Оставаясь на корточках, он подтянул тело еще на ярд к себе и перевернул. Дальше одновременно произошло две вещи: Ричер искал ключ от зажигания, а восемь живых албанцев пытались понять, что он делает и зачем. Очевидно, они не были дураками и довольно быстро сообразили, что происходит. Примерно в тот самый момент, когда левая рука Ричера оказалась в левом кармане пиджака водителя, албанцы начали стрелять по машине. Крупная цель. Шестнадцать футов в длину, пять в высоту. Они полностью изрешетили автомобиль; сначала разбились окна со стороны водителя. Пули с визгом ударяли в щитовой металл. Машина перекосилась влево, шины были пробиты, на бетон стала капать зеленая маслянистая жидкость. Ричер отполз туда, где Эбби скорчилась на пассажирском сиденье, вытащил ее наружу и толкнул к передним колесам, чтобы она оказалась за двигателем, в самом безопасном месте.
Все познается в сравнении. Безопасно в данных обстоятельствах. Шум был оглушительным. Пули залетали внутрь через разбитые окна с дальней стороны, крушили стекла на ближней к Ричеру, стучали по корпусу «Крайслера». Вниз хлынули осколки. Выстрелы приближались. Албанцы снова перешли в наступление.
У Ричера осталось два патрона.
Не слишком вдохновляющий результат.
Он посмотрел на подъемную дверь. Яркий утренний свет. Открытые ворота. Пустая улица. Около тридцати ярдов до края тротуара. И еще семьдесят до первого угла. Десять секунд для спортсмена. По меньшей мере двадцать для него. Может быть, больше. Восемь преследователей. Паршивое дело. Но Эбби, возможно, справится менее чем за двадцать. Она сможет бежать быстрее. К тому же она – небольшая цель, которая будет с каждой секундой опережать более медленную и крупную. У нее появится шанс на спасение. Если она согласится. Но Ричер знал, что она откажется. Они начнут спорить и упустят свой единственный шанс. Человеческая природа. По большей части чепуха, но иногда оказывается решающим фактором.
Ворота были открыты.
Человеческая природа. Водитель заехал внутрь, хотя не вызывало сомнений, что на лесопилке происходит нечто странное, и сразу открыл багажник. Потому что не хотел ждать – ему не терпелось поскорее получить награду и аплодисменты. Он мечтал стать героем часа. Иными словами, принес в жертву тактическую осторожность ради удовлетворения собственного эго. Он спешил и поступил неосмотрительно. Ричер вспомнил, как снял куртку и бросил ее на асфальт. Вспомнил, как стукнули пистолеты в карманах. Два украинских «Хеклера» и два албанских «Глока». Все заряженные. Вероятно, более сорока патронов.
Что неосмотрительный человек, который слишком торопится, сделает с брошенной на улице курткой?
Ричер подполз к задней дверце пассажирского сиденья и открыл ее так же, как открыла переднюю Эбби, надавив на ручку и потянув дверь снизу. Наружу полетели осколки, и в воздухе закружились обрывки обивки.
Его куртка лежала на заднем сиденье.
Ричер подтащил ее к себе. Она оказалась тяжелой. Частично из-за осколков стекла, но главным образом из-за содержимого карманов – двух «Хеклеров» и двух «Глоков». Ричер прижался спиной к заднему колесу и приступил к инвентаризации. У того «Хеклера», который, как он точно знал, прекрасно работал, был один патрон в стволе и еще шесть в обойме. В другом «Хеклере» – один патрон в стволе и полная обойма. Как и в двух «Глоках». Всего пятьдесят две штуки, толстые, маленькие девятимиллиметровые патроны для «Парабеллума», подмигивающие в дымном свете. Против восьми противников, каждый из которых уже явно испытывал нехватку боеприпасов, ведь они с таким энтузиазмом палили по «Крайслеру».
Что принципиально изменило соотношение сил.
Ричер зацепил пальцем все четыре предохранительные скобы и пополз к Эбби.
Глава 36
Эбби сидела спиной к переднему колесу, обхватив руками колени и как можно ниже опустив между ними голову. Прямо у нее за спиной находился мощный блок восьмицилиндрового двигателя, сотни фунтов железа, почти в три фута длиной и полтора высотой. Не вызывало сомнений, что танкист Вантреска посмеялся бы над таким укрытием, но в данных обстоятельствах оно было лучшим из возможных. Вполне надежная защита от пистолетных пуль.
Ричер занял позицию в восьми футах позади нее, приняв позу, которую в армии называют «модифицированной сидячей». Он сидел на бетоне; левая нога согнута, точно перевернутая буква V, правая лежит как треугольник, указывающий наружу, в другом направлении, каблук ботинка упирается в ягодицы. Левый локоть стоит на левом колене, левая рука поддерживает правое предплечье, составляющее прямую линию с плечом. В целом он превратился в человеческий геодезический купол, с твердой опорой и жесткостью.
Армии настолько нравилась эта поза, что ей придумали специальное название. Позицию на расстоянии восьми футов от противника также описывали в учебниках. Благодаря такому положению Ричер мог пригнуться очень низко, и тогда от дальней стороны машины будут видны только ствол его пистолета, глаза и верхняя часть головы. Пули полетят ровно на девять миллиметров выше металлической поверхности, параллельно земле. Все отлично. Если не считать того, что он будет стрелять непосредственно над головой Эбби и она почувствует зону пониженного давления прямо над собой.
Ричер начал с «Глока» албанцев, посчитав такое решение правильным в данных обстоятельствах. К тому же в нем была полная обойма. Восемнадцать патронов. По оценкам Ричера, достаточно для его целей. Тем не менее он положил рядом остальные – в форме веера возле правого колена. Надейся на лучшее, готовься к худшему. Чтобы проверить пистолет, а также начать вечеринку, он выстрелил в пирамиду химических контейнеров, прицелившись в тот, что находился во втором ряду; это соответствовало центру масс стоящего человека. Раздался щелчок, удар и звон, из отверстия полилась густая коричневая жидкость. Это примерно входило в его намерения. «Глок» работал хорошо.
Албанец, стоявший справа, приподнялся, выстрелил из-за груды досок и снова спрятался. Пуля ударила в машину. Может быть, в дверцу водителя. Плохая стрельба. Судорожная и паническая. Парень, находившийся слева, попытался сработать лучше. Он наклонился вперед и прицелился. Ошибка. Ричер попал ему в грудь, а потом выстрелил в голову, когда он упал, чтобы довести дело до конца. Потрачено три патрона. Остались семь бандитов. Они отступили на ярд – возможно, чтобы обдумать новую стратегию – и принялись негромко переговариваться. Обменивались короткими фразами. Очевидно, составляли план. «Интересно, насколько хорошим он будет, – подумал Ричер. – Вероятно, не слишком». Очевидная идея – разделиться на две группы, одну из которых выдвинуть к заднему входу, обойти здание и вернуться через подъемную дверь, чтобы Ричеру пришлось сражаться на два фронта. Он поступил бы именно так.
Но у оставшихся семи бойцов не было лидера. Их командная структура развалилась. Возможно, произошел переворот. Или переворот потерпел неудачу. Дворцовая революция. Ричер слышал стрельбу, когда они приехали, – сначала дважды приглушенную крышкой багажника, потом более отчетливую после того, как ее открыли. Не вызывало сомнений, что в конфликте участвовала большая группа людей. В дальних кабинетах, где обитают шишки.
