– Я в деле, – сказал Вантреска. – В целом по той же причине.
– Я тоже, – присоединился к ним Бартон.
Небольшая пауза.
– Полная честность, – сказал Ричер. – Это не прогулка в парке.
Возражений не последовало.
– С чего начнем? – спросил Вантреска.
– Вы с Бартоном выясните, какая это из башен. И какие три этажа. Остальные нанесут визит в головной офис, находящийся за диспетчерской такси, напротив ломбарда, рядом с компанией по залоговому поручительству.
– Почему? – спросил Вантреска.
– Потому что некоторые величайшие ошибки в истории совершались, когда тайные вспомогательные операции оказывались отрезанными от базы. Отсутствие управления и контроля. Прекращение снабжения. Полная изоляция. Вот что я хочу сделать с этими парнями. Теперь нет нужды осторожничать. Время изощренных ходов прошло.
– Ты по-настоящему не любишь этих людей, – заметил Вантреска.
– Ты и сам отзываешься о них не слишком хорошо.
– У них будут часовые повсюду.
– Сейчас они удвоили посты. Я звонил Грегори по телефону и подергал его цепочку. Он определенно большой и отважный парень; тем не менее могу спорить, что он вызвал подкрепление. Просто для уверенности.
– В таком случае дергать его цепочку было глупой идеей, – заметил Вантреска.
– Нет, я хочу, чтобы все они находились в одном месте. Точнее, в двух. И больше нигде. Чтобы не осталось никаких концов. И случайно выживших членов банды. Мы можем назвать это Положением Г. Так будет гораздо лучше. Уничтожить собранные вместе цели намного легче, чем преследовать их по всему городу, на что может уйти несколько дней. Таких вещей лучше избегать. Мы спешим. Нам следует позволить им сделать за нас часть нашей работы.
– Тебе известно, что ты псих? – поинтересовался Вантреска.
– И это говорит парень, который был готов атаковать противотанковую артиллерию, оснащенную ядерными боеголовками, ровным строем на скорости двадцать пять миль в час.
– Это совсем другое дело.
– И в каких же аспектах?
– Пожалуй, я не знаю, – признался Вантреска.
– Отыщите башню, – сказал Ричер. – И узнайте номера этажей.
* * *
Они снова воспользовались «Линкольном» ростовщика. Привычное место, к западу от Центральной улицы. И неприкосновенное. Лимузин вела Эбби. Хоган устроился рядом с ней впереди. Ричер улегся на заднем сиденье. На улицах царила тишина. Совсем мало машин. И они ни разу не встретили полицейских. Их вообще не было. Сейчас все они собрались к востоку от Центральной улицы. Гарантированно. Пожарники уже вытащили хрустящие скелеты из развалин. Один за другим. Настоящая сенсация. Все захотят там находиться. История для внуков.
Эбби остановилась возле гидранта, ровно в четырех кварталах от ломбарда, который расположился напротив диспетчерской такси. Прямая линия на карте. Простая линейная прогрессия.
– Как далеко они выставят первые посты? – спросил Ричер.
– Не слишком, – ответил Хоган. – Им нужно контролировать все триста шестьдесят градусов. Так что они не могут понапрасну расходовать людей. Будут держать небольшой периметр. Все четыре угла квартала, где расположен их офис. Такова моя оценка. Не исключено, что они даже перекроют там движение. Но не более того.
– То есть они будут охранять вход в ломбард и диспетчерскую такси.
– С двух сторон улицы. Скорее всего, по два человека на угол.
– Но они не будут видеть заднюю часть ломбарда.
– Верно. Им потребуется в три раза больше людей, чтобы контролировать каждую улицу с двух сторон. Простая арифметика. Они не могут себе это позволить.
– Ладно, – ответил Ричер. – Хорошо. Мы войдем в ломбард с заднего входа. Нам в любом случае нужно туда попасть. Мы должны вернуть фамильные ценности Марии. Они обманули ее, заплатив всего восемьдесят долларов. Мне такое не нравится. Нам следует высказать им свое неодобрение. Может быть, нечистая совесть заставит их сделать щедрое пожертвование на медицинские цели…
Они вышли из машины, оставив ее возле пожарного гидранта. Ричер решил, что штраф за парковку будет не самой серьезной проблемой Грегори. Они миновали первый квартал. Потом второй. Дальше стали осторожнее. Возможно, здесь и не поставили часовых, но они могли наблюдать за соседними кварталами издалека, менять линии обзора и смотреть вдаль. Никаких проблем. Им не составит труда различить лица с расстояния в квартал, обратить внимание на скорость движения и язык тел. Вот почему Ричер старался держаться ближе к витринам и четким дневным теням, опережая Эбби на двадцать футов. Далее следовал Хоган, и все они делали вид, что просто гуляют, останавливаясь случайным образом, показывая, что между ними нет никакой связи с точки зрения направления, скорости передвижения и цели.
Ричер свернул налево, к соседнему перекрестку, и скрылся из вида. Он ждал. Вскоре появилась Эбби. Потом Хоган. Дальше они пошли вместе, в десяти шагах от края тротуара. Затем остановились еще раз. Задний вход в ломбард находился впереди и справа. Однако справа находилось много других входов, и все они не имели никаких обозначений. Двенадцать дверей. И у каждого заведения свой пожарный выход.
Ричер включил в памяти предыдущий визит. Поиски Марии Шевик на «Тойоте» Эбби. Грязный ломбард, расположенный на противоположной стороне узкой улицы от диспетчера такси и рядом с компанией по залоговому поручительству. Мария вышла из дверей ломбарда, Эбби подъехала, Аарон высунулся в окно и позвал жену по имени.
– Я помню, что ломбард находился посередине квартала, – сказал Ричер.
– Вот только двенадцать не имеет середины, – заметила Эбби. – У двенадцати шесть слева и шесть справа, а в середине ничего нет.
– Двенадцать – четное число. Так что середина – это выбор из двух вариантов. Последняя дверь из первых шести или первая из следующих шести.
– А я помню, что он находился не точно посередине квартала.
– До или после?
– Может быть, после. Или даже две трети. Я помню, как она вышла и я свернула к тротуару. Определенно после середины.
– Хорошо, – сказал Ричер. – Мы начнем с проверки номеров семь, восемь и девять.
Дома стояли вплотную друг к другу, и у них были одинаковые задние фасады – высокие, убогие, узкие, построенные из угрюмого кирпича столетней давности, со случайным образом расположенными зарешеченными окнами, увешанные гирляндами проводов и кабелей, свисавших и переплетавшихся между собой. Не всегда надежных. Задние двери также выглядели одинаково. Массивные, столетние прямоугольники из дерева, открывавшиеся внутрь; около пятидесяти лет назад кто-то усилил их нижние части металлическими листами. Может быть, новый домовладелец решил внести улучшения, чтобы его собственность выглядела более привлекательно. Металлические листы за пятьдесят лет покрылись царапинами и вмятинами – их множество раз открывали и закрывали ударами ног, в них врезались тележки и фургоны.
