Продал по 129 3/4 долл. (64 672,79 долл.)
Убыток 1087,71 долл.
Две эти таблицы убедительно доказывают верность моего метода. В каж дом случае моя прибыль относительно вложенных средств оказывалась крупнее убытков. Все эти операции были проведены исключительно посредством телеграмм из Нью-Йорка в Нью-Йорк. Я ни разу не виделся с брокерами и даже не разговаривал с ними. Неоднократно в течение дня, когда какие-нибудь из моих бумаг принимались трепыхаться и падать как подстреленные птицы, у них, должно быть, чесались руки схватить трубку и оповестить меня. Они, наверное, считали меня полным кретином, раз я не позволяю им это сделать. Но правило было твердым – никаких звонков. Все новости, плохие или хорошие, я узнавал в шесть часов вечера по получении телеграмм. Лишь тогда я начинал действовать.
В те первые несколько недель, что я провел в Нью-Йорке, ведя торговлю подобным образом, что-то неладное стало твориться с Universal Controls. Они перестали идти вверх привычной размеренной поступью. Уж больно разнузданными стали торги ими и движение цен.
Это сулило неприятности, и они не заставили себя ждать. Стартовав с 66 в первую неделю марта, цена за три недели выросла до 102. В этой точке акции включили реверсивную тягу и двинулись в обратном направлении. Мне совсем не нравилось, как они снижались. Они словно провалились в воздушную яму и не выказывали признаков подъема. Я почти не сомневался, что праздник подошел к концу. Не поостерегись я, они могли уйти в штопор, поэтому я поставил стоп-лосс в двух пунктах от дневной цены закрытия. На следующее же утро Universal Controls были проданы с потрохами по ценам между 86 1/4 и 89 3/4. Это было больше чем на 12 пунктов ниже максимума. Но я был вполне удовлетворен. Да и с чего бы мне быть недовольным? Путешествие было долгим и счастливым. Я выручил 524 669,97 долл., а прибыль составила 409 356,48 долл.
В моих руках оказался громадный капитал. Я обратил взгляд на рынок, как обычно, высматривая активно торгующиеся бумаги высшей ценовой категории. Но с такими деньгами найти подходящие бумаги было не так-то просто. Теперь мне предстояло действовать крайне осторожно, чтобы своими руками не оказать на рынок чрезмерного влияния.
После некоторых поисков я остановил выбор на бумагах Texas Instruments, которые отвечали всем этим высоким требованиям. Во вторую неделю апреля я купил первые 2000 акций по средней цене 94 3/8, а потом еще 1500 по 97 7/8. Бумаги продолжали вести себя как надо, и я докупил еще 2000 штук. Средняя цена акции из последней партии составила 101 7/8. В итоге я вложил в Texas Instruments нешуточные деньги – более полумиллиона. Вот подробности этих покупок:
2000 шт. по 94 3/8 долл. на сумму 189 718,80 долл.
1500 шт. по 97 7/8 долл. на сумму 147 544,35 долл.
2000 шт. по 101 7/8 долл. на сумму 204 733,80 долл.
Всего 5500 шт. на сумму 541 996,95 долл.
Теперь, когда капитал, выведенный из Universal Controls, был пристроен, я обратил взор на Thiokol. Мы уже долго были вместе, и, как у всяких старинных приятелей, у нас были особые отношения. Все это время я позволял Thiokol больше вольностей, чем другим бумагам. Отчасти потому, что я и правда довольно хорошо чувствовал их, но также из-за огромного преимущества, которое давало пользование специальным счетом подписки. Было бы глупо отказываться от столь выгодного кредита, поэтому я всегда держал свой скользящий стоп-лосс довольно далеко. Я бы не позволил себе такого ни с одними бумагами, но в случае с Thiokol это дважды спасло меня от распродажи. Второй случай пришелся на первую неделю апреля. После объявления о дроблении акций из расчета три за одну последовала очень неприятная коррекция. Она была столь сильной, что я уж было подумал, что нам придется расстаться, но оставил решение этого вопроса на усмотрение стоп-лосса.
До стоп-лосса цена не докатилась, и падение быстро сменилось решительным ростом. Однако не мне одному нравились эти бумаги. Дробление акций вызвало, я бы сказал, чересчур бурную реакцию публики, в результате чего в первую неделю мая цена скакнула до 72. На бирже творилось что-то невероятное: объем торгов в эту неделю составил немыслимые 549 400 штук. За неделю бумаги выросли на 13 1/4 долл., а оборот торгов – до 40 млн долл.
Он вырос на 7 млн за неделю. Такое впечатление, будто все трейдеры Нью-Йоркской фондовой биржи не занимались ничем, кроме как наперегонки покупали и продавали Thiokol. Разумеется, долго так продолжаться не могло. Руководство биржи решило отменить все стоп-приказы. В результате большинство трейдеров оставило акции в покое. Они не хотели продавать и покупать бумаги, не имея возможности защитить себя. Это также привело к моему автоматическому выходу из игры. У меня отняли самый мощный инструмент, без которого я работать не мог.
Я продал все акции Thiokol по средней цене 68. С учетом дробления 3 к 1 это составляло почти 200 долл. за каждую из первоначальных 6 тысяч акций. Всего я уплатил за них в свое время 350 820 долл. А получил за 18 тысяч акций после дробления 1 212 851,52 долл. Прибыль достигла 862 031,52 долл.
Вложить миллион долларов обратно – громадная проблема. Надо быть вдвойне осторожным. Уж больно крупная была сумма, чтобы с легкостью перевести ее в другие бумаги. Она была велика настолько, что неминуемо должна была подействовать на рынок.
А кроме того приходилось считаться с тем, что стоп-лосс мне больше не помощник, ведь ни один трейдер не сможет проглотить такое количество акций за считаные минуты. Единственный выход был в том, чтобы разделить средства на две части. Теперь стало проще. Надо было всего лишь выбрать из четырех бумаг: Zenith Radio, Litton Industries, Fairchild Camera и Beckman Instruments.
Я долго следил за ними. Все они отвечали требованиям моей техническо-фундаментальной теории. Оставалось решить, какие две выбрать. Лучше всего было позволить рынку судить об истинной силе каждой.
Прибегнув к приему, который сработал столь удачно в случае с Universal Controls и Thiokol, 13 мая 1959 года я купил на пробу каждую из четырех бумаг:
500 шт. Zenith Radio по 104 долл. на 52 247 долл.
500 Beckman Instruments по 66 долл. на 33 228 долл.
500 Fairchild Camera по 128 долл. на 64 259 долл.
500 Litton Industries по 11 2 долл. на 56 251 долл.
В каждом случае я выставил стоп-лосс на 10% ниже цены покупки.
Я прекрасно понимал, что стоп-лоссы поставлены механически, даже наобум. Но это был намеренный, пусть и неуклюжий, ход. Я нарочно так сделал, поскольку рассчитывал, что так рано или поздно слабейшие из четырех акций сами собой выйдут из игры.
18 мая на 60 долл. сработал стоп-лосс по Beckman Instruments, а на следующий день я решил продать по 106 1/4 Litton Industries, которые вели себя хуже других. После этого я cкорректировал стоп-лоссы оставшихся бумаг.
