– Бьянка, я…
– Ты сошел с ума.
Она подозрительно похрюкивала. Плачет или смеется? Определенно, она заливалась смехом.
– Похоже, тебе очень смешно.
– Декс Труитт… Пожалуй, я сделаю примечание в конце статьи и напишу, что у тебя совершенно поехала крыша.
– Ну и пусть, зато я заставил тебя смеяться.
– Каким образом ты сумел пробраться в мою квартиру? Ты напугал меня до чертиков. Я уже подумала, что кто-то влез ко мне домой и собирается меня убить.
– Скажем так, твой консьерж получит прекрасный подарок на Рождество.
– Ну да, – согласилась она. – Но ты совершенно ненормальный!
Я приобрел статую Лайзы Минелли у владельца «квартиры Джея» и перевез ее на квартиру Бьянки. Я попросил установить ее напротив двери так, чтобы Бьянка сразу увидела ее, как только войдет. Напоминать ей о безумном антураже «апартаментов Джея» было несколько рискованно, но я сделал это в надежде, что она в конечном счете научится воспринимать мои прошлые выходки с юмором.
– Ну что ж, теперь тебе придется изыскать способ избавить мою квартиру от непереносимого запаха нафталина, принесенного из той конуры.
Я и до этого посмеивался про себя, но тут расхохотался в голос.
– Завтра же пришлю тебе лучшее средство.
– До свидания, Декстер.
– До свидания, Бьянка.
Закончив разговор, я взглянул на Бандита и торжествующе улыбнулся.
– А ей это понравилось, приятель.
* * *
В воскресенье я оказался на Бруклинском блошином рынке. Некоторые люди подсаживаются на наркотики, я же совершенно помешался на резьбе по дереву. Войдя в палатку «Деревянные изделия из Кении от Джелани», я направился к знакомому продавцу.
– Привет, я недавно купил у вас деревянного козлика. Наверное, вы меня не помните.
Старик во все той же яркой шляпе оглядел меня с ног до головы.
– А я вас помню, – сказал он с сильным акцентом. – Хотите купить что-нибудь еще?
– На самом деле у меня есть к вам одна очень необычная просьба.
– Я вас слушаю.
– Мне надо срочно научиться резьбе по дереву. Я перепробовал все обучающие ролики в Интернете, но у меня ничего не получается. Не могли бы вы дать мне несколько уроков? Я готов заплатить.
Он расхохотался, откинув голову назад.
– У меня ушли годы, чтобы научиться этому. Я совершенствовался в своем искусстве с самого детства, когда еще жил в Кении.
– Я, конечно, понимаю, чтобы достичь такого мастерства, нужны многие годы, но мне всего лишь хочется научиться вырезать хоть что-нибудь, не такое совершенное, не порезав при этом пальцы. Пусть фигурки зверей будут выглядеть убого, главное, чтобы они были узнаваемы. Для меня и этого достаточно.
– Сынок, зачем вам это понадобилось? – Он прищурился. – Наверное, из-за женщины?
– Вы очень проницательны, Джелани.
– А, тогда все ясно.
– Послушайте, я знаю, что это звучит глупо, но когда я купил у вас козла, я сказал ей, что сделал его сам. Конечно, в конце концов она узнала правду. Мне было очень стыдно, что я вообще лгал ей, и я надеялся доказать, как сожалею об этом, предприняв реальные усилия, чтобы действительно сделать что-то подобное. В общем, я в полном отчаянии, потому что, похоже, вот-вот потеряю единственную женщину, к которой когда-либо испытывал настоящие чувства. Я готов сделать все что угодно или заплатить за то, чтобы вы обучили меня вашему искусству.
Глубоко вздохнув, он написал на клочке бумаги адрес и протянул его мне:
– Приходите сюда сегодня в два часа.
Я уже не успевал до назначенного времени проехать по мосту в Манхэттен и обратно, поэтому завис в Бруклине, купил кофе и бесцельно бродил по улицам, пока не пришло время встречи в Уильямсбурге.
Ровно в два часа я постучал в его дверь и немного подождал.
Старик открыл дверь и пропустил меня в комнату. Он оказался абсолютно лысым, что я обнаружил только сейчас, потому что до этого он при мне не снимал свою яркую африканскую шляпу. Он провел меня в мастерскую, расположенную в обшарпанном подвале.
– Не знаю почему, но я представлял, что под этой шляпой у вас буйная шевелюра, – ляпнул я, пытаясь завязать разговор. Похоже, мои слова хозяина не порадовали. Начало оказалось весьма неловким, и я в замешательстве принялся оглядываться вокруг. – Так это здесь вы творите свою магию? Расскажите, как вы начали заниматься резьбой по дереву?
– Меня научил мой дед. Мы обычно продавали фигурки туристам, чтобы заработать денег у себя в Найроби. – Он разложил на столе несколько инструментов и жестом пригласил сесть рядом с ним. – Запомните три главных правила, которым надо следовать при резьбе по дереву: делать все очень медленно, работать острым ножом и всегда защищать руки. – Он протянул мне перчатки от порезов. – Не буду рассказывать вам, что делать. Я просто покажу. Наблюдайте внимательно и повторяйте за мной.
Джелани уже нанес карандашом очертания животного на каждый из двух деревянных брусков. Я молча повторял все его движения. За все время мы практически не перекинулись и парой слов. На все ушло около двух часов, потому что мы работали с деревом и ножом чрезвычайно медленно. В самом конце старик повернулся ко мне:
– А волос у меня нет из-за химиотерапии. Я сейчас как раз в самой середине курса лечения. У меня рак прямой кишки.
О боже, нет!
– Простите меня, я не знал.
– Все в порядке.
– Как вы сейчас себя чувствуете?
– Бывают хорошие дни, а бывают и плохие. Сегодня хороший день.
– Рад это слышать.
Я подумал о том, как часто мы не догадываемся о том, какие серьезные проблемы скрывают окружающие нас люди. По сравнению с его бедами мои проблемы с Бьянкой кажутся такими незначительными.
В конце концов мне все же удалось смастерить вполне сносного козла, хотя он и выглядел весьма жалко по сравнению с тем, который вышел из-под умелых пальцев Джелани. Но все же я сделал его сам и теперь мог с гордостью продемонстрировать Бьянке.
– Нет слов, насколько я вам благодарен за то, что вы нашли время позаниматься со мной.
Я сунул руку в карман и вытащил пачку купюр. Старик выставил вперед руку в протестующем жесте.
– Нет, не надо.
– Пожалуйста, возьмите…
Джелани решительно оттолкнул мою руку.
– Но я хотел бы вас как-нибудь отблагодарить, – настаивал я.
– Тогда приходите ко мне через неделю.
Неужели я не ослышался и он в самом деле предложил мне это?
– Вы правда хотите, чтобы я к вам снова пришел и мы продолжили занятия?
