Кристин в недоумении нахмурилась. Получается, секта «Созвездие» желает уничтожить саму правящую династию, а слабовольный король так близко подпускает к себе главного изменника. Мария улыбнулась, поняв, что против этих негодяев не будет сражаться в одиночку, хотя, что могут сделать слабые женщины, если их враг – ветвь Инквизиции?
– Есть ли что-то еще, что может помочь нам?
Джоанна неловко сцепила руки на дрогнувших коленях, но с готовностью кивнула:
– Да. Несколько месяцев назад, утром, мене разбудила горничная и сказала, что некая дама хочет со мной встретиться. Я, разумеется, пошла туда, и уже тысячу раз пожалела. Незнакомка выглядела статной, высокомерной, богатой и ухоженной леди, я не видела ее лица, но глаза… Они врезались мне в душу, казалось, у женщины не может быть таких ужасных очей. Негодяйка потащила меня в какое-то укромное место, где передо мной предстал тот самый Фарфоровый Епископ со словами: «Твоя сестра жива, она дышит, ее сердце бьется, но из-за матери бедняжка обязана гнить в развалившимся монастыре Святой Пеги», – при упоминании о родной обители Кристин едва не вскликнула, но вовремя сжала зубы, продолжая слушать: – Он говорил, что лишь я могу спасти несчастную, и поможет мне в этом ее кольцо с аметистом. Будто бы у девушки с рождения на пальце есть это украшение, – Марии показалось, что ее обожгло всепоглощающее пламя. Вздрогнув, как от удара ножа, молодая женщина непонимающе уставилась на Джоанну. Монастырь святой Пеги, перстень, такой же, как и у самой меджампирши. Нет, это неправда, ложь, ловушка инквизитора… Девушка твердила себе эти слова, больше не слушая рассказ миледи. Неужели эта гордая красавица с кошачьими глазами – ее сестра, а сам король – кузен?… Лихорадочно покачав головой, англичанка обреченно вскликнула: – С вами все в порядке? Пэкуита, вы меня слышите? – Кристин дернулась, когда леди Плантагенет аккуратно коснулась ее холодной руки:
– Получается, девушка, владеющая кольцом с аметистом и проживающая в обители Никрионского аббатства – ваша родная…сестра? – и тут в голову Марии пришла страшная мыль. В ту ночь перстень украла Эмили, и она же повела послушницу на встречу с Флоренсом, где и произошли эти ужасные события, связанные тоже с Гертрудис. А накануне Мария и видела Джоанну в монастырских владениях. Получается, предатели хотели сблизить своего человека с Короной, и Кристин – бедная и наивная девчонка-сирота – просто ненужная преграда: – Вам удалось найти эту женщину? – горестно вздохнув, девушка все же кивнула:
– Удалось, но, увы, безрезультатно. Этой дамой оказалась Эмили, ребенок, подброшенный к дверям монастыря много лет назад и не знавший все это время своих родителей. Послушница как-то странно попалась мне на глаза, но факт есть факт. Я привезла «сестру» к матери, но та сказала, что эта самодовольная и высокомерная девчонка не может быть ее дочерью, словом, материнское сердце не почувствовало родное дыхание. Мы стали подозревать что-то неладное, и просто отпустить простолюдинку не смогли. Полгода она проживает в башне, неподалеку от замка Вудсток, под тщательным присмотром стражи, – не желая терять больше ни минуты, Кристин уверенно вскочила с кресла:
– Я могу встретиться с баронессой?
– Конечно, но, вряд ли, она что-то вам скажет, – Джоанна боязливо опустила глаза, борясь с внутренней наступающей бурей чувств: – Матушка уже несколько месяцев прикована к постели, каждый день и ночь она медленно сгорает, почти не приходит в себя, а во сне бормочет лишь одни слова: «Доченька, вернись, прости меня, прошу». Мадам почти ничего не видит, и, порой, открыв глаза после бредовой горячки, желает вскочить с кровати, словно в поиске своего исчезнувшего ребенка, но тело не слушается ее. Лекари опасаются, что вскоре может наступить паралич, но самое страшное – они не знают название этой болезни. Я понимаю, маму уже ничего не спасет, но что вдруг стало так резко уничтожать ее? – поблагодарив леди Плантагенет, мнимая Пэкуита в считанные минуты оказалась на улице, и, расправив крылья, взлетела. Девушка плохо помнила, где находился этот замок, но уже через несколько часов обнаружила на окраине серое, пасмурное здание, отпугивающее лишь одним своим устрашающим видом.
На город постепенно опускались сумерки, и в лиловом оттенке неба, за сбившимися тучами, Кристин рассмотрела полную, ленивую луну. Вдруг Мария ощутила противное жжение в горле, а клыки вновь удлинились. Облизнув пересохшие губы, девушка почувствовала подступающий, острый голод. Он поднимался ввысь, затуманивал мысли, и, не в силах сдерживаться, англичанка резко приземлилась, слыша неподалеку приятный запах волка. Несмотря на то, что эти животные представляли огромную опасность для Господ Ночи, молодая женщина внезапно обнаружила, что именно их кровь утоляет сполна ее жажду. Присмотревшись, охотница заметила в раскидистых ветвях две красные, насыщенные точки, и, следую инстинкту, бросилась в погоню. Лишь несколько шагов, и эта сладковатая жидкость так медленно заскользит по губам… Вдруг Кристин остановилась и осеклась. Волк не скрывался, а непринужденно всматривался в глаза своей убийце, словно чего-то ожидая. Мария понимала, что это опасно, и возможно, хорошо спланированная ловушка, но голод просто сводил с ума. Яростно блеснув горящими глазами, девушка, выпустив острые, огромные ногти, чтобы удержать жертву, бросилась на волка, но нечеловечески взвыла, видя, как животное толкает ее на землю, придавливая своим телом. Англичанка задергалась, когда почувствовала, как клыки зверя медленно проникают ей в шею, надавливают на пульсирующую жилку и медленно перекусывают ее. Девушка с паникой смотрела, как по траве струится ее собственная, алая, густая кровь, заливающая шерсть волка. Но хищник не останавливался, продолжая все сильнее разрывать кровавую рану. Мария вдруг осознала, что ей совершенно не больно, даже как-то приято. Внезапно тело несчастной пронзила дрожащая, молниеносная волна, и, не удержавшись, Кристин закричала воплем раненого животного. Мария видела, как у нее над головой нависает луна, казалось, даже она смеется над могущественным меджампиром, не способным дать отпор какой-то грязной собаке. Наконец волк убрал свои клыки, и, облизнув кровь, провел лапой по груди девушки, с силой разорвав ткань. Пошатываясь, Мария вскочила, и, придерживая платье, попыталась пустить молнию в хищника, но не успела. Вмиг огромное, мохнатое существо осело на землю, и, заморгав покрасневшими глазами, Кристин наблюдала, ка оно перерождается в…человека.
Англичанка отшатнулась и прижалась всем телом к стволу дерева, видя, как к ней подходит Маркеллин… Вернее, вампир, завладевший его обликом. Эти горящие глаза, требуемые боли, криков, страсти, страданий, губы, с которых еще медленно стекала свежая кровь, руки, тянувшиеся, словно к жертве, а не к любимой женщине… Самозванец подходил все ближе и ближе, девушка с каждой секундой отчетливее слышала этот бренный запах, но не могла использовать силу, не хотела. Мария вскрикнула, когда негодяй развел ее руки в сторону и противно провел языком по подбородку: – Моя Лилия…
– Не смей! Ты не Маркеллин, он бы никогда не причинил мне боль, не заставил бояться! Что вы с ним сделали?! Подлецы! Мерзавцы! – девушка не успела договорить, как вампир омерзительно впился своими влажными губами в ее приоткрытые уста: – Прости, – англичанка резко оттолкнула обидчика, и, подняв вверх столб пыли, смотрела, как он с криком отлетает в сторону, ударяясь об дерево затылком. Подбежав к полулежащему служителю Тьмы, молодая женщина быстро вытерла струящуюся по его лицу кровь, и, рывком приподняв подбородок, яростно вскрикнула: – Еще раз спрашиваю: где Маркеллин? Что с ним? Кто ты такой? Что вы задумали? – закашлявшись, молодой человек хищно улыбнулся, обнажив еще алые клыки в презренной улыбке:
