– А ты хорошо его знаешь?
– Он надежный. И у него отличный музыкальный вкус.
– Ты ему доверяешь?
– Насколько я могу доверять пехотинцу, который не играет на ударных.
– Ладно, – Ричер кивнул. – Позвони ему. Хуже не будет.
Они с Эбби вышли в неподвижную ночь, а Хоган, оставшийся в коридоре, стал набирать номер на своем телефоне.
Глава 25
Ричер и Эбби прошли три квартала кружным путем. Если телефоны действительно отслеживали, их могли уже найти там, где Ричер их спрятал, и установить за тайником слежку. Оба понимали, что нужно действовать осторожно, насколько это возможно, – впрочем, особого выбора у них не оставалось. Вокруг лежали тени, полно переулков и темных дверных проемов, а два из каждых трех уличных фонарей были разбиты. Полно подходящих мест для скрытого наблюдения.
Ричер издали увидел ржавый почтовый ящик, который находился посередине следующего квартала.
– Сделай вид, что мы о чем-то увлеченно разговариваем; возле почтового ящика остановимся, будто бы чтобы решить особенно важный вопрос.
– Ладно, – сказала Эбби. – А что потом?
– А потом мы полностью проигнорируем почтовый ящик и пойдем дальше. Только отходить будем очень тихо и медленно.
– Прямо настоящий разговор? Или достаточно просто шевелить губами, как в немом кино?
– Может быть, шепотом. Словно речь идет о секретной информации.
– И когда начинать?
– Прямо сейчас. Продолжай идти. Не замедляй шаг.
– И о чем ты хочешь пошептаться?
– О чем угодно; можешь говорить все, что придет тебе в голову.
– Ты серьезно? – удивилась Эбби. – Возможно, мы идем навстречу опасности. Только об этом я и могу думать.
– Ты мне говорила, что хочешь каждый день совершать что-нибудь такое, что тебя пугает, – напомнил Ричер.
– Я уже давно выполнила свою норму.
– И всякий раз тебе удавалось уцелеть.
– Мы можем оказаться под огнем.
– Они не станут в меня стрелять, – заверил ее Ричер. – Они хотят задать вопросы.
– Ты совершенно уверен?
– Вопрос психодинамики. Как в театре. Это не из тех вещей, на которые можно ответить «да» или «нет».
Почтовый ящик приближался.
– Приготовься остановиться, – прошептал Ричер.
– И превратиться в неподвижную цель? – прошептала в ответ Эбби.
– Только до тех пор, пока мы не закончим большое воображаемое обсуждение. Потом двинемся дальше. Но очень тихо. Хорошо?
Ричер остановился.
Эбби остановилась.
– Какого рода воображаемое обсуждение? – спросила она.
– То, о чем ты думаешь.
Эбби немного помолчала.
– Нет, – заговорила она наконец. – Я не хочу рассказывать, что у меня сейчас на уме. Пока нет. Таково мое утверждение.
– Идем дальше.
И они пошли. Так тихо, как только могли. Три шага. Четыре.
– Ладно, – сказал Ричер.
– Что ладно? – спросила Эбби.
– Здесь никого нет.
– И откуда мы это знаем?
– Вот ты мне и скажи.
Она немного подумала.
– Мы молчали, потому что слушали.
– И что мы услышали?
– Ничего.
– Вот именно. Мы остановились у цели, но не услышали, чтобы кто-то отступил назад и расслабился или зашевелился, чтобы приступить к плану Б. Следовательно, там никого нет.
– Просто замечательно.
– Пока да. Но кто знает, сколько времени занимают такие вещи… Я в этом ничего не понимаю. Они могут оказаться здесь в любую минуту.
– И что мы будем делать?
– Я думаю, нам нужно отнести телефоны в другое место. И тогда им придется заново начинать поиски.
Они прошли два квартала на юг и увидели на поперечной улице свет фар. Как раннее оповещение. Через несколько секунд машина свернула налево и поехала в их сторону. Медленно. Может быть, сидевшие внутри люди что-то искали. Или припозднившийся водитель опасался, что ему выпишут штраф или проверят содержание алкоголя в крови. Трудно сказать. Фары были расположены низко и широко. Большой седан. И он приближался.
– Ждем, – сказал Ричер.
Ничего. Машина проехала мимо, не меняя скорости, в том же направлении. Старый «Кадиллак». Водитель не смотрел ни направо, ни налево. Пожилая леди, которую было едва видно из-за руля.
– Так или иначе, но нам лучше поспешить, – сказала Эбби. – Ты же сам говорил, что не знаешь, сколько времени занимают подобные вещи.
Они сделали четыре быстрых шага назад, и Ричер вытащил свернутую куртку из-за ржавого почтового ящика.
* * *
Эбби заявила, что она должна взять телефоны. Они прошли еще три квартала кружным путем и обнаружили винный погребок, который еще работал. У двери не стоял охранник в костюме. Кассир был в белой футболке; более того, внутри погребка они не увидели ни одного костюма, только множество холодильных камер и ярко горевшие флуоресцентные лампы. В дальнем конце нашелся свободный столик на двоих.
Ричер взял два картонных стаканчика кофе и отнес их к столу. Эбби положила оба телефона рядом и теперь с сомнением смотрела на них, словно, с одной стороны, ей хотелось поскорее начать, а с другой – она боялась, что они испускают пульсирующий сигнал SOS. Найдите меня, найдите меня.
Что было правдой.
– Ты помнишь, какой из них чей? – спросила Эбби.
– Нет, – ответил Ричер. – Для меня они выглядят одинаково.
Эбби включила один из телефонов. Пароль не требовался. Для скорости и простоты доступа и от высокомерия. Эбби принялась изучать экран. Ричер увидел серию зеленых пузырей с посланиями. Тексты. Нечитаемые иностранные слова, но буквы по большей части такие же, как в английском. Некоторые повторялись. У других имелись странные символы сверху и снизу. Умляуты и седили.
– Албанский, – сказал Ричер.
По улице проехала машина. Медленно. Фары тонким голубым клинком света пронзили зал погребка до самой дальней стены, и машина покатила дальше. Эбби включила второй телефон. И опять пароль не потребовался. Она и здесь нашла длинную последовательность текстовых сообщений, входящих и исходящих. Зеленые пузыри, шедшие один за другим. Кириллица. Алфавит, названный в честь святого Кирилла, который придумал его в девятом веке.
– Украинский язык, – сказал Ричер.
– Здесь сотни сообщений, – сказала Эбби. – В буквальном смысле. Может быть, тысячи.
