– Нам не нужна помощь, – сказал Хоган. – А свет горит из-за того, что не все спят в одно и то же время. Это не такая уж сложная для понимания концепция.
– Я вас понимаю, – заявил албанец. – Сам работаю всю ночь, чтобы люди могли спать спокойно. Более того, если хотите, вы даже можете мне помочь.
Хоган не ответил.
– Вы не хотите мне помочь?
Хоган снова не ответил.
– Что посеешь, то и пожнешь, – сказал албанец. – Так всегда бывает. Сегодня вы поможете нам, завтра – мы вам. Может оказаться важным. Возможно, именно то, что вам потребуется… Так решаются серьезные проблемы. С другой стороны, если вы встанете на нашем пути сейчас, мы в состоянии устроить вам проблемы позднее. Самыми разными способами. Я говорю о будущем. К примеру, чем вы зарабатываете на жизнь?
– Какая вам нужна помощь? – спросил Хоган.
– Мы ищем мужчину и женщину. Он старше, она моложе. Она миниатюрная брюнетка, а он огромный и уродливый.
«Разберитесь с ним, – думал Ричер. – Не вынуждайте меня спускаться вниз».
– А почему вы их ищете? – спросил Хоган.
– Мы думаем, что им грозит серьезная опасность, – ответил албанец. – Нам нужно их предупредить. Ради их собственного блага. Мы пытаемся помочь. Ведь именно в этом состоит наша работа.
– Мы их не видели.
– Вы уверены?
– Сто процентов.
– Вы можете сделать кое-что еще.
– И что же?
– Позвонить нам, если вы их увидите. Вы ведь сделаете это для нас?
Хоган не ответил.
– Я не так уж многого прошу, – настаивал албанец. – Либо вы готовы нам помочь, потратив десять минут на телефонный звонок, либо нет. Нас устроит любой вариант. У нас свободная страна. Мы запомним ваш ответ и пойдем дальше.
– Ладно, – сказал Хоган. – Мы позвоним.
– Благодарю. В любое время дня или ночи. И не тяните.
– Хорошо.
– И последнее, – продолжал албанец.
– Что?
– Я намерен доложить, что ваш адрес имеет нулевую степень тревожности – так мы это называем в нашем бизнесе. Здесь совершенно определенно нет тех, кого мы ищем, и в доме живут обычные люди, которые занимаются обычными делами, ну и так далее и тому подобное.
– Хорошо.
– Но мы серьезные люди и любим числа. Я не сомневаюсь, что в какой-то момент меня спросят, с какой степенью уверенности я сделал такую оценку.
– Сто процентов.
– Я вас услышал, но в конечном счете это лишь слова заинтересованной стороны, – не унимался албанец.
– И все, что у вас есть, – сказал Хоган.
– И я о том же. – Албанец кивнул. – Но мне бы очень помогло, если б я мог пройти по вашим владениям и проверить все сам. И тогда у нас будут основания для обоснованных выводов. Дело закрыто. Нам больше не придется вас беспокоить. Может быть, вы получите приглашение на пикник Четвертого июля. Как представитель семьи. Надежный человек, который нам помогает.
– Это не мои владения, – ответил Хоган. – Я снимаю здесь комнату. Не думаю, что я имею право вас впустить.
– Может быть, другой джентльмен, который находится в гостиной, это сделает…
– Вам придется поверить нам на слово. И вам пора уходить.
– И не беспокойтесь из-за косячка. Это ведь «травка»? Я уловил запах на улице. Но она меня не интересует. Я не полицейский. Я здесь не для того, чтобы вас арестовать. Я представляю местное общество взаимной помощи. И, должен заметить, мы добиваемся впечатляющих результатов.
– Поверьте нам на слово, – повторил Хоган.
– Кто еще находится в доме? – спросил албанец.
– Никто.
– Вы провели весь вечер вдвоем?
– К нам приходили гости.
– Какие гости?
– Друзья. Мы заказали еду в китайском ресторане и выпили вина.
– Они у вас остались? – спросил албанец.
– Нет.
– И сколько их было?
– Двое.
– Случайно, не мужчина и женщина? – уточнил албанец.
– Но не те мужчина и женщина, которых вы ищете, – заверил его Хоган.
– Откуда вы знаете?
– Потому что они самые обычные люди. Как вы сами сказали.
– Вы уверены, что они не остались ночевать?
– Я видел, как они уходили.
– Хорошо. Тогда вам не о чем беспокоиться. Я просто немного осмотрюсь. И не волнуйтесь, я умею себя вести. У меня есть определенный опыт. Я работал полицейским детективом в Тиране. Обычно человек, побывав в доме, обязательно оставляет следы, которые, среди прочего, рассказывают о том, кто он такой и зачем приходил.
Хоган не ответил.
Ричер и Эбби услышали шаги по коридору прямо под ними. Албанец вошел внутрь.
– Зачем Хоган его впустил? – прошептала Эбби. – Очевидно, этот тип все тут облазает, а не просто заглянет и уйдет. Хоган имел глупость ему поверить.
– Хоган все делает правильно, – прошептал в ответ Ричер. – Он морской пехотинец США и превосходно владеет стратегией. Он дал нам достаточно времени одеться, сложить кровать и открыть окно, чтобы, пока албанец находится внизу, мы вылезли наружу и спрятались на крыльце или во дворе. Албанец нас не найдет и отправится восвояси довольный, ни разу не столкнувшись с сопротивлением. Лучшие сражения – это те, которых удалось избежать. Даже морские пехотинцы понимают такие простые вещи.
– Но мы не вылезаем в окно, – прошептала Эбби. – Мы просто стоим. Мы не следуем его плану.
– Возможно, существует другой подход, – сказал Ричер. – Армейский, а не морской пехоты.
– И в чем он состоит?
– Давай подождем и посмотрим, что будет.
Они услышали, как «гость» вошел в гостиную.
– Вы музыканты? – спросил он.
– Да, – ответил Хоган.
– Играете в клубах?
– Да.
– Вы больше не сможете, если ваше отношение не изменится к лучшему.
Ответа не последовало. Секунда тишины. Потом они услышали шаги по коридору, направлявшиеся в сторону кухни.
– Китайская еда, – услышали они снова голос албанца. – Много контейнеров. Вы не соврали.
– И вино, – добавил Хоган. – Все как я сказал.
Они услышали звон. Две пустые бутылки, поднятые в воздух, чтобы осмотреть их. Потом тишина.
– А это что такое? – спросил албанец.
Они услышали, как из комнаты выкачивается воздух.
Никаких звуков.
Пока албанец сам не ответил на свой вопрос:
