– Но это не так просто… Если это задуманное убийство, десяток охранников бессилен. Но можешь не волноваться. Я сделаю все, что в моих силах. Люсинда, немедленно найди Мэтью Кроуфорда и прикажи послать моих людей в Диксконскую темницу, – Сюзет бросилась за служанкой, но громкие, повелительные слова Джоанны ее остановили: – Ты останешься со мной. Женщина бессильна в такой ситуации. Лучше предоставь все опытным воинам. Садись и жди.
Девушка хотела возразить, но, увидев острый и повелительный взгляд Джоанны, покорно опустилась в кресло. Сюзет чувствовала себя мотыльком, зажатым меж двух огней. Она порхала вокруг пламени, приземлялась, потом вновь взлетала ввысь, но крылья начинали постепенно тлеть. Молодая женщина пыталась не вспоминать, кто она на самом деле, и какой ценой ей досталось служение Конраду. Когда то Сюзет была обыкновенной девочкой, шестой дочерью бедного свинопаса и его больной, немощной жены. Каждый день благодаря Всевышнего, англичанка постепенно находила в себе призвания быть рабой Господа. Сюзет мечтала когда-то переступить порог благословенного монастыря, припасть горячими устами до святого распятия, принять постриг, научиться читать и писать, заучивать псалмы. Жизнь под Оком Бога казалась юной простолюдинке настоящим раем, но вскоре мечты девушки разбились подобно нежному хрусталю. Родители не могли прокормить шести дочерей, о приданном даже не мечтали, и оставался лишь один выход: продать молодых, здоровых красавиц каким-то богатым господам.
Сюзет, будучи тогда тринадцатилетней девочкой, смотрела, как мускулистые, высокие мужчины уводят рыдающих сестер, как несчастные омывают свои худые и бледные лица беспощадным потоком слез, как проклинают собственных родителей. Слишком жестокий и алчный отец просто находил выгодных покупателей и ради дополнительных монет даже раздевал собственных дочерей, показывая господам их стройные, юные тела. Когда-то свободные крестьянки становились рабынями и их жизни стояли не больше крохотного мешочка золотых.
Потом в селения ворвалась беспощадная эпидемия какой-то неизвестной болезни, что косила людей сотнями, забирая их жизни в могилы. Симптомы были совершенно разные, но все сводилось к одному: страшный жар и лихорадка, спасения от которой не было. Больной просто сгорал живем, корчился в судорогах и криках.
Однажды жарким, летним утром девушка почувствовала недомогания, при резких движениях кружилась голова, мучали рези в желудке, внезапно сердце начинало выскакивать из груди, и только несколько судорожных вздохов успокаивали бешеные удары. А в полдень, в самый разгар жары, Сюзет отправилась в соседнюю деревню за водой, но внезапно покачнулась и укрыла своим худощавым, горячим телом грубую землю. Бесчувственную девушку принесли домой, но жестокий отец даже не подумал вызвать лекаря. Одинокая и предназначенная самой себе, англичанка пришла в себя поздно вечером, когда все мужчины поселка собирались в ближайшем кабаке. Дома осталась лишь беспомощная мать, и Сюзет внезапно поняла, что жизнь медленно покидает ее. Женщина, бледная, как полотно, неподвижно лежала на узкой койке, лихорадочно поглядывая на свою слабую, едва державшуюся на ногах дочь. Сюзет коснулась щеки мамы и внезапно замерла. Кожа, холодная и сухая, а на ней огромные кровяные пятна, такие, какие появляются лишь у людей, заразившихся этой страшной болезнью… Сюзет знала, что от этого недуга излечиваются лишь богачи, имеющие деньги на лекарства, а простые бедняки тихо испускают дух. Англичанка несколько часов рыдала над телом матери, а потом резко стала задыхаться. Пот струился по багровой коже, но, несмотря на это, несчастную била ледяная дрожь. Девушка не знала, что делает, и очнулась лишь тогда, когда брела по одинокой дороге, отгороженной от всей деревни высокими, почти лесными деревьями. Потом лишь туман, холодный и удушливый…
Словно вырванная из другого мира, одинокая, разбитая, ослабевшая, девочка пришла в себя уже в каком-то богатом, роскошном доме, где приятно пахло ароматическими маслами, а в воздухе царило тепло и уют. Несколько дней девушка молчала, почти ничего не ела, часто просто проваливалась в какое-то забытье, из которого ее выводили тучные женщины с дурно пахнущими флакончиками. Сюзет не могла понять, что с ней происходит, кто эти заботливые люди, и лишь через пять дней смогла проговорить первые слова и узнала, что отныне она – новая рабыня уважаемого итальянца Эугенио Буджардини и это приятная, пожилая женщина, приносящая девушке каждый день еду и лекарства – такая же служанка, как и она. Вскоре эта милая, но строгая матрона займется воспитанием Сюзет, чтобы сделать из нее верную прислужницу в доме богача. Девушка не могла противиться воле человека, который, найдя ее без сознания в поселке, не оставил на съедение собакам, а привез в свой замок, нанял опытных лекарей и помог преодолеть страшный недуг. Да, англичанка еще не могла вставать с постели из-за постоянных головокружений, часто девушку мучила тошнота и рвота, из-за чего больная целыми днями голодала, выпивая лишь лекарства. Вскоре Сюзет смогла встать на ноги, но избегала зеркал, опасаясь посмотреть на живого скелета, обтянутого кожей. Болезнь не только принесла несчастной уродливую худобу, но и изуродовала кожу страшными пятами. Твердили, что вскоре они пройдут, но Сюзет чувствовала себя лишней, никчемной девкой в этой благословенной, роскошной обстановке.
Потом все пошло своим бурным чередом. Постепенно к девушке возвращалась красота, тело принимало соблазнительные формы, выпавшие волосы отрастали, кожа становилась гладкой и шелковистой, но шрам в душе продолжал кровоточить. Эугенио не мог похвастаться дружелюбными отношениями со слугами, и под его горячую руку постоянно попадала лишь Сюзет. Приставленная личной служанкой сеньора, англичанка не могла отойти от него ни на шаг, и сносила не только ругательства, но и частичные пощечины. Законной жены у итальянца не было, и роль сеньоры Буджардини играла его любовница – Риккарда Торрегросса, очаровательная, но капризная и требовательная дама. У Сюзет щемило сердце, когда она вспоминала, что ее госпожа – дочь такого же крестьянина, как и она. Риккарда влюбила в себя Эугенио, и только с его помощью покинула грязную деревню, где спала на земле и ела останки со столов аристократов. Безусловно, Торрегросса имела внешность и фигуру, которой могла позавидовать любая, но женщина была на два года старше любовника, и соответственно, отстраняла от него молоденьких служанок. Сначала худющая, бледная и нескладная Сюзет не вызывала у госпожи ничего, кроме пренебрежения, но время шло, и к шестнадцати годам девушка обрела пускай и не яркую красоту, но милая и нежная внешность могла приворожить любого. Риккарда не стала ждать, пока новоиспеченная соперница запрыгнет в ложе «мужа», и решила подыскать девушке состоятельного опекуна. Таким стал барон Эддрик Рамзи, уважаемый феодал и лучший друг Риккарды.
Сюзет понимала, что она всего лишь рабыня, и ее просто продали какому-то старику, даже не уведомив об этом Эугенио. Под покровом ночи девушку посадили в крытую повозку и до самого рассвета везли по пустынным, устрашающим улицам. Утром, уставшая и расстроенная, англичанка предстала перед своим новым господином. Она ожидала увидеть пожилого мужчину, одетого в бархат и шелк, восседавшего средь золота, надменного и жесткого, но вместо этого девушка созерцала улыбающегося господина лет пятидесяти, одетого в свободный и незатейливый наряд, что отлично подчеркивал сильное тело Эддрика. Теплый, нежный взгляд заставил Сюзет хоть на минуту почувствовать себя живым человеком, у которого также могут быть чувства и желания. Шестнадцатилетняя девушка никогда не испытывала ничего, кроме вечного пренебрежения со стороны других, была просто бесплодной вещью, и те три года, проведенные в доме Эугенио Буджардини, являлись продолжением ада, начатом в еще родном селе.
