Остановившись, барон виновато потупился:
– Адмирал увёз Эстель и мальчика с собой, – ответил он и уточнил: – Сеньор дель Альканис отправился в Пуэрто-Бельо. Но вы не волнуйтесь, граф. Адмирал не причинит вреда сеньоре. Насколько я понял, он испытывает к Эстель нежные чувства, – предположил Даниэль, но подобное сообщение не особо порадовало супруга.
Оба капитана вышли на палубу: дель Сильво отправили в трюм к своей команде, а де Дюран, убедившись, что сопротивление испанцев подавлено, а корабль захвачен, вернулся в свою каюту. Расположившись в кресле, Тэо напряжённо размышлял. Душу мужчины тревожила судьба жены и сына, и, угрюмо уставившись в одну точку, он, вспоминая испуганные глаза Эстель, прижимающей к себе ребёнка, грозно хмурился. Неожиданно взгляд де Дюрана упал на шкатулку жены, которую он когда-то купил ей в порту Алжира. Тэо открыл крышку и, слушая знакомую мелодию, печально смотрел на маленькую хрупкую русалочку. Сердце мужчины невыносимо застонало, его ноздри хищно задрожали, а на скулах заходили судорожные желваки. Заглянув в себя, корсар отчётливо осознал: он готов разорвать любого, кто попробует причинить вред его любимой женщине и единственному сыну. Всю ночь капитана поедала ярость, и, проклиная себя за непростительную беспечность, он, думая об адмирале, чувствовал, как из глубины его души выбирается злобное чудовище, о котором Тэо давно позабыл, а это чудище, незримо разрастаясь, заполняло собой всё его тело.
Утром, убирая последствия ночной резни, команда суетливо сновала по кораблю, когда дверь капитанской каюты распахнулась, и Тэо вышел на палубу. Завидев капитана, команда застыла, в растерянности разглядывая уже забытую чёрную рубаху и штаны. Де Дюран передал боцману голубое полотнище:
– Поднять флаг! – приказал он и уверено взошёл на мостик.
Увидев своего капитана в старой одежде пирата, команда настороженно переглянулась, а когда поднимающийся штандарт с чёрным нахохленным вороном, развернувшись, затрепетал на ветру, над бухтой пронёсся рёв:
– Корбо!
– Корбо!
– Корбо вернулся! – восторженно завопила сотня хриплых глоток, и парни взялись палить в воздух.
Капитан сурово оглядел корабль. «Ну что ж, сеньор дель Альканис. Вы хотели войны? Вы её получите!» – подумал корсар и зловеще усмехнулся…
Как и обещал капитан, всех палачей настигло возмездие, и вскоре безжизненные тела закачались на реях «Благого Вестника». Остальных испанских моряков вместе с дель Сильво французы высадили на остров. Правда, шестнадцать человек рабов-индейцев, выполняющих на корабле черновую работу, выказали желание стать пиратами. Корсары, разумеется, благосклонно приняли пополнение. Крепкие руки всегда были на вес золота, тем более сейчас, когда предстояло вести два корабля одновременно, и новобранцы безотлагательно влились в команду. Позже на палубу выволокли предателя де Бергани.
– А с этим что будем делать? – злобно сверкнув глазами, поинтересовался Санчес.
Капитан пристально взглянул на доносчика, и барон вновь мелко затрясся.
– Какие будут предложения? – мрачно усмехнулся Корбо.
– Пусть тоже попробует, каково это дожидаться, когда тебя заживо сожрут акулы! – вспоминая смерть товарищей, с ненавистью взглянул на предателя Нихель, и корсары одобрительно загалдели:
– Правильно! Это он предложил адмиралу такую казнь! – согласилась команда.
Недолго думая, моряки, подскочив к барону, начали его вязать. Пронзительно завизжав, словно пойманная живодёром свинья, де Бергани с отчаянной яростью пытался вырваться, но мольбы мерзавца не тронули опалённые сердца морских разбойников, и Эмиль, оглашая жалобным воем округу, вскоре плюхнулся в воду. Завывания предателя длились недолго, а его истошные крики вскоре возвестили о страшной смерти никчёмного человека.
Настала пора сниматься с якоря, и команда вопрошающе уставилась на капитана. Вспомнив о распоряжении адмирала привести «Поцелуй Фортуны» в Сантьяго-де-Кубу с развешанными на его реях трупами французских моряков, Корбо решил исполнить приказ сеньора:
– Ну что, парни! Доставим в кубинскую гавань останки испанских палачей?! – оглядел он команду.
Хотя подобная безрассудная идея не несла никакой материальной выгоды, она понравилась отчаянным авантюристам… Злость на испанцев оказалась сильнее их алчности и чувства самосохранения, а потому корсары с азартом поддержали план, позволяющий изрядно насолить идальго и потрепать важным сеньорам перья.
На подходе к порту кто-то предложил для пущего устрашения испанцев и личного развлечения самим обрядиться в лохмотья и вымазаться сажей, чтобы больше походить на мертвецов. Подобная потеха пришлась джентльменам удачи по вкусу, и мужчины, перекидываясь непристойными шутками, с азартом взялись готовить нужный антураж.
Добравшись до побережья Кубы, команда, наслаждаясь придуманной забавой, самозабвенно разыгрывала представление. Французов непомерно забавляла организованная им испанцами торжественная встреча, но, несомненно, ещё большее удовольствие разбойники получили, увидев, сколько страха на неискушённую публику они сумели нагнать своим «оживлением». Ни одна пушка на форте не огрызнулась в ответ ожившим «мертвецам»! И беспрепятственно расстреляв пришвартованные корабли и крепость, корсары некоторое время любовались видом устроенного ими бедлама и, выполнив задуманное, удовлетворённо и безнаказанно удалились обратно в море.
Пираты не высаживались на берег. Они понимали: их слишком мало для штурма города, и рано или поздно солдаты гарнизона поймут, что никакие они не призраки, а смертные люди, и организуют отпор. А потому французы не стали испытывать судьбу и быстро ретировались. К грабежам в городе команда «Поцелуя Фортуны» не имела никакого отношения. Просто воспользовавшись общим смятением и пожаром, местные разбойники под шумок решили выпотрошить господ, а к бандитам вдохновлённые царившим хаосом вскоре присоединились оголодавшие от задержки жалования солдаты, а также наиболее предприимчивые и отчаянные рабы и слуги. Но охвативший жителей суеверный страх, приписал сие деяние ожившим пиратам.
Посеяв хаос в Сантьяго-де-Куба и напугав всё побережье, «Поцелуй Фортуны» и «Благой Вестник» вполне довольные собой направились на Черепаший остров. По дороге корсары избавились от издающих смердящий запах безобразных «украшений» корабля и с облегчением выкинули теперь уже ненужные трупы палачей в море. Но прежде чем направиться на Тортугу, моряки, желая привести парусники и себя в порядок, завернули на необитаемый островок. Передохнув и смыв с лиц и тел устрашающий грим, безжалостные шутники, не торопясь, двинулись дальше, а жуткая молва о корабле мертвецов, возглавляемом самим дьяволом в обличье растерзанного акулами капитана Корбо, с удивительной скоростью понеслась от посудины к посудине, заполняя невероятными слухами все портовые кабаки Антильского моря.
Воспалённый мозг перепивших моряков рисовал жуткие картины истерзанных трупов, приписывая капитану и его команде ужасные кровавые злодеяния, и, слушая столь невероятные россказни, души суеверных граждан наполнялись благоговейным трепетом. Наслушавшись подобных историй, случайная рыбацкая барка, заметив на горизонте голубой флаг с чёрным пятном, старалась подобру-поздорову убраться с пути судна, возвратившегося из ада. Таким образом и налетело судёнышко перепуганных испанцев на рифы. Но одному из рыбаков повезло: он, ухватившись за обломок мачты, не утонул, а позже его подобрали французские пираты.
