– Избранница, значит, возлюбленная, – горестно кивнула англичанка, и в следующий миг уже бесстрашно смотрела в глаза Маркеллину: – Ты говоришь, что любишь меня, почти клянешься в этом, угрожаешь убийством за измену, но ты забыл самое главное: спросить, испытываю ли я такие же чувства. И я с готовностью отвечу тебе: я не знаю, не знаю, любовь ли это, возможно ли она, не знаю, способна я вообще любить!.. Твой мир пугает и отталкивает меня, так не должно быть, так и не будет. Мое единственное желание – вернуться на родину, вспомнить свое прошлое и вновь погрузится в него. Здесь я никто, но там…
– В прошлом ты не являешься ни дочерью, ни сестрой, ни женой, ни матерью, твоя смерть никого не огорчит, а слезы никого не волнуют. Твое прошлое – это бездна пустоты и одиночества, слез и бесплодных ожиданий. Видишь ту женщину? Она приехала за тобой, так же, как и в нашем сне, приехала, и она может увести тебя в Англию. Выбирай: либо я, Аквитания, наше будущее, любовь, счастье, приключения, либо родина, прошлое, смерть и страх. Я могу в любой миг принудить тебя силой остаться со мной, но я даже не подумаю этого сделать. Выбор за тобой, – Кристин взглянула в сторону непроглядной листвы, в тени которой прохаживалась стройная, высокая женщина, одетая по последней английской моде. Незнакомка горделиво постукивала пальцем по золотому браслету, и Мария внезапно поняла, что где-то уже видела эти руки, они словно погрузились в кровь. Девушка метала взгляд то на вампира, то она эту подозрительную мадам, понимая, что не готова сейчас переступить черту и навсегда расстаться со страшным рыцарем. Он – ее дорога в будущее, и она достойно пройдет по ней.
– Где проживает сия госпожа?
– Она остановилась в постоялом дворе «Цветение», где сняла комнату № 37, – англичанка заметила настоящий страх в глазах служителя Тьмы, и поняла, как важна для этого человека.
– Эта мадам чужая для меня. Пусть уходит. Я с тобой, отныне, и навсегда, – молодая женщина почувствовала, как ласкающая теплота коснулась сердца, а губы словно зажглись огромным пламенем, желая прикоснуться к устам…любимого. Кристин рванулась к вампиру, но тот вовремя остановил ее решающим жестом:
– Пожалуйста, не надо. Не искушай меня, иначе мы оба погибнем. Идем, я отведу тебя в наш замок, – Мария согласно улыбнулась, и зашагала рядом с Маркеллином. Девушка впервые почувствовала себя спокойной, умиротворенной, счастливой, влюбленной и любимой. И пускай до сумасшествия хочется хотя бы прикоснуться, нужно терпеть, любить и ласкать одним взглядом. Теперь глаза – их жесты, поцелуи, объятия.
– Знаешь, ты так похожа на один цветок, – задумчиво протянул мсье д’Азулье.
– И на какой же?
– Лилия – символ чистоты, невинности, непорочности. Теперь ты – моя Лилия. Позволь называть тебя именно так.
– Лилия… Хрупкий цветок, забрызганный кровью… Я убила, уже два раза. И мне кажется, что чем ты ближе, тем сильнее мне хочется это делать. Неужели ради любви можно беспощадно обрывать жизни? – молодой человек уверенно кивнул, хотя несколько месяцев назад он бы резко вскрикнул: я не знаю, что такое эта любовь. Теперь Маркеллин был уверен, ради любви можно не только убивать, но и умирать, разрывать все, разрушать весь мир, ради любви можно пойти абсолютно на все, даже на самые невозможные вещи…
Часть II
«Если любовь бессмертна…»
«Ради любви не нужно умирать, ради нее необходимо жить…»
Глава 15
Ранняя весна, Аквитания, Бордо, замок Сент-Кораоэ.
Кристин непонимающе обводила лихорадочным взглядом высокие, витражные окна, завешенные алой тканью, переводила очи на странные портреты в позолоченных рамках. В этом огромном, словно нескончаемом коридоре, веяло сыростью, холодом, запахом крови и какой-то опасностью. Девушка не понимала, как можно прожить в таких условиях хотя бы день. Везде сновали сквозняки, слышался писк летучих мышей, по стенам скользили тени больших крыс. Молодая женщина вскрикнула, поняв, что вступила в глубокую лужу крови. Едва удерживаясь от рвоты, англичанка уперлась рукой в стену и вымученно взглянула на своего спутника: – Как вы можете здесь находиться? Мороз, все эти существа, багровые брызги… Возможно, эта жизнь не для меня. Да и люди твоего клана не поймут человека.
– Лилия, поверь, ты привыкнешь, – Маркеллин подошел к англичанке почти вплотную, наслаждаясь ее теплым дыханием: – Вампиры примут тебя, как свою, вскоре это неприятное место станет твоим домом. Идем со мной, только впереди будет еще страшней. Ты готова? – Кристин, сокрушенно вздохнув, все-таки кивнула, понимая, что просто обязана быть сильной и непоколебимой.
Путники двинулись дальше, одна пустая галерея сменивалась другой, казалось, они никогда не найдут хотя бы дверь какого-то помещения. Но внезапно перед ошарашенной девушкой возник тучный, лысый мужчина, чье тело полностью скрывал черный плащ, простирающий на несколько дюймов. Внезапно толстяк приветливо улыбнулся, обнажив настоящие клыки, еще покрытые свежей кровью, и протянул руку для приветствия мсье д’Азулье: – Добро пожаловать, господин. Вижу, с вами прибыла гостья, – вампир подозрительно взглянул в сторону испуганной Марии: – Она человек? Ох, милорд, вы же знаете, что этой девушке опасно находиться рядом с главой. Повелитель очень щепетильно относится к смертным, боюсь, ей придется уйти, – француз решительно выступил вперед, закрыв собой Кристин:
– Мария останется со мной, я не позволю, чтобы кто-то причинил ей вред. Эта женщина – мое сердце, даже владыке не подвластно его вырвать. Иди, проведи нас в главный зал, – дворецкий недовольно пожал плечами, но все-таки с поклоном зашагал по мраморным плитам.
– Прошу, – Шабрири с легкостью открыл высокую, резную дверь с декоративными красными разводами, пропуская вовнутрь хозяина и его спутницу. Маркеллин и Мария оказались в квадратном помещении, где вместо одной стены находилось огромное окно. Кристин с содроганием подошла к стеклу, и вовремя зажала рот ладонью. В огромном, треугольном зале расхаживали десятки странных, пугающих существ. Девушка не могла отвести взор от высоких, худых женщин с совершенно белой, светящейся кожей, чьи коротко-остриженные каштановые волосы отлично подчеркивали кровавые пятна на шеях. Кристин ожидала увидеть замкнутых монстров в беспросветных одеяниях, но, как оказалось, вампиры наоборот очень вульгарны и раскованы. Одна девушка без капли стыда расхаживала средь мужчин в алом платье, едва доходившем до колен, груди другой просвечивались через тонкий шелк накидки. Вампиры смеялись, ругались, целовались прямо в одном помещении. Молодая женщина отвернулась, заметив, как один монстр с нескрываемым восхищением попивал из бокала густую кровь, как парочка страстных любовников нежилась в дальнем углу, а разъяренная вампирша впивалась когтями в побелевшее тело бессознательного мужчины. От всех этих противных звуков шумело в голове, от сладкого запаха противный ком становился в горле, а от ярких, насыщенных цветов болели глаза.
– Вы все время находитесь в одном месте? – со страхом пролепетала Кристин, едва удерживаясь от удушливых рыданий. Ей внезапно захотелось убежать из этого развратного ада, больше никогда не чувствовать аромат соленой жидкости, никогда не наблюдать за пытками несчастного и половым актом на глазах посторонних людей.
