* * *
Теперь я знал, что собираюсь поступить правильно, но легче от этого мне не становилось. Я несколько минут постоял у двери Бьянки, но потом все же решился и позвонил. Она тут же открыла дверь и отошла в сторону, впуская меня в квартиру. Бандит ринулся внутрь и тут же исчез в глубине спальни.
– А я уже было начала думать, что ты не вернешься.
– Прости. Я беседовал с твоим отцом, и мы потеряли счет времени.
– Как я посмотрю, вы с ним спелись. Вот уж никак не думала, что это произойдет, но, понаблюдав за вами обоими, вдруг поняла, что вы с ним похожи. – Она сморщила нос. – Разве не удивительно?
– Не знаю, чему тут удивляться.
Она улыбнулась:
– Хочешь бокал вина?
– Не отказался бы от чего-нибудь покрепче, если у тебя найдется.
Бьянка прошла на кухню и принесла каждому из нас по стакану. Мой был наполнен янтарной жидкостью. Она села на диван и выжидающе посмотрела на меня, а я опрокинул половину стакана, даже не понюхав.
Она сразу приступила к делу:
– Тебя явно что-то беспокоило с того самого момента, как ты пришел. Что происходит?
Я глубоко вздохнул.
– Мне с тобой надо кое о чем поговорить.
– Хорошо, я слушаю.
– Это определенно расстроит тебя.
Наступила ее очередь пригубить янтарной жидкости для храбрости. Она тоже отпила половину стакана и посмотрела мне прямо в глаза.
– Я предпочитаю услышать правду, даже если она мне не понравится, Декс.
– Ладно. – Было трудно произнести это, но я все же сказал: – Мой отец состоял в любовной связи с твоей матерью.
* * *
Казалось, пол протрется от того, что Бьянка ходила взад-вперед по комнате, перекатывая в руке позванивающие серебристые шарики. Я рассказал ей все, что узнал, и теперь она пыталась осознать всю глубину лжи, которую ей навязали родители. За последние пятнадцать минут она прошла стадию отрицания и перешла к гневу.
– Зачем он лгал и заставлял меня ненавидеть себя почти двадцать лет?
– Он пытался защитить тебя.
Она застыла на месте.
– Тем, что все время врал? Ложь еще никого не спасала, помимо самого лгуна.
– Думаю, существует два вида лжи. Ложь во спасение и ложь для того, чтобы уйти от ответственности. Твой отец никогда не пытался уйти от ответственности.
– Значит, ты считаешь нормальным заставлять нас с сестрой считать, что это он изменил матери?
Я растерянно потер затылок. Нужно было проявлять предельную осторожность. Бьянка только начала мне снова доверять, и демонстрировать, что я вообще принимаю ложь в каких-то ее проявлениях, – не самая хорошая идея. Поэтому вместо того, чтобы начать рассуждать, прав ли был ее отец, солгав дочерям, я решил вообще уйти от разговора. Все это время я соблюдал дистанцию, но чувствовал, что она нуждается в физическом контакте для утешения, а мне так хотелось помочь ей.
Она все еще расхаживала по комнате, и я подошел к ней и взял ее руки в свои. Тихий звон шариков прекратился.
– Иди ко мне.
Вначале она сопротивлялась, но потом все же позволила мне крепко обнять себя.
– Боже, Декс! Я чувствую себя так, словно вся моя жизнь была наполнена ложью. Я думала, что мой отец предатель, а мать невинная жертва, а получается все наоборот.
– Не думаю, что это надо расценивать так. Полагаю, что один из них ошибся, а второй лишь пытался сделать так, чтобы эта ошибка не мешала вам с сестрой видеть все то хорошее, что есть в этом человеке.
Бьянка довольно долго молчала. Когда она наконец заговорила, голос ее дрожал:
– Значит, мама нас всех предала.
– Не надо так говорить о ней. Людям свойственно совершать ошибки.
Она подняла голову.
– А ты разве не считаешь своего отца предателем?
– Считаю, но это совсем иное дело. Мой отец не совершил одну-единственную ошибку. Вся его жизнь – сплошная цепь ошибок, любовных интрижек и лжи. Это не была случайная интрига. Это его образ жизни.
– Как я могу считать, что мать не такая же, как он? А может, с ее стороны это тоже была не единственная измена?
– Ты должна с ней поговорить. Ты уже не маленькая, и она расскажет тебе правду.
Бьянка выпила еще бокал вина, мы немного поговорили. А потом она попросила меня остаться на ночь. Она хотела, чтобы я ее обнимал, а я только рад был дать ей утешение, в котором она так нуждалась. Я снял с себя всю одежду, кроме трусов-боксеров, и скользнул к ней в постель. В ту ночь даже речи не могло быть о сексе, хотя я бы солгал, если бы сказал, что ее круглая попка не соблазнительна, когда я прижимался к ее телу сзади. Я поцеловал ее в плечо и нежно произнес:
– Поспи немного. Поговорим утром, если захочешь. Хорошо?
Она вздохнула:
– Хорошо.
Через пару минут ее дыхание замедлилось, и я решил было, что она уснула, но она шепотом произнесла:
– Декс?
– Что?
– Спасибо за то, что рассказал мне правду сегодня. Я понимаю, как нелегко тебе было это сделать.
– Да. Это было нелегко. Я ненавижу саму мысль о том, что причинил тебе боль. И знаю, что тебе тоже нелегко было слушать.
– Так и есть. Но само твое присутствие помогло мне пережить это.
– Я очень рад это слышать.
– Это действительно так. Невыносимо было узнать такую страшную правду, но ты помог мне ее перенести.
Я снова поцеловал ее в плечо.
– Я все теперь понял. Мы вместе сможем пережить любые трудности, если только останемся честны друг с другом.
В тот момент я и не подозревал, что иногда жизнь предлагает настолько невероятные ситуации, что из них невозможно выйти без потерь.
Глава 24. Бьянка
Увидев кусок торта с единственной зажженной свечой, я повернулась к Дексу:
– Опять? Ты это серьезно?
Декс фыркнул с лукавым видом и громко рассмеялся. Его смех я чувствовала всем телом. Празднование уже становилось традицией: каждый день на этой неделе мы отмечали мой день рождения.
Вокруг нашего столика собрались человек десять сотрудников ресторана и принялись петь «С днем рождения!» в мою честь, что могло бы показаться нормальным, если бы не два обстоятельства. Во-первых, это вовсе не был мой день рождения. Во-вторых, уже третий раз на этой неделе Декс просил официантов в разных ресторанах приносить кусок торта со свечой, чтобы отпраздновать тот факт, что я стала на год старше.
Я уже знала, что у Декса Труитта весьма своеобразное чувство юмора. И все же я была признательна ему за попытки отвлечь меня от печальной ситуации. Он знал, что я все оттягивала объяснение с матерью насчет ее измены и последующей лжи.
