Ричер проверил.
Двери под номерами семь, восемь и девять пострадали меньше других.
Заметно меньше. И выглядели очень неплохо – для пятидесятилетних.
Номер восемь. Ровно две трети от двенадцати.
– Я думаю, нам нужна именно эта дверь, – сказал он. – В ломбард ничего не завозят на тележках. Разве что очень редко. Как если бы Бартон отправился туда со своим усилителем. Все остальное можно унести в руках или карманах.
Дверь была заперта изнутри. Не пожарный выход. Не бар и не ресторан. Другие правила. Дерево на двери было массивным, но рама не произвела на Ричера впечатления. Более мягкая древесина, красили ее редко, и она успела подгнить и пропитаться влагой.
– Как поступила бы морская пехота? – спросил Ричер.
– Базука, – ответил Хоган. – Самый лучший способ войти в здание. Нажимаешь на гашетку и проходишь в дымящуюся дыру.
– Ну а если представить, что у нас нет базуки?
– Очевидно, нужно выбить дверь. Но лучше сделать это с первого раза. У них там дюжина парней, которые прибегут на помощь, услышав шум. Мы не можем долго возиться.
– А морскую пехоту учат выбивать двери?
– Нет, нам дают базуки.
– Сила равна массе, умноженной на ускорение. Сделай разбег и ударь подошвой в дверь.
– Ты меня имеешь в виду? – уточнил Хоган.
– Под ручкой, – добавил Ричер.
– А я думал, нужно бить над ручкой.
– Максимально близко к замочной скважине, где находится язычок замка. Именно тут удается при помощи стамески выбить больше всего дерева из рамы. Отсюда и следует, что там самое слабое место. То, что нужно. Ломается не дверь, а рама. Дверь всегда выдерживает.
– Прямо сейчас?
– Мы сразу последуем за тобой.
Хоган отступил назад на десять или двенадцать футов, перпендикулярно двери, и устремился вперед с решимостью прыгуна в высоту, идущего на рекорд, – Ричер видел такое по телевизору. Он был молодым парнем, к тому же музыкантом, обладал ритмом, грацией и энергией, и Ричер выбрал его именно по этой причине. Хоган с разгона подпрыгнул вверх, развернулся в воздухе и ударил каблуком под ручку – так повар в заведении быстрого питания давит таракана, резко и четко, тщательно рассчитав время. Дверь с треском распахнулась, и Хоган, слегка пошатнувшись, по инерции влетел внутрь, размахивая руками, чтобы сохранить равновесие, Ричер последовал за ним, последней вошла Эбби. Они оказались в коротком темном коридоре перед дверью с застекленной верхней половиной. На ней с обратной стороны было написано золотыми буквами: «Не входить».
Причин для остановки не было никаких, как, впрочем, и возможности. Хоган вломился в дверь, за ним последовали Ричер и Эбби, и все трое оказались за стойкой, сразу за кассой, перед которой стоял похожий на ласку тип. Он уже начал поворачиваться к ним; его лицо перекосила гримаса страха и удивления. Хоган ударил его в грудь плечом, отбросив к Ричеру, тот развернул и приставил «Хеклер и Кох» к его голове. Сейчас он уже не отличал, какой именно; выбор был случайным. Но это не имело значения. Ричер знал, что все они работают.
Эбби забрала у владельца ломбарда пистолет. Хоган нашел бухгалтерскую книгу. Она оказалась большой, написанной от руки. Может быть, этого требовал городской закон. Хоган провел пальцем по линиям.
– Вот, – сказал он. – Мария Шевик, обручальные кольца, маленькие бриллианты, часы с разбитым стеклом. Восемьдесят долларов.
– Где эти вещи? – спросил Ричер.
– Я могу их принести, – предложил парень.
– Ты считаешь, что восемьдесят долларов – честная цена?
– Честная для данного рынка, – ответил тип, похожий на ласку. – Все зависит от того, какова мера отчаяния человека.
– А какова сейчас мера твоего отчаяния?
– Я могу найти для вас эти вещи.
– Что-нибудь еще?
– Ну, я мог бы добавить пару вещей. Что-нибудь хорошее. Может быть, с бриллиантами побольше.
– У тебя есть деньги?
– Конечно. – Хозяин ломбарда принялся энергично кивать.
– Сколько? – поинтересовался Ричер.
– Наверное, пять тысяч; вы можете их забрать.
– Я знаю, что можем. Тут и говорить нечего. Но это наименьшая из твоих проблем. Потому что речь идет не просто о злостном обмане. Ты перебежал на другую сторону улицы и предал пожилую леди. Ты причинил ей ужасные неприятности. Зачем ты так поступил?
– Вы из Киева?
– Нет. Но я однажды ел их национальное блюдо из курицы. Оно оказалось очень неплохим.
– Чего вы от меня хотите?
– Грегори конец, – сказал Ричер. – Мы хотим знать, последуешь ли ты за ним.
– Если получаю текстовое сообщение, я должен ответить. Выбора нет. Таковы условия.
– Какие еще условия?
– Когда-то магазин принадлежал мне. Грегори забрал его у меня. И заставил взять в аренду. Таковы неписаные условия.
– То есть ты должен бегать на другую сторону улицы.
– У меня нет выбора, – повторил бывший хозяин ломбарда.
– Как там все устроено?
– Там? – не понял парень.
– Внутри.
– Входите и идете по коридору налево. Справа дверь диспетчерской такси. Они занимаются нормальным бизнесом. Но вам нужно идти прямо. Там находится зал для совещаний. Проходите через него в следующий коридор, в дальнем противоположном углу. И оказываетесь около кабинетов. Последний по счету принадлежит Данило. А уже через его кабинет вы попадете к Грегори.
– Как часто ты там бываешь?
– Только в тех случаях, когда должен.
– Ты работаешь на них, хотя не хочешь, – подвел итог Ричер.
– Именно, – не стал спорить бывший владелец ломбарда.
– Все так говорят.
– Не сомневаюсь, но в моем случае это правда.
Ричер промолчал.
– Нет, – сказала Эбби.
– Нет, – сказал Хоган.
– Принеси то, о чем мы говорили, – сказал Ричер.
Парень ушел и вернулся с обручальными кольцами с маленькими бриллиантами и часами с разбитым стеклом. Он положил все в конверт, и Ричер убрал его в карман. И добавил к нему наличные из кассы. Около пяти тысяч. Конечно, капля в море, но он любил наличные. Так было всегда. Ему нравилась их тяжесть и постоянство. Хоган проверил полки, оторвал шнуры от старых стереосистем и надежно связал бывшего хозяина ломбарда – тому было не слишком удобно, но здоровью не грозило. Рано или поздно кто-нибудь войдет и освободит его. Ну а что он будет делать дальше – его проблема.
Они оставили его на полу за стойкой, подошли к запыленному окну и посмотрели на диспетчерскую такси на противоположной стороне улицы.
