Вскочив, мисс Митчелл с нечеловеческой скоростью влетела в лечебную каюту и с наслаждением замерла на пороге. Прямо на нее беспокойно взирали хрупкая, молоденькая девочка с ужасным, изуродованным лицом. Убедившись, что лекарки нет по близости, Рочелл пробралась в центр помещения и опустилась на край кровати Кристин, с отвращением окидывая взглядом страшные раны на лице девчонки.
– Не бойся меня, – тихо, слащаво прошептала Рочелл и, не в силах сдержаться, наклонилась к шее своей новой жертвы. Мария в беззвучном крике открыла рот, почувствовав, как беспощадные клыки вампира впились в ее нежную кожу. Неимоверная боль, страх, резкое головокружение заставили Кристин издать лишь слабый писк, но буквально через мгновение девушка заметила серебряный нож для раздела фруктов. Схватив кинжал, перепуганная англичанка собралась возить его прямо в сердце этого ужасного монстра, но Рочелл во время схватила Кристин за руку и наконец, смогла оторваться от своей пищи. Кровь тонкими струйками стекала по подбородку, и Мария, не в силах даже пошевелиться, во все глаза взирала на свою мучительницу, не чувствуя совершенно никакой боли.
– Убирайся вон! – крикнула Мария, все еще не выпуская из руки оружие. Презренно усмехнувшись, Рочелл покинула каюту. Впервые ее остановила какая-то девка, впервые не позволила выпить всю кровь. Женщина знала: если жертва не умирает, она обязана стать вампиром, но ее клыки не успели коснуться артерии, выходит, Кристин так и останется нетронутым человеком и может все рассказать Режинальду или Дакею. Страх захлестнул молодую женщину, выход только один: подружиться с этой англичанкой, втереться ей в доверие, все объяснить, либо с помощью обмана принудить ее покинуть корабль…
* * *
Кристин продолжала бесцельно сидеть на своей кровати, сцепив ледяные руки на коленях. Она ничего не могла вспомнить, кроме своего имени. В голове лишь пугающая, противная пустота. Девушка коснулась укуса на шее, внезапно поморщившись от боли. Мария не хотела даже разбираться, почему эта сумасшедшая набросилась на нее, не хотела никому об этом говорить, поскольку знала: она – опасное, пугающее создание ночи и ничего, кроме огня и серебра, ей не страшно. Кристин не могла понять, откуда она может об этом знать, ведь совершенно ничего не помнит, но какая-то сила нашептывала ей одно-и-тоже слово: «вампир»…
Вздрогнув от резкого скрипа двери, Мария устремила взгляд на какого-то незнакомого, красивого мужчину. Натянув до подбородка покрывало, девушка испуганно пролепетала: – Кто вы? Что вам нужно?
Молодой человек опустился на стул, сочувственно вздохнув: – Я рад, что вам лучше, и вы пришли в себя. Не бойтесь меня, девушка, я не причиню вам никакого вреда. Какой-то старик хотел вас утопить, я же вовремя успел вас спасти. Вы – гостья на моем корабле, и мне совершенно ничего неизвестно о вашей жизни. Как вас зовут?
Молодая женщина с благодарностью кивнула, сказав лишь свое имя:
– Кристин-Мария.
– Кто вы? Откуда приехали? Почему тот негодяй хотел лишить вас жизни? – Режинальд не стал спрашивать девушку об ее изуродованном лице, понимая, что этим заденет немного зажившие душевные раны.
– В том то и дело, сэр, что я совершенно ничего не помню, знаю лишь свое имя, все остальные словно в плотном тумане. Мне страшно, я боюсь, – призналась Кристин, вцепившись в руку своего спасителя. Мужчина внезапно осекся, ведь возможно, Мария не знает и о своей внешности. Заскользив взглядом по каюте в поисках зеркала, Режинальд остановился на небольшом осколке стекла, служившим неким подобием того самого зеркала. Понимая, что такое известие может стать смертельно-опасным для девушки, мистер замешкался, но все же решился открыть англичанке правду, пускай и суровую.
– Вы, возможно, не знаете…, – аккуратно начал Режинальд, не решаясь поднять глаза на встревоженную Марию: – Ваше лицо…оно…покрыто ранами, ожогами и шрамами. Вас отправили каким-то ужасным ядом, и скорее всего, решили просто утопить, чтобы избавиться от ненужных доказательств. Мне очень жаль, – молодой человек протянул молодой женщине осколок, в который она вцепилась похолодевшими руками. Крик, наполненный отчаянием, болью, страхом, пронзил недрогнувшие стены каюты, отражаясь в каждом коридоре корабля. Тяжело дыша, Кристин с размаху отбросила стекло, отчего оно едва не задело корсара. Задыхаясь от рыданий, Мария попыталась вырваться из нежеланных объятий Режинальда, но тот лишь сильнее прижимал к себе девушку, скользил руками по волосам, шептал утешительные слова. Митчеллу казалось, что эта невинная, юная девочка, словно птица с обгорелыми крыльями, сейчас безрезультатно билась в клетке, желая обрести свободу. Англичанка в истерике поднесла руку к своему лицу, готовая расцарапать себя собственными ногтями, но Режинальд, схватив ее за запястье, громко проговорил, всматриваясь в затуманенные, покрасневшие глаза: – Хватит! Довольно! Кристин, успокойтесь! Послушайте меня: жизнь – самое важное, благодарите Бога, что он не лишил вас ее, лучше молитесь, отдавайте свое сердце верным речам, умоляйте Всевышнего послать вам спасение и умиротворение. Криками и слезами вы себе не поможете, – словно загипнотизированная этими речами, Мария несколько мгновений молча сидела на кровати, но потом, отдернув руку, прокричала:
– Не нужно учить меня, сэр! Лучше присмотрите за своими пассажирами, один из которых – вампир! – в гневе выкрикнула Кристин, но через минуту пожалела о сказанном, ибо Режинальд, взглянув на нее, словно на сумасшедшую, презрительно и жалко фыркнул: – Вам необходимо хорошенько отдохнуть, только тогда, я надеюсь, к вам вернется здравый разум, – хлопнув дверью, мужчина в гневе ворвался в каюту Рочелл. Девушка, успев спрятать в сундуке последний кровавый флакон, недовольно взглянула на брата:
– Тебя не учили стучать?
– Помоги мне, – опустившись на табурет напротив мисс Митчелл, корсар взял ее за руку: – Кристин-Мария не может здесь долго находиться. Бедняжка ничего не помнит о своей прошедшей жизни и лучший выход для нее: найти достойную семью.
– Чего ты от меня хочешь? Я какое отношение имею ко всему этому? – внезапно Режинальд вздрогнул и вмиг отпустил руку сестры, которая была холоднее самого льда:
– Ты замерзла?
Понимая, что ее секрет может в любой момент раскрыться, Рочелл отпрянула и задернула занавески, чтобы солнечные блики не попали на кожу. Девушка до сих пор не могла привыкнуть к тому, что при попадании на яркий свет ее тело вспыхивает неестественной бледностью и начинает светиться.
– Со мной все в порядке. Говори, что ты придумал? Я же вижу, у тебя есть план, касающийся девчонки.
– Да, ты права, я, правда, кое-что придумал, опасное, но…очень выгодное.
– И что же это?
– Кристин ничего не помнит о своем прошлом, не знает, кто ее родители, откуда она родом. И благодаря этому мы очень ловко используем ее в своих целях. Я хотел не говорить тебе, но, видно придется: Мария что-то знает о вампирах, – немой страх замер на раскрытых губах Рочелл, а в глазах засветилось открытое удивление:
– О…вампирах?
– Да, ну о тех, что нам рассказывал Ксимен Аргуэльо. Инквизиция упорно сражается против этих созданий ночи, истребляет, но монстры продолжают существовать. Несколько месяцев назад инквизитор предлагал мне очень выгодное дело, но я отказался, а теперь жалею. Я должен вести расследования, и, в конце концов, найти вампиров, втереться к ним в доверии и спустя какое-то время предоставить Священному Суду.
