Получив письмо, офицер спустился в шлюпку и, размахивая белой тряпкой, направился к фрегату.
– Вы и вправду выполните своё обещание? – недоверчиво поинтересовался Диего у дона Хосе.
– Ещё не знаю, – хищно оскалился адмирал. – Это будет завесить от того, насколько быстро они согласятся с моими условиями.
Офицера встретили на палубе «Поцелуя Фортуны» настороженно. Выполнив все предписания командира, испанец передал бумагу, и Корбо, пробежав глазами по строчкам, усмехнулся:
– Слушайте, парни! – крикнул он и зачитал ультиматум.
«Граф Тэодор де Дюран! (Более известный, как пират Корбо.) Несмотря на тесную дружбу между королём Франции и моим господином, Его Католическим Величеством королём Испании Карлом II, вы и ваша команда постоянно предпринимаете враждебные действия, среди которых числятся:
– захват кораблей и поселений, принадлежащих испанской короне;
– грабёж выше указанного;
– взимание выкупа с подданных Карла II и убийство его солдат.
А потому указанный господин де Дюран объявляется вне закона. Я, адмирал Его Величества, сеньор дель Альканис, овладел фортецией при входе в залив и намерен с имеющимися у меня в наличии кораблями призвать вас к ответу и наказать за дерзость вашу горстку трусов, именуемых себя корсарами. Я обращаюсь к капитану и его команде: если вы смиренно сдадитесь и передадите в мои руки капитана Корбо и женщин, которых вы удерживаете в заложниках, я помилую вас и позволю добраться до своих земель. Если же вы откажетесь от моего добросердечного предложения, я уничтожу всех вас на месте без пощады. Таково моё последнее предложение. Подумайте, как вам надлежит поступить, и не испытывайте более моего безграничного терпения и моей излишней доброты. В ином случае я прикажу моим храбрецам отомстить за все жестокости и обиды, что вы несправедливо наносите каждодневно испанскому населению Америки и королю Испании.
Подписал дон Хосе дель Альканис.
22»
– Ну, что скажете? – капитан обвёл взглядом команду и едко улыбнулся. – Может, мне сдаться адмиралу?
– Мы уже как-то сдавались ему! И ты Корбо тоже! – воскликнул Нихель. – Все помнят, чего стоят обещания этого благородного господина!
В знак одобрения слов великана по палубе прокатился взволнованный гул.
– Нет уж! Пусть катится со своими обещаниями ко всем чертям!
– Ваше сопротивление бессмысленно! – растерянно воскликнул испанский офицер и попытался вразумить пиратов. – Лучше примите милость адмирала, пока он её предлагает!
– В пекло его! По горло сыты его милостью! Так и предай ему! – кричали корсары.
– И если нам суждено спуститься в преисподнюю, то будьте уверены, с собой мы прихватим и вас! Вместе с вашим адмиралом! – грозили моряки.
Испанец скоро ретировался и, вернувшись на флагманский галеон, передал ответ французов. Услышав растерянный рассказ парламентёра, адмирал презрительно усмехнулся:
– Ничего, скоро они пожалеют об этом… – зловеще прошипел он.
Солнце перевалило зенит и медленно клонилось к горизонту. Собравшиеся в акватории корабли тревожно замерли. Парусники напоминали драчливых котов, которые, прежде чем броситься в схватку, застыв на месте, пристально изучают друг друга.
На фрегате не наблюдалось никакого движения, палуба «Поцелуя Фортуны» буквально вымерла.
– Уснули они там что ли? – проворчал вахтовый одного из галеонов, лениво рассматривая противника в подзорную трубу.
Корбо, в самом деле, приказал команде отдыхать. Оставив пару матросов следить за испанцами, капитан и сам направился в каюту. Заметив в глазах Эстель тревогу, Тэо поцеловал взволнованную жену и ободряюще проговорил:
– Не беспокойся, милая, выход есть всегда, – улыбнулся он. – Мне надо передохнуть, нас ждёт беспокойная ночь, – укладываясь на кровать, пробормотал граф, и вскоре его ровное дыхание возвестило, что он уснул.
Подивившись спокойствию мужа, супруга завистливо вздохнула, но, решив довериться его уверенности, не стала мучать себя сомнениями, а, тихо пристроившись в кресле, открыла книгу Лопе де Вега.
Ближе к вечеру на фрегате поднялась непонятная суматоха. Французы сновали по кораблю, что-то двигали и перетаскивали, порой ветер доносил возгласы и ругань. Над морем сгущались сумерки, и вскоре мгла окутала залив. Взглянув на небо, Корбо удовлетворённо улыбнулся. Луна на чёрном небе почти не просматривалась, лишь еле заметный тусклый диск говорил о её наличии.
– Вот Мах опять стыдливо спрятала своё лицо, – вспоминая индийскую легенду, хмыкнул он и сделал знак команде.
Всю ночь до ушей испанцев доносился шум, далеко разносящийся по глади воды. На корабле французов царило веселье, слышались разгульные песни и пьяный гам. Испанцы недоумевали:
– Похоже, они осознали неизбежность скорого конца и решили за ночь выхлебать весь имеющийся на корабле эль! – предположил один из офицеров.
– Ну да! Решили повеселиться перед неминуемой смертью и вечностью забвения, – согласился другой.
– А главное – чтобы этот эль нам не достался, – проворчал несущий вахту солдат.
С фрегата что-то с грохотом упало, и французы громко зачертыхались. То ли это пьяный вывалился за борт, то ли свалилась плохо закреплённая шлюпка, когда на неё неосторожно навалилась хмельная братия, но несмотря ни на что, кутёж на корабле не утихал.
«Тоже мне, герои!» – презрительно усмехались моряки на галеонах, предполагая, что страх заставляет французов так сильно пить. Только ближе к рассвету корсары угомонились, и наконец всё стихло. Испанцы решили: либо у пиратов закончился эль, либо команда упилась до чёртиков и теперь в хмельном угаре бесчувственно валяется на палубе.
Вскоре горизонт посветлел, и акватория заполнилась густым туманом. Опасаясь, как бы корсары под завесой молочного марева не проскользнули мимо, офицеры передали вахтовым приказ смотреть в оба. Но солдаты только усмехались:
– После подобной пьянки французы поднимутся на ноги разве что к полудню!
– И какое уж тут управление кораблём? С головной-то болью? – смеялись испанцы.
– Да и на море установился полный штиль, – кивнул вахтовый на паруса.
Всё же согласившись с адмиралом, что от этих разбойников можно всякое ожидать, моряки старательно всматривались в белёсую пелену. Солнце поднималось над горизонтом всё выше, и округа постепенно заполнялась светом. Наконец подул ветер, и постепенно туман начал рассеиваться. Вахтовый, стоявший на мостике, потянулся и, стараясь прогнать подступающий сон, взглянул в сторону, где ночевал фрегат французов. Последние остатки испарений таяли, и моряк изумлённо вылупил глаза: корабль пиратов растаял вместе с туманом!
