Не дожидаясь возвращения других хищниц, Тэо, находясь под водой, зажал нож в зубах и стремительно поплыл к спасительному якорю. Вынырнув, капитан услышал за спиной предсмертные стоны умирающих и, ухватившись за цепь, рванулся вверх. В последний раз оглянувшись, Тэо увидел, как чудовище, выпрыгнув из воды, жадно цапнуло пастью воздух. Явственно услышав холодный и разочарованный лязг челюстей, корсар злорадно хмыкнул, а незадачливая тварь, обдавая ускользнувшую трапезу брызгами, с шумом свалилась обратно. Свирепо вильнув хвостом, акула, торопясь поучаствовать в дележе, бросилась к собратьям, поедающим остатки людей. Капитан старался не смотреть на кровавое месиво, творившееся возле борта корабля, к его горлу подступала тошнота, а сердцем завладело гневное исступление. «Я отомщу за вашу ужасную смерть!» – мысленно дал обещание товарищам де Дюран.
Добравшись до клюза
7, капитан перебрался на палубу перед баком, где его с нетерпением ждал Нихель. Взглянув в лицо негра, Корбо с изумлением отметил: парень сделался серым, никогда до этого он не подозревал, что чернокожие могут бледнеть. Здоровяк, прикусив губу, не мог вымолвить ни слова, а на его глазах появились слёзы.
– Ничего, Нихель, мы позаботимся о том, чтобы адмирал пожалел об этом, – глухо прошептал граф, и его лицо исказила звериная гримаса, которой могли позавидовать суетящиеся за бортом акулы.
Под прикрытием носовой надстройки, надёжно скрывающей лазутчиков от взглядов испанцев, мужчины пробрались в помещение бака. Затаившись за ящиками и просмолёнными канатами, капитан, пытаясь через щёлочку в досках разглядеть, что происходит на палубе, приник к стене, но щель была слишком мала, и Тэо ничего не смог разобрать. Вскоре глаза корсара привыкли к темноте, и он, обнаружив сучок, остриём ножа осторожно начал его выковыривать. Усердие капитана увенчалось успехом, и в перегородке образовалось небольшое отверстие, достаточное для наблюдения. Но столпившиеся пленные французы закрывали обзор, и де Дюран не мог понять, чем так взволнована публика. Вдруг команда расступилась, и Тэо увидел свою побледневшую жену, а рядом с ней расплывшегося в самодовольной ухмылке адмирала.
У капитана свирепо сжались челюсти, а его лицо приобрело хищное выражение зверя. Ему безумно хотелось придушить заносчивого сеньора, но поневоле приходилось только смиренно за ним наблюдать. В следующий момент упавшую в обморок Эстель подхватил на руки барон дель Сильво, а позже испанцы вывели нескольких членов команды «Поцелуя Фортуны». Взглянув на реи, де Дюран разглядел бездыханное тело Фореста и в мучительном бессилье заскрежетал зубами. Этого человека Тэо знал с детства, старый пират никогда не отличался кровожадностью. Форесту часто просто не позволяли участвовать в сражениях: где ещё взять такого искусного и толкового мастера парусов? Когда следующим приговорённым накинули верёвки на шеи, капитан оторвал взгляд от зрелища и опустил голову.
– Что там? – взволновано спросил Нихель.
– Они вешают наших людей, – выдавил де Дюран. – Да, не стоило ждать от благородного адмирала честности, – памятуя об обещании сеньора не трогать команду, нахмурился он.
– Может, нам напасть на испанцев? Парни поддержат, – предложил здоровяк.
– Это бессмысленно, – вздохнув, возразил граф и пояснил: – У нас один нож на двоих, а у ребят и вовсе нет оружия. На палубе человек тридцать, остальные, похоже, заперты в трюме. Испанцев гораздо больше, и они вооружены.
– Так что же делать?
– Надо разобрать доски, проникнуть в межбортовую галерею и по ней добраться до отсека, в котором держат наших парней. А там снимем внутреннюю обшивку и освободим всех, – сообщил свой план капитан. – Затем захватим корабль, поднимем паруса и уйдём от испанцев. В открытом море им нас не достать, – был уверен опытный моряк.
– Пока мы будем возиться с этими деревяшками, они всех перевешают! – чуть не плача пролепетал Нихель.
– Надо поторопиться, – сухо ответил Тэо и, незамедлительно приступив к делу, попытался отодрать планку настила.
Оказалось, сделать это было не так просто: мастера на верфи графа де Дюрана хорошо знали своё дело, и плотно подогнанные доски не хотели поддаваться. Но тут на корабле вновь поднялась суета, и Нихель, желая узнать, что происходит, прильнул к отверстию:
– Они собираются повесить ещё пятерых, – встревоженно проронил негр.
Тэо ничего не ответил, только с большей яростью продолжил колупать палубу, но неожиданно крупные капли дождя гулкими ударами зашлёпали по перекрытию бака, переходя в один сплошной гул. Буйный тропический ливень обрушился на корабль.
– Капитан, адмирал остановил казнь, – радостно зашептал Нихель. – Парней отправляют к остальной команде в трюм, – уточнил он, и в темноте засверкала его белоснежная улыбка. – Морской бог помогает нам! – сделал вывод негр.
Наконец, одна из планок поддалась. Это вдохновило мужчин, и они, стараясь, как можно быстрее расковырять дыру в полу, с азартом продолжили кромсать настил. В конце концов, достаточно расширив проём для того, чтобы можно было в него пролезть, корсары спустились вниз и оказались на камбузе. Мужчины спокойно огляделись. Вряд ли испанцы прикажут коку готовить еду для приговорённых к смерти, решил де Дюран и, стремясь проникнуть в галереи
8, принялся ломать внутреннюю перегородку. Работа пошла быстрее, поскольку на кухне нашлись ножи, и Нихель на пару с капитаном взялся расшатывать доски. Опасаясь привлечь внимание испанцев, корсары, стараясь не издавать лишнего шума, торопливо разбирали перегородку. Они понимали, скорее всего, как только дождь закончится, адмирал решит возобновить казнь, а им ещё предстояло справиться с обшивкой отсека, где держат команду.
Но на счастье французов, дождь не прекращался, и капитан с Нихелем, выломав доски, проникли в межбортовую галерею. Тихо пробираясь по темному узкому проходу, моряки постоянно прислушивались, стараясь определить место, где они сейчас находятся, но неожиданно услышав оживлённое движение на корабле, догадались: похоже, ливень иссяк. Тэо решил пробраться обратно в помещение бака и попытаться разузнать о планах испанцев.
Вернувшись на нос верхней палубы, граф, прильнув к ранее проделанному отверстию в стене, к своей радости, увидел отплывающий адмиральский галеон. Капитан поблагодарил создателя и мысленно хмыкнул. «Теперь освободить «Поцелуй Фортуны» станет гораздо проще», – подумал он и, к своему изумлению, заметил склоняющееся к горизонту солнце. Оказывается, за работой время пролетело незаметно, и уже приближался вечер. Понимая, что испанцы отложат казнь до утра, де Дюран и вовсе возликовал, мысленно посылая хвалу Создателю.
На палубе показался барон де Бергани и прикрикнул на часовых:
