* * *
Они ушли тем же путем, через коридор аварийного выхода. Пересекли пустой магазин. Поворот ручки, толчок – и они на улице. Парни, некогда стоявшие на углах, лежали на прежних местах. Никто и подумать не мог о том, чтобы позвонить в полицию и сообщить о мертвых телах рядом с черным лимузином в западной части города. Частное дело, в которое лучше не соваться.
– Что дальше? – поинтересовалась Эбби.
– Ты в порядке? – спросил Ричер.
– У меня все хорошо. Куда теперь?
Джек посмотрел в сторону центра города. Шесть башен. Три офисных здания, три отеля.
– Мне нужно попрощаться с Шевиками. Возможно, у меня не будет другого шанса.
– Почему?
– Лесопилка не будет гореть вечно. Рано или поздно полицейские вернутся в западную часть города. Они перестанут получать по тысяче баксов в неделю, будут очень недовольны и начнут задавать вопросы. Всегда лучше находиться как можно дальше, когда происходят подобные вещи.
– Ты собираешься уехать?
– Поедем со мной, – предложил Ричер.
Она не ответила.
– Позвони Вантреске и скажи, чтобы он нас встретил, – сказал Джек.
Они оставили «Линкольн» на прежнем месте. В некоторой степени страховка. Как дорожный знак. Только вместо «Нет проезда» или «Не спрашивай». Ярко светило солнце, на небе ни одной тучки. Середина дня. Они пешком прошли той же дорогой, которой приехали. Поднялись на лифте в номер Шевиков. Мария посмотрела на них через глазок и впустила. Бартон и Вантреска уже находились там.
Вантреска показал в окно на левую из двух офисных башен, к западу от центра, простой прямоугольной формы, высотой в двадцать этажей, в многочисленных окнах которой отражалось небо. Над верхним этажом висел плакат с банальным и совершенно безобидным названием. Такое имя могла иметь страховая компания. Или слабительное средство.
– Ты уверен? – спросил Ричер.
– Единственный новый договор об аренде, заключенный в интересующий нас промежуток времени, – ответил Вантреска. – Верхние три этажа. Корпорация, о которой никто не слышал. И на лифте туда доставляют самое неожиданное дерьмо.
– Хорошая работа.
– Благодари Бартона. Он знаком с саксофонистом, который днем работает в строительном департаменте.
Очевидно, Вантреска позвонил в обслуживание номеров, потому что появился официант с тележкой, заставленной закусками. Сэндвичи, канапе, кексы, тарелка с еще теплым печеньем из микроволновки. И напитки: содовая, охлажденный чай, горячий чай и самое лучшее – горячий кофе в высокой хромированной фляге, блестевшей на солнце. Они вместе поели. Вантреска сообщил, что послал в дом Шевиков отряд уборщиков, а также штукатура и маляра. Он обещал им, что они смогут утром вернуться домой. Шевики сказали, что очень этого хотят, и поблагодарили его за то, что он позаботился о дырках в стенах.
А потом вопросительно посмотрели на Ричера.
– Ближе к концу рабочего дня ждите трансфер, – сказал он.
– Какого размера? – после коротких колебаний спросил Аарон.
– Я люблю круглые числа. Если получится слишком много, остальное можете отдать людям, которые оказались в похожей ситуации. Может быть, часть стоит передать адвокатам. Джулиану Харви Вуду, Джино Ветторетто и Исааку Мехай-Байфорду. Они хорошо работают для парней с таким количеством имен.
Затем он достал конверт из ломбарда. Обручальные кольца с маленькими бриллиантами и часы с разбитым стеклом. Протянул конверт Марии и сказал:
– Ломбард закрылся.
А потом они ушли – Ричер, Эбби, Бартон, Хоган и Вантреска. Вместе спустились на лифте и шагнули на улицу.
* * *
В половине квартала от вестибюля офисной башни находилось небольшое кафе со столиками в задней части. Они вошли и впятером уселись за столик на четверых. Вантреска и Бартон рассказали, что им удалось узнать. Здание построено три года назад, двадцать этажей, сорок помещений. На данный момент постройка себя не оправдала. Местная экономика находилась в неопределенном положении. Неизвестная корпорация заключила очень выгодную сделку, сняв восемнадцатый, девятнадцатый и двадцатый этажи. Другими арендаторами являлись дантист, разместившийся на третьем этаже, и агент по продаже недвижимости на втором. Остальные помещения пустовали.
– Что сделала бы морская пехота? – спросил Ричер у Хогана.
– Скорее всего, эвакуировала бы дантиста и агента по продаже недвижимости, а потом подожгла бы здание. И тогда цели, находящиеся на верхних этажах, спустились бы по пожарным лестницам или сгорели вместе со зданием. В любом случае полная победа без особых усилий.
– А как поступили бы бронетанковые войска? – поинтересовался Ричер у Вантрески.
– Стандартная доктрина войны в городе состоит в том, чтобы стрелять по стенам первых этажей, – тогда здание обрушится внутрь. И позаботиться о том, чтобы на улицах не было осколков, если удастся. А все, что через минуту еще будет двигаться, расстреливать из пулеметов.
– Ладно, – сказал Ричер.
– А как поступила бы военная полиция? – спросил Вантреска.
– Несомненно, они придумали бы что-нибудь тонкое и изобретательное. В особенности если учесть отсутствие ресурсов.
– Например?
Ричер с минуту думал, а потом поделился с ними своим планом.
Глава 47
Через пять минут Бартон покинул кафе и направился на воображаемый визит к стоматологу. Ричер, Хоган, Вантреска и Эбби остались на прежних местах – удобная база. Близко расположена. Не вызывало сомнений, что бармен являлся информатором украинцев, но сейчас получать сообщения было некому. Ричер видел, как он сделал пару звонков. Судя по всему, никто не взял трубку, и бармен в недоумении смотрел на телефон.
Потом Хоган и Вантреска отправились на воображаемый визит к агенту по продаже недвижимости. Ричер и Эбби остались за столиком. Их лица были единственными в телефонах украинцев. Они решили, что им не стоит начинать вечеринку слишком рано.
Бармен попытался позвонить в третий раз.
Ему не ответили.
– Полагаю, мы можем провести эту ночь у меня, – сказала Эбби.
– Почему бы и нет, – ответил Ричер.
– Если только ты не уедешь раньше.
– Это зависит от того, что произойдет. Не исключено, что нам придется убегать впятером.
– Предположим, что нет.
– Тогда мы вернемся в твою квартиру.
– И как надолго?
– А каким будет твой ответ?
– Я полагаю, не навсегда.
– Таким же будет и мой ответ. Вот только мой манящий горизонт ближе, чем у большинства. Полная открытость.
– Насколько ближе?
