– Закрой рот. Ты и есть простая рабыня, поэтому молчи. Бегом пошла за мной, – негодяйка толкнула перепуганную девушку к винтовой лестнице, по которой та неохотно поднялась, оказавшись в треугольном помещении, где на пыльном полу сидели две худощавых, немолодых женщин, укутанных с ног до головы в темные, грубые покрывала. При виде новенькой дамы лишь презрительно фыркнули, но через миг опять опустили головы. Только сейчас Кристин заметила, что у этих несчастных связаны руки и ноги, а по лицам стекают тоненькие, бледные струи крови. Англичанка почувствовала, как ледяная дрожь заскользила по каждому кусочку тела, а голова словно превратилась в тяжелый, неконтролируемый шар. Девушка лихорадочно переводила взгляд с одной женщины на другую, рассматривала прогнившие полы и такие же стены… Словно потеряв голову от нахлынувшего страха, Кристин бросилась к двери, но старуха ловко схватила ее за запястье и бросила прямо в ноги другим пленницам: – Вижу, ты быстрая, словно птичка, но придется сломать тебе крылья! Разберитесь с ней! – Мария завопила, когда два огромных головореза насильно подняли ее и, заломив руки за спину, взметнули вверх черный, кожаный кнут, предназначенный для успокоения непокорных рабов.
– Нет! Что вы делаете?! Я – племянница мистера Франсоа, вы не можете так со мной обращаться! Он убьет вас, когда узнает! – вмиг рука негодяя замерла в воздухе, а старуха сделала несколько шагов навстречу перепуганной, тяжело дышащей девушке: – Кто-то ввел тебя в заблуждение, в очень серьезное и опасное заблуждение. Будь аккуратна. Теперь смерть – синоним твоего имени, – женщина сделала пренебрежительный жест подлецам, и те покорно отправились вслед за ней.
Кристин, ничего не понимая, метала искрящийся, злобный взгляд в разные стороны, пока не остановила его на молчаливых пленницах: – Что здесь происходит? Кто вы такие? Кто эти люди? Что это за место? – ответом служила лишь тишина. Невольницы приоткрыли свои рты, и Мария с ужасом заметила, что у них вырваны языки…
* * *
Алексис гордо миновала главный коридор, направляясь в свои роскошно обставленные, огромные покои. Перебирая четки, французская мадам резко остановилась, подняв глубокие, ярко-зеленые глаза на шедшую рядом Джустину Марианни, уважаемую, итальянскую аристократку и свою лучшую подругу: – Как там обстоят дела с новенькой?
– Я сегодня встретила в саду Лунет, та сказала, что новая рабыня достаточно непокорная, дерзкая и своенравная. Дурочка утверждала, что приходится племянницей твоему мужу. У нее с головой огромные проблемы, – усмехнулась сеньора, но миссис Митчелл придержала ее за локоть:
– Все, что сказала эта девушка, чистая правда, вернее, ложь, но она об это не знает. Бедняжку обманули…, и это сделала моя собственная дочь Рочелл. Она несколько дней назад отправила мне письмо, в котором просто умоляла признать Кристин своей родственницей, и выдать замуж за достойного человека. Я не знаю, кто такая эта Мария, почему дочка так странно печется об ее будущем, но меня это пока не волнует. Передай Лунет, что завтра я хочу увидеть девчонку, пусть приведет ее в замок. Раньше я думала предоставить ей жизнь обыкновенной рабыни, но ведь непокорность и дерзость – редкие в наше время качества, и ими можно выгодно воспользоваться.
* * *
Кристин тихо застонала от тупой, ноющей боли в пояснице. Она, предоставленная самой себе, одинокая, уставшая, уснула прямо на сыром полу в этом помещении. Поежившись от холода, скользившего по коже, девушка приподнялась на локте и прислушалась. Страх сковал все тело молодой женщины, но, все же, тихо встав, Мария подошла к решетке и зажала от ужаса рот ладонью. Где-то совсем рядом раздавался приглушенный детский плач и суровый, жестокий шепот. Мария хотела вновь вернуться на свое «ночное место», понимая, что такие дела ее не касаются, но не смогла сделать и шагу, услышав пронзительный, тонкий крик, зовущий на помощь. Девушка протянула дрожащую, вспотевшую руку через прутья и с силой повернула замок, после чего тот с противным скрипом щелкнул. Оттолкнув невесомую решеточную дверь, молодая женщина вышла в темный, пустой коридор. На том конце все еще раздавались непонятные, пугающие вопли. Стиснув от страха зубы, Кристин-Мария пошла на звук, и с каждой секундой чувствовала, как сердце все больше выскакивает из груди. Наконец плач стал отчетливо слышен, и глазам девушки представилась ужасающая картина…
Хрупкая, полуобнаженная девочка лет шести лежала на твердом, жестком камне, умоляюще подняв невинные, голубые глазки на своего мучителя: какого-то великана, угрожающе возвышающегося над ней. Негодяй протянул свою огрубевшую руку к малышке и с какой-то животной нежностью погладил искрящийся, белокурый локон: – Сейчас все произойдет очень быстро, крошечка… Ты даже ничего не почувствуешь, – Кристин еще сильней закусила губы, наблюдая, как подлец медленно развязывает ленточки на панталонах. Поняв, что сейчас может случиться, Мария бросила полубезумный, горящий взгляд на груду тяжелых, остроконечных камней. Быстро метнувшись к мерзавцу, девушка до крови сжала в руке небольшой, но очень заостренный булыжник, и, не раздумывая, обрушила его на голову насильника. Раздался оглушительный треск, перемешанный с человеческим криком, и Кристин замерла, ощутив, как по ладони заструилась теплая, алая жидкость. Выкрикивая проклятия, негодяй стал медленно оседать на землю, обхватив окровавленную голову руками. Через миг мужчина уже плавал в луже своей пролитой жизни, навсегда сомкнув глаза. Девушка поняла, что впервые убила… Мария вздрогнула и перевела взгляд на перепуганную кроху с залитым слезами лицом. Вытерев багровые руки о платье, молодая женщина сделала несколько шагов навстречу девочки и прижала к себе худенькое тело, содрогающееся от рыданий. Кристин не знала, сколько времени вот так сидела, успокаивая и поглаживая малышку.
Внезапно раздались быстрые шаги, и по коридору уже бежали десятки охранников с мечами, протянутыми вперед. Англичанка поднялась с колен и усмехнулась: эти сильные, натренированные стражники не смогли защитить невинного ребенка, как же тогда они удерживают под присмотром целые поместья?
Мужчины окружили труп и девушку, сжимавшую в объятиях юную миледи. Кристин заметила, как все они шокированы и растеряны, но этот взгляд… Мария где-то уже видела подобные глаза: нечеловеческие, жестокие, желающие крови и смерти. Столпившихся охранников растолкала незнакомая женщина, одетая по последней европейской моде: нежно-голубое блио изящно облегало стройную фигуру, от талии, стянутой тонким, золотым пояском, расходились полы верхней юбки, обшитой белоснежным мехом, золотистые волосы в беспорядке разметались по плечам. Сглатывая струящиеся по щекам слезы, Алексис опустилась на колени перед малышкой, взяв ее ручки в свои: – Доченька, мой нежный цветочек, кто с тобой такое сделал?… Эта женщина причинила тебе вред? Ne pas se taire, Noemi!
[30] – девочка продолжала молчать, опустив голову и обвив ручонками шею матери. Внезапно мадам Митчелл вскочила с колен, вперив в Кристин недрогнувший, ледяной взгляд: – Что ты сделала с моей дочерью, дрянь?! Это так ты мне мстишь?! – Мария вскрикнула, когда Алексис схватила ее за запястье и притянула к себе: – Я уничтожу тебя! – внезапно раздался тонкий, детский вскрик, и Ноэми коснулась руки разгневанной матери: – Не надо, мама, пожалуйста… Эта тетя спасла меня. Он противно целовал меня и говорил, что сейчас будет не больно, – голос ребенка сорвался на писк, когда он показал пальцем в сторону убитого мужчины. Охранники ринулись к трупу, и, развернув его, беззвучно ахнули: – Сударыня, это пленник Эртуд из Норвегии. Вчера вечером он сбежал из темницы. Мы разыскивали его, но, увы, безрезультатно. Возможно, леди Ноэми заблудилась и случайно наткнулась на этого подлеца…, – стражник вмиг замолчал, пошатнувшись от жесткой пощечины: – Миледи, помилуйте.
