– Конечно, дочка, запрыгивай в мою карету, я за короткий срок доставлю тебя в назначенное место, – умостившись на стог сена, Мария внезапно заметила, как взгляд кучера подозрительно скользит по ее лицу: – Но мне бы хотелось узнать, что юная девушка делает на этом сомнительном базаре без сопровождения мужчины глубокой ночью. В такое время суток наши дороги небезопасны…
– Я знаю об этом, сэр, просто так получилось.
– Ты француженка?
Кристин уверенно кивнула: – Да, но к этим берегам меня привез испанский корабль. Он причалил всего час назад, и мне ничего не оставалось, как передвигаться по городу ночью. Я прибыла из Мадрида, где проживает мой муж.
– И почему же он отпустил свою супругу одну в другую страну?
– Я…, – Мария без труда скривила страдальческую гримасу: – Он…он умер, погиб, упав с взбесившейся лошади. В Испании у меня больше никого не осталось, кроме родственников покойного супруга, но те больше не желают меня видеть. Я вернулась в Аквитанию, к своим родителям. Они еще не знают о страшной трагедии, им неведомо и то, что я прибыла в Бордо. Отец почти при смерти, у матери больное сердце, я не решилась написать им письмо. Лучше пусть узнают правду из моих уст. Именно поэтому меня никто не встретил в порту. А в постоялом дворе работает моя давняя знакомая, завтра мы вместе отправимся в мой отчий дом, – девушка мгновенно опустила взгляд на свои колени, понимая, что в любой момент может раскрыться ее подлый обман.
– Извини, дитя мое, я не знал. Твои родители проживают в Бордо?
– Не совсем, они арендуют поместье в пригороде столицы, – после этих слов собеседники ехали уже молча, вслушиваясь в скрип колес и тихое завывание прохладного ветра. Мария с опаской оглядывалась по сторонам, моля Господа, чтобы это путешествие длилось как можно дольше. Девушка не представляла, что скажет при встрече этой женщине, имени которой даже не знала. Но, в конце – концов, повозка остановилась около огромного, трехэтажного здания, окутанного напряженной тишиной. Спрыгнув с берлины, Кристин с благодарностью обернулась к старику: – Большое спасибо. Удачной работы.
– Пусть покоится с миром душа твоего супруга, а родители не покинут тебя, – не поднимая покрасневших очей, молодая женщина лишь кивнула и зашагала по вымощенной булыжниками, дороге. Несмотря на большой размер, постоялый двор никак не охранялся, если не считать спавшей собаки, привязанной к высокому дереву. Опасаясь большого животного, Мария быстро зашла вовнутрь, где за приемным столом дремал полный, немолодой человек.
– Извините…, – гигант сонно протер глаза, уставившись на новоприбывшую: – Я бы хотела встретиться с жительницей 37 комнаты, – управитель провел пальцем по листку бумаги:
– Вас интересует Гертрудис Осорио? – девушка кивнула, хотя не была уверена, что именно эта женщина ей нужна.
– Простите, но в такой час вряд ли она захочет с вами видеться. Приходите утром, – толстяк вновь закрыл глаза, но англичанка настоятельно пристукнула по столу:
– Скажите даме, что с ней хочет увидеться Кристин-Мария. Тогда мадам без промедления выйдет ко мне, – недовольно бурча, мужчина подозвал юного лакея:
– Передай женщине, населяющей 37 номер, что с ней желает встретиться…
– Кристин-Мария.
– О, точно. Понял? Давай быстро выполняй работу, – мальчишка взбежал по лестнице на верхний этаж, а Кристин встревоженно опустилась в кресло. Медленно утекали минуты, казалось, что прошла целая вечность, и, наконец, на ступенях появилась грациозная сударыня в строгом, черном платье и с такой же кружевной вуалью. Возбужденно хватая побледневшими губами воздух, девушка поднялась навстречу прибывшей:
– Приветствую.
– Здравствуй. Вижу, ты хорошенько обдумала мое предложение, – усмехнулась Гертрудис, жестом попросив собеседницу выйти на пустынную террасу: – Здесь неподходящее место для таких разговоров. Прошу, – Мария замешкалась, побаиваясь оставаться с подозрительной леди наедине, но другого выхода не было.
Вдыхая свежий, прохладный ночной воздух, Кристин с наслаждением прикрыла глаза, но вздрогнула, почувствовав, как ледяные пальцы сеньоры Осорио легли ей на запястье: – Здесь и вправду так хорошо, спокойно, но ты ведь вызвала меня для более серьезного разговора? Не так ли? – съязвила испанка, попивая из высокого бокала пенистое, алое вино.
– Да, вы правы. И, все же, мадам, давайте обойдемся без этих пустозвонных речей любезности, поскольку мы обе знаем, что это дело не особо привлекает меня, – парировала Мария, но эта колкость потерпела фиаско:
– А тебя никто ни к чему не принуждает, милочка. Если не хочешь – все дороги назад открыты, иди, скитайся, выпрашивай еду у стен монастырей, как последняя попрошайка. Это не ты делаешь мне одолжение своим согласием, девочка. Я могу в любой момент найти опытную и безмерно преданную шпионку, но, а где ты возьмешь людей, предоставляющих тебе кров, пищу, питье и деньги за легкую, святую работу? Не нужно строить из себя великую госпожу. Если что-то не устраивает, убирайся вон, – гневно вскрикнула рабыня Фарфорового Епископа, вновь удобно умостившись на стуле.
Сжавшись от всех этих слов, словно бескрылая птичья, Мария согласно кивнула: – Извините, миледи. Я сделаю все, чтобы заслужить ваше почтение. Вы правы: я веду себя дерзко и недостойно, но клянусь, что ради Светлого Имени Господа, я пойду даже в огонь, – пылко вскликнула наивная девчонка, искренне веря, что все дела этой женщины делаются только ради Всевышнего. Довольно усмехнувшись, мадам Осорио протянула новой подданной свою грациозную руку для поцелуя:
– Надеюсь, ты будешь покорной и смиренной, иначе пожалеешь, – услышав в этих словах скрытую угрозу, англичанка подняла глаза на свою новоиспеченную госпожу, заметив на дне темных очей злобу и лицемерие, но промолчала, с улыбкой кивнув:
– Не сомневайтесь во мне, госпожа.
– Отлично. Остаток этой ночи ты проведешь в моей комнате, а завтра мы уже отправимся в путь. Дорога дальняя, утомительная, но ты только представь: родные берега, родная земля, родное небо над головой. Возможно, Бог смилуется над тобой и даже вернет память, – расплывшись в льстивой улыбке, Мария зашагала с Гертрудис в ее покои, надеясь, что новый день принесет счастье и радость.
* * *
Оказавшись в передней части огромной комнаты, девушка проследила, пока Гертрудис не отдалась сну, и подкралась к небольшому столику, заваленному стопкой пожелтевших листков. Тихо перебирая одно письмо за другим, Мария беспокойно оглядывалась по сторонам, не понимая, что хочет найти в этих вещах, но что-то тянуло ее любопытство на самое дно, к крошечной, серебряной шкатулочке. Открыв маленький сундучок с помощью булавки, девушка обнаружила небольшой кусок бумаги с одним предложением: «Эта девчонка – лучшая мишень для охоты за кровопийцами». Кристин бросило в жар, а рука выпустила предательское письмо. Получается, она будет следить, и уничтожать…вампиров. Молодая женщина обреченно покачала головой, отлично понимая, что даже под угрозой смерти не сможет так поступить. Как бы англичанке не были противны эти существа, они не безразличны ей, и к их рядам принадлежит сам Маркеллин. Девушка сокрушенно опустилась на пол, не заметив, как зацепила графин с водой. Раздался оглушительный треск, и разбитая посудина повалилась на пол. Разбуженная шумом, испанка быстро вскочила с кровати и ринулась к перепуганной девчонке, которую в этом момент особо яростно возненавидела:
