– Хватит, – негромко произнес Влад, но сын не услышал его. Тогда старейший собрал остатки сил и выдернул свою суку из ладоней сына. Герман перевел взгляд на отца, его глаза снова стали зрячими. – Довольно, – спокойно произнес Владислав, и его осунувшееся лицо засветилось от внутренней гордости. – Ты готов. Встань. Они хотят поприветствовать тебя.
Неспеша, еще не до конца придя в себя, Герман поднялся. Алекс, неотрывно следивший за происходящим, громко и твердо произнес:
– Да здравствует молодой Дракон! Герман Мареш!
– ДА ЗДРАВСТВУЕТ МОЛОДОЙ ДРАКОН! – в едином порыве отозвалась толпа.
Раздались крики и овации, старейшины и главы родов покинули свои места и встали в знак почтения к происходящему. Их глаза светились радостью, точно им явили чудо. Они рукоплескали, видя, как капли крови, сорвавшиеся с подбородка на рубашку молодого Дракона, исчезают, впитываясь в его обновленную кожу, и ткань сияет нетронутой белизной, и как рана на шее смыкается и пропадает без следа.
Алекс сорвался с места, чтобы помочь Владиславу подняться на ноги. Он отвел его в сторону, принес заранее приготовленное резное кресло и кубок, полный густой багровой жидкости. Влад с облегчением опустился в кресло, но от кубка отказался, желая смотреть, что будет дальше, не отвлекаясь ни на что.
Герман сделал глубокий вдох и выдох, все еще не до конца осознавая свою изменившуюся сущность. Он развел руки в стороны, точно принимая весь тот восторг и восхищение, которые обрушивали на него гости. Затем он медленно приопустил руки ладонями вниз, призывая собравшихся стихнуть.
– Я благодарю вас за это теплое приветствие! Я, Герман Мареш, молодой Дракон и новый глава рода Марешей, никогда не забуду всех тех, кто сегодня собрался здесь. И у меня есть новость для вас! Сегодня, следом за мной восходит моя молодая жена! Кристина Мареш!
Она уже и думать забыла о том, что ее ждет, вся поглощенная Восхождением своего мужа и волнением за него. Герман протянул руку в ее сторону, приглашая девушку выйти в центр подиума, на всеобщее обозрение.
– Иди ко мне, моя радость.
К потолку, точно облако, поднялся вздох восхищения, затем новая волна оваций захлестнула зал. Мужчины были заинтригованы, а женщины воодушевлены. Значимость и романтизм того, что должно было произойти, никого не оставили равнодушным.
На негнущихся ногах, в мгновение ока точно ставших каменными, Кристина приблизилась к новому Верховному. Герман смотрел на нее прямо и твердо, но с обволакивающим спокойствием во взгляде. И все же она одними губами прошептала:
– Мне страшно.
Собравшиеся в зале бессмертные все еще ликовали, и никто не мог слышать, о чем говорят молодой глава рода и его жена. Герман положил Кристине ладонь на плечо, и она почувствовала на своей заледеневшей от страха коже нежное тепло.
– Ничего не бойся. Я с тобой. Это им вскоре надо будет тебя бояться. Моя королева…
Он скользнул взглядом по ее голым плечам, легким жестом отбросил назад ее растрепавшиеся волосы, обнажая длинную шею.
– Ты сегодня такая красивая, – тихо произнес он. – Я люблю тебя. Иди ко мне.
Он двумя руками взял ее за плечи. Присутствующие затихли и жадно смотрели за происходящим. Герман привлек к себе Кристину, склонил лицо к ее шее и, прежде, чем укусить, поцеловал ее. Девушка вздрогнула, но затем расслабилась. В ее голове звучал знакомый голос того, кого она так любила: «Ничего не бойся. Я с тобой. Это всего лишь я».
Он осторожно, но быстро вонзил зубы туда, где под кожей билась горячая жилка. Кристина вскрикнула. Кто-то из женщин в зале от волнения и неожиданности прикрыл рот рукой. Герман делал глоток за глотком, крепко сжимая в объятьях свою спутницу, как самое дорогое, что было в его жизни. Девушка тоже оплела его руками, ее глаза непроизвольно зажмурились, а в голове все также звучал успокаивающий голос Германа. Она старалась слушать его и не думать о том, что с ней происходит, не чувствовать происходящего. Постепенно она начала проваливаться, как в трясину, в мягкую слабость. Ноги, руки, спина больше не подчинялись ей и отказывались ее удерживать. Теперь только объятия мужа не давали ей упасть.
Герман осторожно осел. Он встал сначала на одно колено, затем на оба, а потом и вовсе опустился на пол, держа в руках ослабевшую Кристину, похожую на куклу, обернутую в струящуюся красную ткань. Наконец, когда почувствовал, что девушка едва дышит, и ее сердце отсчитывает последние удары, он отстранился. Подобно Владу, молодой Дракон устроил голову Кристины у себя на коленях. Затем, не теряя ни мгновения, закатал рукав рубашки и вонзил клыки в свое запястье, освобождая могущественный поток новой жизни, и направил полившуюся кровь в губы возводимой.
Та же горячая темная змейка протекла в гортань девушки и изнутри опутала ее горло, а затем и все ее тело. Те же видения и тот же безбрежный поток новых ощущений вливались в Кристину с каждым новым глотком. И сквозь весь этот вихрь она слышала, будто вдалеке, голос Германа. Он звал ее вернуться и отпустить его, оставить ему жизнь, сжалиться над ним.
Кристина очнулась, как от удара о землю. Она лежала на полу, головой у него на коленях, обеими руками сжимая запястье возводящего ее бессмертного. Герман смотрел на нее с легкой дымкой во взгляде и тепло улыбался. Она перестала пить и отстранила его сочащуюся кровью руку. Рана сомкнулась и затянулась за секунды.
– Ты готова. Встань.
Но Кристина не чувствовала, что она готова к чему бы то ни было. Неурожденная бессмертная, появившаяся на свет человеком, теперь она захлебнулась в море обострившихся до предела ощущений и эмоций. Ей хотелось плакать от восторга и смеяться от глупости этого мира. Она неожиданно увидела далекий и темный потолок, каждую песчинку и выщербинку на нем. Только вот он никак не переставал вращаться.
С трудом поднявшись на ноги, она, покачиваясь, встала лицом к собравшимся.
– Поприветствуйте Кристину! – произнес Влад, все еще сидящий в стороне. – Жену моего сына, молодого Дракона Германа Мареша!
Крики приветствия и аплодисменты, сияющие одобрением и гордостью взгляды смешались в голове Кристины с переполняющей ее силой. Ей стало дурно, и она почувствовала, что вот-вот упадет, не в силах всего этого выдержать.
Герман с видимым усилием встал с колен и отошел в сторону. На ходу он опустил и застегнул закатанный ранее рукав рубашки, а затем плечом оперся на колонну. Он сделал знак Алексу, стоявшему в стороне, тот быстро подошел к девушке и взял ее на руки. Кристина облегченно выдохнула и прикрыла глаза, стараясь поскорее придти в чувство. Герман тем временем сделал пару неверных шагов и открыл неприметную дверь сбоку от подиума. Алекс подошел к нему со своей драгоценной ношей. Старший брат на всякий случай оперся на плечо младшего, и вся троица по тайному переходу отправилась наверх в дом.
Владислав, уже достаточно оплавившийся после передачи крови, покинул свое резное кресло и произнес:
