не вспоминать.
– Но Ника – подруга Кристины…
– А ты мой брат. И ничто никогда этого не изменит. Ты столько раз выручал меня! Настало время платить по счетам. Ты уедешь очень далеко, так что тяготы семейной жизни и этого внезапного отцовства тебя не коснутся.
– Ты отошлешь меня от себя? – Алекс мельком посмотрел на брата, но тот понял его тоскующий взгляд.
– Возможно, но только на время. Ты всегда был и по-прежнему остаешься моей правой рукой. Ты нужен мне. Так что наша разлука не продлится долго. Все будет, как раньше.
Алекс вздохнул.
– А Кристина?
– Она моя жена, а значит, вместе со мной получит исключительные права. И ими она будет связана со мной, – он помолчал немного и добавил, – навсегда.
– Вот видишь, – Алекс грустно улыбнулся, – уже ничто не будет, как раньше.
Он встал и направился было в сторону входа, туда, где грузчики через главные двери начали заносить коробки с каким-то оборудованием.
– Стоять! – скомандовал ему Герман, и тот замер.
Наследник рода подошел к своему поникшему брату и твердо сказал:
– Прекрати это. Можешь воспринять, как приказ. Перестань раскисать и возьми себя в руки. Не забывай, кто ты есть. Ты один из Марешей, ты – младший брат восходящего Дракона, – он выдержал паузу, глядя, как полное печали лицо Алекса под действием его слов становится привычно непроницаемым и твердым. – А теперь иди и оденься, отдохни немного до начала церемонии.
– Но…
– Я заменю тебя здесь. Иди. Сегодня твой день.
Алекс расправил плечи и двинулся к лестнице наверх, а старший брат проводил его удовлетворенным взглядом. Затем обернулся на грузчиков, и его зычный голос прокатился по всему огромному холлу.
– Не стоим! Время поджимает. Это – туда! Это – на кухню. Гости уже на подъезде. Через пять минут вас всех здесь быть не должно!
Тем временем в спальне невесты работа кипела так же, как и во всех других уголках дома. Кристина находилась здесь с самого утра, встречая в дверях то парикмахера, то визажиста. Она сразу подсовывала им Нику, но и ее волосы и лицо не остались в стороне.
– Нам сказали «навести красоту» обеим, – извиняющимся голосом проговорила визажистка, невысокая девушка восточной внешности.
Их усадили рядом. Кристина и Ника беседовали, пока вокруг них вершилась праздничная магия: умелые руки накручивали волосы, завивали, убирали и заплетали. Недлинную черную «гриву» невесты решено было собрать в высокую прическу, украшенную венком из живых белых роз, к которому должны были в конце прикрепить фату.
– А вам как лучше? Наверх, в косу с цветами или жемчугом или можем убрать их вот так, набок, например.
Парикмахер-стилист крутилась возле Кристины, как пчела вокруг цветка.
