– Внизу, подо всем домом есть еще один скрытый от глаз этаж, – пояснил Владислав для удивленной пары. – Особняк строился мной не так давно по меркам бессмертных, но я старался соблюсти все традиции подобных жилищ. На всякий случай.
И он вступил в сырой полумрак. Темная лестница винтом уходила за угол. Спустя пару десятков крутых ступеней, Кристина увидела забрезживший впереди мягкий свет, и через несколько мгновений спуск сменился ровным полом. Все трое оказались в большом полутемном зале, слабо освещаемом факелами и свечами. Каменные резные колонны, поддерживающие потолки, уходили высоко вверх и терялись во тьме.
– А электричество ты сюда не проводил? – напряженно поинтересовался Герман.
– Нет. Говорю же, я старомоден. Только живое пламя. Идемте.
И он направился через зал к одному из проемов, затем по череде переходов, чтобы в конце вывести их в самое просторное помещение. Здесь уже толпились все гости из числа бессмертных. Они расступились, едва завидев вошедшую троицу. Все глаза были обращены на главу, его сына и невестку. Кристина видела, с каким жадным любопытством собравшиеся осматривают ее, уже не стесняясь, не сдерживаемые присутствием смертных и нормами их поведения, как наверху во время свадьбы. Влад вел их вперед, туда, где на резных креслах сидели старейшины родов, образуя полукруг. Не меньше сотни голов тихо шептались среди колонн и поглядывали то на Германа, то в сторону небольшого каменного подиума, застеленного ковром и освещенного множеством свечей, на котором, без сомнения, и должно было свершиться судьбоносное событие, ритуал Восхождения молодого главы рода.
У края подиума находилась дверь, до поры запертая, а возле нее стоял, глядя себе под ноги, Алекс. Именно туда Владислав и провел Германа и Кристину. Он указал им на место возле своего младшего сына, а сам встал в центре, лицом к собравшимся.
– Друзья мои, главы великих семей, старейшие мира бессмертных! Пришедшие сегодня в мой дом, чтобы принять, как равного, моего сына! И вы, славные сыны и дочери рода Дракулы, ныне носящие имя Мареш! Все те, в ком течет толика крови Дракона, кто явился сюда, чтобы поклониться своему новому Главе! И все те, кто, будучи другом нашей семьи, пришел сегодня, чтобы поздравить нас и засвидетельствовать свое почтение! Я, Влад Дракула, обращаюсь ко всем вам с благодарностью! За вашу верность, за вашу дружбу, пронесенную через века! – его сильный голос отдавался под сводами зала в повисшей гробовой тишине. – Сейчас, на глазах у вас, взойдет новый Дракон, а я уйду в тень. Могучий и сильный, он поведет мой род дальше в вечность, чтобы обрести небывалое могущество и власть! Его приход был предначертан. Его деяния призваны потрясти этот мир и навеки изменить его. И все те, кто дорожит нашей дружбой и покровительством, когда-нибудь разделят с нами славные плоды грядущих побед!
– О чем он говорит? – шепнула Кристина Герману, стоящему справа от нее, ближе к зрителям.
– Не бери в голову. Одна старая сказка, в которую уже никто не верит.
Между тем Влад продолжал:
– Сегодня на ваших глазах восходит мой сын. Мой единственный наследник! Сегодня я разделю с ним всю мощь, всю мудрость и память своей древней крови, и новый Дракон взойдет, чтобы сиять ярче, чем все его предки!
Алекс стоял слева от Кристины и изредка поднимал глаза от носков своих дорогих кожаных ботинок. На нем был тот же костюм, что и во время свадьбы, только теперь без бабочки, и верхняя пуговица белой рубашки была расстегнута.
– Где Ника? – тихонько спросила она его. – У вас же сегодня первая брачная ночь.
– Ника спит у себя в комнате. Она устала. К тому же, – он мельком скосил глаза на Кристину, – ты же понимаешь, что ритуалы смертных не имеют никакого значения в такой момент.
– Ты сбежал от нее, да? – с ноткой осуждения прошептала девушка.
– Я выполняю свою обязанность. Мой долг перед Драконом сильнее супружеского.
Юная бессмертная только вздохнула. Влад тем временем закончил свою речь и замолчал. В повисшей тишине никто не осмеливался произнести ни звука. Герман стоял, не шевелясь, бледный, как молоко. Только темные глаза сияли на его лице, как две черных звезды.
– Подойди ко мне, сын мой.
Верховный вампир сделал ему жест рукой. Кристина видела, как заострились скулы ее молодого мужа. Он стиснул зубы и вышел в центр, к отцу. Мягкий ворс ковра заглушал шаги. Двое бессмертных встали друг напротив друга и взглянули друг другу в лицо. Затем Герман уверенным движением снял пиджак и отбросил его в сторону. Так же он поступил с узким черным галстуком, бывшим на нем с самого начала дня. Кристина заметила, как дрожат его пальцы. Он расстегнул пару верхних пуговиц на своей белой рубашке и замер.
Алекс расправил плечи и произнес так, чтобы все слышали:
– Да начнется Восхождение!
Только теперь Кристина ощутила страх перед тем, что должно было случиться. Неизведанное пугало ее своей значительностью и необратимостью. Скованность Германа, поклонение и жертвенность Алекса – все это разом навалилось на нее, как огромный хищник, и смяло под своей тяжестью. Похолодевшие ладони сами сжались в кулаки, глаза распахнулись, а на лбу выступила испарина.
Тем временем отец и сын смотрели друг другу в глаза. Затем Влад развел руки, точно для объятий. Герман сделал шаг ему навстречу и отвел взгляд за плечо Верховного, туда, где была только тьма и неизвестность. Владислав крепко, по-отечески обнял его. Затем одним молниеносным движением прокусил шею сына. Послышался тихий сдавленный стон, и колени Германа подломились. Только теперь он в полной мере осознал всю силу и мощь того, кого называл отцом. Хватка Влада была так сильна, что даже захоти он вырваться, все равно не сумел бы. Тело Верховного было похоже на стальной капкан, куда Герман угодил по собственной воле. Теперь его голова непроизвольно запрокинулась, и черные глаза уставились в такой же черный потолок, похожий на ночное небо, лишенное звезд. Шея горела так, будто к ней приложили полыхающее полено, и этот пожар распространялся теперь по всему телу наследника.
Влад пил большими глотками. Герман слабел, но отец крепко держал его, постепенно оседая на пол вместе со своей драгоценной ношей. Щеки сына запали, пальцы судорожно сжимали спину отца, пока не начали слабеть, взгляд затуманился, и глаза вот-вот были готовы закатиться.
Наконец Верховный отнял лицо от раны. Он осторожно уложил бессильное тело сына на ковер, а сам сел рядом. Голова Германа покоилась теперь у него на коленях. Сознание было готово вот-вот покинуть наследника, ускользая от него вверх, во тьму потолков.
– Теперь ты готов, – спертым, пресыщенным голосом произнес Влад и прокусил свое запястье. Алая кровь заструилась на белую рубашку Германа. – Пей.
Отец поднес кровоточащую руку к губам сына, и тот последним усилием слабо раскрыл их. Темная струйка, как змея, заползла ему в рот, свернулась там и с первым неверным глотком ужалила сознание Германа. Он распахнул глаза. Теперь он видел все. Мир от самого его начала, войны древних и реки крови, страшные культы, зарождение и гибель городов, стран и цивилизаций. Тонкие нити древней крови прошивали всю историю человечества, как полотно, как страницы бесконечной книги. И кончик одной из этих нитей Герман сейчас ощущал у себя во рту. Собрав остатки сил, он схватил руку Влада и прижался к ней как можно сильнее, чтобы не упустить. Он пил, и с каждым глотком видения прошлого сменяли друг друга и становились все ярче. Его мозг, как сосуд, наполнялся всеми тайнами мира, его знаниями и опытом. Внутри восходящего Дракона пробудилась жажда, неизвестная ему до того. Он хотел знать все до конца. Он пил, и ни одна капля не упала мимо его жадного рта. Он пил, и Влад покачнулся, как колосс, готовый упасть, но подставил вторую руку и удержался. Бывший Верховный чувствовал, как слабеет. Силы вместе с кровью покидали его, пусть и не безвозвратно. Но сейчас он ощущал, что вот-вот упадет в обморок. Головокружение, придя несколько мгновений назад, все усиливалось и становилось невыносимым.
