Внезапно старик нахмурился, всматриваясь в приближающий корабль. Он не мог ошибиться: человек, стоявший на палубе, гордо размахивал черным флагом с изображением черепа. Пираты… Вигмар попытался резко повернуть лодку, но волна, как назло, ударила в самое дно. Хрупкое суденышко лихорадочно закачалось, а весло выпало из дрожащей руки старика. Огромный корабль уже загораживал собой весь горизонт и мистер Харрисон, надеясь спасти хоть свою жизнь, прыгнул в ледяные воды. Берег с каждой секундой отдалялся все дальше, а худощавый старик не мог похвастаться силой и отличным умением плавать. Ветер продолжал бушевать, ломая сухие ветви и бросая их в реку, являющуюся могилой для неопытных пловцов. Вигмар последний раз судорожно хватанул посиневшими губами холодный воздух, чувствуя, как река затягивает его все глубже, на самое каменистое дно. Последнее, что увидел тонувший старик, была перевернутая лодка, а в ней бессознательная девушка с уродливым, окровавленным лицом.
– В лодке еще один человек! – надрывисто закричал мускулистый, темноволосый корсар, крепкой хваткой вцепившись в колыхающиеся поручни. Река разбушевалась не на шутку, покидать пределы корабля смертельно опасно, но движимый какой-то нечеловеческой силой, Режинальд не мог оставить хрупкую девушку на съедение рыбам. Сбросив тяжелый, замшевый плащ и откинув бархатную шляпу с широкими полами, молодой человек бросился в реку, умело подплывая к хрупкой, нежной даме. Прижав ее легкое тело к своей промокшей рубахе, корсар замер, заметив на своих ладонях алые, свежие следы. Лицо тонувшей представляло собой кровавую массу с глубокими рубцами… Кое-как вытерев рукавом багровую жидкость, укрывающую щеки Кристин, пират поплыл обратно до корабля, палубу которого уже занимали испуганные товарищи. Никто из них не решался помочь Режинальду, но все с любопытством рассматривали еле живую женщину. Ухватившись за поручни, корсар едва вылез на шаткую палубу, откашливая соленую воду. Седой, разгневанной мужчина средних лет грубо поднял подопечного, нетерпеливо указав на лежавшую девушку: – Что это такое, Режинальд?! Кто она?! Зачем нам мертвая женщина на корабле?! – грубо вырвав руку, корсар с вызовом посмотрел в темные, почти черные глаза капитана: – Сэр, она жива, ее сердце бьется! Я не мог спокойно смотреть на тонувшую, беспомощную девушку! Тот старик, возможно, хотел выбросить ее в реку, и если бы не я, он осуществил бы задуманное! Предки учили нас помогать слабым, – капитан еще раз бросил на «гостью» пренебрежительный взгляд, и, опустившись на колени, провел рукой по влажной щеке: – Ее отравили… Пролили на лицо ужасный яд, уродовавший лучше любого огня. Слишком извращенная месть, да и кому эта юная девочка могла причинить вред? – поднявшись на ноги, глава пиратов подошел к Режинальду: – Ты спас ее ведь не для продажи? Ты понимаешь, что такую мы не сможем продать даже за гроши?
Усмехнувшись, Режинальд опустил ладонь на плечо своего господина, дерзко вскинув голову: – Я не работорговец, мой повелитель. Эта девушка – невинный, чистый цветок, запятнанный чужой кровью. Она будет жить, ее сердце будет продолжать биться. Я не позволю ему остановиться, даже если вы лишите меня всех почестей и почтенного места подле себя. Извините, но человеческая жизнь дороже всех этих богатств, – с легкостью подняв бессознательную Кристин, корсар быстрым шагом направился в отдаленную каюту, предназначенную для больных. Присутствие лекаря на корабле являлось огромной редкостью, но капитан Дакей Старр, страдающий вечными приступами кашлями, не решался отправляться в опасные плавания без опытной знахарки – француженки Леони, молодой женщины с пронзительными, внимательными очами.
Оттолкнув ногой ветхую дверь, Режинальд быстрым шагом проследовал в центр каюты, где громоздилась высокая кровать для тяжелобольных. Опустив хрупкую девушку на чистые простыни, корсар обратился к испуганной лекарке:
– Ты обязана спасти ее. Бедняжка потеряла слишком много крови, но я умоляю, сделай все возможное и даже невозможное, – Леони понимающе кивнула и сразу бросилась за высоким флаконом с неяркой, дурно панующей жидкостью. Откинув крышечку, женщина наклонилась над изуродованным лицом нечастной и провела по ранам платком, смоченным специальной жидкостью. Кристин тихо застонала, то через миг вновь провалилась в беспамятство.
Не желая мешать лекарке, молодой человек поспешил на палубу, где с недовольной миной стояла его сестра. Волосы девушки развеивались по ветру, словно искусные змеи, но глаза пылали какой-то нечеловеческой злобой.
– Ты совсем с ума сошел! – гневно выкрикнула Рочелл, и, схватив младшего брата за локоть, насильно притянула к себе: – Вместо того, чтобы заниматься поиском хорошеньких рабынь для продажи, ты, словно невинный, добрый ангел, притянул на корабль эту девчонку! Господин в гневе, и я его полностью поддерживаю. Мы не можем, как простые моряки, содержать на корабле лишнюю девку лишь ради твоих желаний! Как только она придет в себя, ты высадишь ее на ближайшем берегу и забудешь! – Рочелл вперила в молчаливого Режинальда свои черные, блестящие глаза, и корсар с тоской понял, что эта затея и вправду сейчас неуместна. Разве он не убивал, не пачкал руки невинной кровью? Почему именно эта незнакомка пробудила в нем чувства, так долго отсутствующие в закаменевшем сердце?
– Рочелл, прошу, выслушай меня, – не желая отступать, молодой человек с нежностью заскользил рукой по волнистым локонам сестры: – Да, я изменился, изменился за один день, за один миг, но я больше не могу безжалостно убивать. Пойми меня… Ты хотела, чтобы я выстрелил в того старика, а за тонувшей девушкой безразлично наблюдал? Я не могу…
– В таком случаи, тебе не место на этом корабле, не место рядом с господином, со мной, давшей клятву пронзать клинком сердце любого попавшего раба. Если ты стал другим, тогда убирайся вместе со своей девчонкой. Я не хочу тебя больше видеть, – резко отдернув дрожащую, ледяную руку, девушку скрылась из виду, а Режинальд внезапно заметил у нее на шеи красную метку в виде звезды. Нахмурившись, корсар смог разглядеть в самом центре рисунка кровавый шрам, напоминающий укус… Тряхнув головой, сэр Митчелл устремил взгляд на неспокойные волны моря, пытаясь отогнать от себя удручающие мысли.
Глава 9
Рочелл, едва сдерживая в себе бушующую, рвущуюся наружу жажду, забежала в каюту, и, опрокинув несколько деревянных статуэток, символизирующих спокойствие и мир в плавании, бросилась к небольшой алой шкатулке. Сорвав с шеи маленький, золотой ключ, девушка вставила его в замок и с силой повернула. Раздался долгожданный треск, и на руку англичанки выкатился хрупкий флакончик, наполненный пенистой, багровой жидкостью. Рочелл почувствовала, как кожа наливается ледяным свинцом, а губы вновь приобретают неестественный, красный оттенок. Эти долгие нахождение под палящим солнцем медленно источали силы молодой, здоровой женщины-вампира, она знала и чувствовала, что порой не способна даже прочитать мысли спавшего человека или пронзить клыками горло жертвы из-за внутреннего бессилия, но выхода не было. Если она хочет, как и раньше с гордостью носить крест пирата, убивать и разрушать, значит, должна терпеть и усмирять в себе отвращение к яркому свету и желание полакомиться кровью брата.
Ощутив, как холодная, приятная кровь заскользила по губам, Рочелл с облегчением вздохнула. Жажда утолена, но ненадолго. Женщина еще не до конца осознала, что теперь является полноценным вампиром и события, происшедшие неделю назад на Кипре, не вымысел. Она должна убивать и высасывать кровь из любого попавшего на глаза человека. Бессердечная, жестокая и лицемерная Рочелл знала, что это не составит ей труда, но здесь, на этом корабле, невозможно дать жажде разыграться из-за слишком большого количества свидетелей, а кровь в бутылках заканчивается. Внезапно на ум девушки пришел гениальный план. Жертва, ведь на корабле есть великолепная, бессознательная жертва…
