Некоторые граждане, желая убедиться, не причудилось ли им такое, взялись протирать глаза, и в этом звенящем безмолвии, наверное, каждый слышал только учащённое биение своего ошарашенного сердца и пронзительный крик чаек над головой. В следующее мгновенье толпа всколыхнулась в едином порыве, накладывая на себя крестное знамение, и над гаванью прошелестел шёпот обращённых к создателю молитв с просьбой защитить их от дьявольского наваждения.
Но тут пушки кораблей дружно гаркнули, заставив людей вздрогнуть, и пришвартованные у причала суда разлетелись в щепки. Оторопело вылупив глаза, жители осознали, что призрачные покойники стреляют вполне реальными ядами, и в следующую секунду на пристани поднялась невообразимая суматоха. Женщины завизжали, дети заплакали, мужчины забасили, а губернатор, от возмущения будучи не в состоянии проронить ни звука, только беззвучно открывал рот.
Рёв испуганных горожан заполнил округу, перекрывая даже выстрелы пушек. Народ заметался, толкаясь и сбивая друг друга с ног, а корабли, управляемые мертвецами, вновь лязгнули огнём, методично расстреливая испанские суда. На растерзанных галеонах заполыхал пожар, да и на берегу загорелся сколоченный из досок склад. Гавань заволокло клубами дыма, а висельники, разделавшись с кораблями, подошли почти вплотную к берегу и взялись долбить по крепости.
Кто-то из жителей, разглядев на мостике «Поцелуя Фортуны» одетого во всё чёрное мужчину, издал истошно первобытный вопль, и он пронёсся над пристанью, тут же подхваченный десятками глоток. «Капитан Корбо!» – кричали люди, и этот крик слился в один истерично клокочущий вой. «Это Корбо!» – ураганом захватило город известие. «Это дьявол!» – в ужасе осознали горожане, и толпой окончательно завладело безумие.
Всеобщая толчея достигла апогея, и уже никто не смотрел, куда он бежит и кого топчет. Поддавшись общему настроению, гвардейцы, охраняющие порт, дрогнули и, не разбирая дороги, побежали следом за жителями. Но командир гарнизона, сопровождаемый не потерявшими ещё рассудок офицерами, остановил вояк и руганью и пинками заставил вернуться на места и потребовал дать отпор пиратам. Солдаты с бледными от страха лицами пытались возразить, что мертвецов убить невозможно, но командир, подхватив мушкет, выбежал вперёд и выстрелил в пиратского капитана. Героический порыв военачальника поддержали и офицеры, открыв пальбу по команде висельников, но, похоже, пули на самом деле не приносили пришельцам с того света никакого вреда, и корабли продолжали методично обстреливать берег и разрушать форт.
В свою очередь дьявол в чёрном одеянии, заметив командора, выстрелил в ответ, и испанец упал замертво. Потеряв командующего, офицеры растерялись, а солдаты, почуяв их замешательство, вновь кинулись наутёк. С кораблей продолжали палить, и ещё пара офицеров упали, а трое солдат оказались ранеными. Поверив в бессмысленность сопротивления сеньоры потеряли всякое желание сражаться, и все, кто мог двигаться, моментально очистили пристань. На берегу остались лишь раненые пиратами солдаты, покалеченные толпой люди, да рабы, не знавшие, куда им бежать. Укрывшись за наваленными у пристани тюками и бочками, они, дрожа от страха, усердно молились, каждый своему богу, взывая к милости и защите высших сил.
Очевидцы нападения покойников утверждали, что голос призрака капитана, перекрывая своей мощью звуки пушек и мушкетов, прокатился над окрестностью, и Корбо, изрыгая пламя, пригрозил, что его душа не успокоится, пока он не заберёт жизнь адмирала дель Альканиса. А в подтверждение его слов «Поцелуй Фортуны» громыхнул новым залпом, и земля содрогнулась от ужаса.
Сметая всё на своём пути, паника со скоростью цунами распространяясь по Сантьяго-де-Куба. Страшась расправы от мертвых пиратов, богатые господа хватали ценные вещи и срочно устремлялись из города, но, к ужасу господ, ожившие разбойники настигали их и на улицах. Самое удивительное, но никто не видел, чтобы вражеские корабли пришвартовались, и висельники спускались на берег, и было непонятно, каким образом они попали сюда. «Но разве призракам нужны трапы или лодки, чтобы перемешаться в пространстве?» – понимали люди, и страх горожан только усиливался. На улицах творилось что-то невообразимое. Кто-то выбегал из домов, кто-то, наоборот, в надежде спрятаться забегал внутрь и закрывал двери на засовы, кого-то выволакивали на улицу, а кто-то затеял драку за повозку, кто-то требовал отдать деньги, а у кого-то с рук и с шеи стягивали драгоценности. Всё это орало, визжало, ругалось, рыдало и бесновалось, сливаясь в один безобразный и всепоглощающий бедлам.
Между тем корабли, управляемые ожившими висельниками, спокойно отстрелялись, беспрепятственно развернулись и неожиданно растаяли за горизонтом, хотя грабежи на улицах и в домах продолжались до утра. Горожане почти всю ночь вздрагивали от выстрелов и криков, раздающихся то в одном, то в другом квартале, и только с рассветом стало тихо, но куда исчезли пираты из города, так никто и не понял, будто лучи солнца заставили их испариться.
Весь следующий день губернатор и городская знать подсчитывали убытки. В гавани не осталось практически ни одного целого корабля, башни форта были повреждены, пострадали около десятка домов, пожар унёс ещё с десяток, а многие жители жаловались на разграбление домов и изнасилования женщин. Некоторые господа неожиданно недосчитались своих рабов и слуг, и злые языки поговаривали, что исчезнувшие люди, обратившись призраками, пополнили команду капитана мертвецов.
Губернатор находился в абсолютной растерянности, как, впрочем, и уцелевшие офицеры. Жители не знали, горевать им или радоваться, поскольку всё происшедшее кроме как происками потусторонних сил объяснить было невозможно. Темнокожие рабы своими россказнями о мести неприкаянных душ наводили ещё больший ужас на суеверных испанцев, для которых возможность покаяния перед кончиной была важнее самой кончины.
По городу поползла недобрая молва, что теперь неупокоённые души капитана Корбо и его команды будут бесконечно блуждать по морю и прибережным городам в поисках отмщения за свою мучительную и страшную смерть, и эти грешники не угомонятся, покуда не достигнут желаемого. Встревоженные граждане кто потихоньку, а кто и во всеуслышание принялись костерить адмирала дель Альканиса, вызвавшего на поселенцев подобную дьявольскую напасть.
Если с самим «Поцелуем Фортуны» было всё понятно, то, что случилось с «Благим Вестником», вызывало у людей споры. В результате истории о судьбе испанского корабля обрастали всевозможными домыслами и небылицами. Самым убедительным оставалось предположение, что моряки «Благого Вестника» слишком увлеклись казнью, и мятежные души флибустьеров, вернувшись из ада, истребили всю команду во главе с капитаном дель Сильво…
Выслушав такой невероятный и в тоже время жуткий рассказ, барон де Дюпре недоверчиво поинтересовался: «Откуда стало известно о нападении на Сантьяго-де-Кубу?» И капитан Силестин поведал, как недавно они подобрали потерпевшего крушение испанского рыбака, он-то и рассказали эту леденящую кровь историю. Моряк утверждал, будто лично находился в этот момент в порту и своими глазами видел призрак капитана Корбо и оживших мертвецов его команды. Но поскольку Силестин знал, что уже несколько лет самого Корбо никто не встречал в водах Нового света, он посмеялся над пустыми бреднями испанца, решив, что от перенесённых лишений и жаркого тропического солнца бедняга просто тронулся рассудком. Но теперь, услышав историю о гибели графа де Дюрана, флибустьеры тоже перекрестились, поверив в правдивость рассказа рыбака.
