После теплой беседы со своим новым хозяином, Сюзет много чего поняла. Постепенно у нее вырисовывался характер, юная красавица не боялась высказать свое мнение или отказать, если что-то ей не нравилось. Эддрик, потерявший жену еще девять лет назад, сам воспитывал четверых детей. Старшему сыну Бенние уже исполнилось двадцать два, и он вместе со своей беременной супругой собирался уехать в живописный городок на юге Англии, где хотел воплотить в жизнь свои мечты по поводу великолепной поэмы, воспевавшей красоту природы и счастье быть рядом с любимой. Эддрик не запрещал сыну заниматься поэзией, даже потакал прихотям первенца, хотя порой задумывался над тем, что такой интеллигентный, хрупкий молодой человек не сможет управлять землями после его смерти. Но двое пятнадцатилетних юношей-близнецов кардинально отличались от своего старшего брата. Сильные, и отлично сложенные для своих молодых лет, парни являлись настоящей гордостью Эддрика. Сражения на мечах, стрельба из лука, езда верхом, постоянные военные походы и кочевая жизнь – вот их желанная стихия.
Сюзет чувствовала себя родной в этом семье, но Алиса, единственная и горячо любимая дочь мистера Рамзи, все перечеркивала. Заносчивая и гордая, девушка в свои четырнадцать давала отпор отцу, как тридцатилетняя мадам. Эддрик желал воспитать в Алисе чувства, подвластные сильному, смелому человеку, принуждал дочь заниматься военными упражнениями, ездой на коне, но девушка предпочитала суровому образцу жизни воина дорогие платья и кокетливые разговоры с юношами.
Казалось, в семье Рамзи все прекрасно и спокойно, там, под ласкающим лазурным небом Сюзет обрела свой дом, где с ней обращались, как с равной, а не унижали и били, подобно рабыне. Но все хорошее когда-то кончается, и девушка испытала это на собственном горьком опыте. В мирную жизнь ворвалась она…черная и жестокая смерть, ставшая началом конца.
Однажды в Алисе проснулось неожиданное желание прокатиться на новом коне, Эддрик же, разумеется, отпустил ее и Сюзет покататься верхом по пустынной местности, такой роскошной, но и пугающей. Дочь господина начала привыкать к служанке, и они спокойно разговаривала, любуюсь пейзажем. Но… Девушка не заметила груды камней, укрывающей дорогу, и, еще неумело управляясь с лошадью, не смогла остановить взбесившуюся кобылу. Подвернув ногу и зацепившись за колючие ветви, конь словно превратился в дьявола и помчался неуправляемым галопом в самую глушь. Сюзет гналась за кричавшей Алисой, пыталась ухватиться за поводья, но вдруг кобыла покатилась по склону, волоча за собой почти обезумевшую девушку.
Англичанка потеряла над собой контроль, когда увидела почти раздавленную напополам леди Рамзи, а над ней – мертвого коня, залитого кровью. Сюзет понимала, что она вновь стоит перед лицом смерти, и вслушивается в каждый ее медленный, ледяной вздох. Девушка не помнила, что произошло дальше, и очнулась лишь тогда, когда ее везли на коне под строгим присмотром люди Эддрика. Вздрагивая от каждого шага кобылы, англичанка пыталась не смотреть на тело своей погибшей госпожи, но ее будто специально принуждали обворачиваться назад и встречаться взглядом с кровавой массой.
Замок погрузился в глубокий, страшный траур. Но Сюзет благодарила Бога, что барон уехал в свое загородное поместье, ибо встречаться с хозяином и каждый раз понимать, что в смерти его любимой и единственной дочери виновата именно ты – невыносимо.
Мучительно проходили дни, недели, утекали месяца, но от Эддрика не было слышно никаких вестей. Молчаливый и угрюмый, он редко принимал приехавших сыновей, и, обменявшись с ними простыми словами приветствия и сочувствия, отсылал назад.
Каково же было удивление Сюзет, когда личный слуга господина Рамзи приехал к ней и попросил явиться к хозяину. Девушка ожидала, что ее приговорят к казне, убьют, словно ненужную вещь, обвинят в смерти Алисы, Эддрик будет кричать на нее и бить. Но все страхи оказались ложными, когда сам барон ласково обнял девушку и проговорил следующие слова: «Прошло уже почти полгода со дня гибели моей…дочери. Время превратилось для меня в саван и медленно сжимает в своих беспощадных объятиях. Еще немного, и я просто задохнусь от этой боли. Но есть человек, способный вытащить меня из этой ловушки. И это ты… Сюзет, в тот роковой день ты сделала все, чтобы спасти Алису, но не судилось. Когда я приехал на место смерти и увидел тебя, неподвижно сидевшую над трупом, мне показалось, что душа моей доченьки переселилась в тебя, и ты для меня не просто знакомый человек, служанка, рабыня… Ты – моя звезда, мой нежный лучик, чье тепло и доброта вытащат меня из ледяного плена. Ты теперь моя дочь и никто больше не посмеет назвать тебя невольницей или простолюдинкой. Наши жизни переплелись непросто так, ведь это новая страница в жизни и для тебя, и для меня».
Разумеется, Сюзет согласилась, но не чувствовала совершенно ничего, кроме глубокого удивления. Видевшая смерть мамы и гибель девочки, молодая женщина навсегда закрыла ворота в свое сердце и превратилась в простую игрушку судьбы. С того дня Эддрик учил новоиспеченную дочку всему, чему мечтал научить и покойную Алису. Через несколько лет англичанка уже сражалась наравне с братьями, превосходно упражнялась на мечах, убивала, спокойно пронзая жертву клинком. Для всех она была Сюзет Рамзи, хотя все и знали, что настоящая наследница барона давно мертва, и девчонка, занявшая ее место – простая служанка и простолюдинка. Все знали, но молчали и корились… Потом барон слег и последний год страдал подагрой, но самой великой заботой для старика являлась дальнейшая жизнь уже девятнадцатилетней девушки. Сюзет не хотела выходить замуж, избегала мужчин, и Эддрику ничего не оставалось, кроме как передать опеку над дочерью своему другу Конраду Ланге. Да, англичанка уже достигла совершеннолетия, но распоряжаться своей жизнью сама просто не могла, привыкнув, что все диктуют ей каждый дальнейший шаг. Теперь она – двадцатичетырехлетняя незамужняя женщина, почти служанка уважаемого аристократа. Лучшая половина жизни уже минула, и Сюзет об этом пыталась не жалеть, хотя порой душа разрывалась от тоски и одиночества, ибо птица, вырванная из родного гнезда, никогда не будет считать золотую клетку своим домом.
– Леди, – вкрадчивый голос Джоанны вырвал девушку из раздумий, и, вздрогнув, мисс Рамзи покорно сложила руки на коленях: – Сколько еще ждать?… Почему вы не позволили мне тоже поехать? Клянусь, я бы могла защитить…
– Хватит, – резко оборвала кузина короля, беспокойно расхаживая по огромным, теплым покоям: – Я и так нарушила правила, пытаясь спасти Изабеллу из ловушки без разрешения его величества. Женщине не место в бою, и через эту традицию я не переступлю, – вспыхнув и покраснев, Сюзет едва удержалась от язвительного ответа, но понимание, что в какой-то степени Джоанна права, помогло девушке с улыбкой кивнуть.
Ужасно медленно тянулось время, его неспешный отсчет буквально сводил с ума двух ожидающих женщин, и наконец, раздались долгожданные шаги. Вскочив с кресла и направившись к двери, леди Плантагенет открыла рот от удивления, когда созерцала на пороге лишь тяжело дышащего Мэтью Кроуфорда: – Миледи, они…, они ее украли…, увезли…те люди,… – бессвязно бормотал мужчина, едва держась на подкашивающихся ногах: – Мы не смогли ее найти…Пустая камера, похищение…
