– Эта повитуха… Проследите за ней. Она должна безопасно доставить кое-кого в монастырь Святой Пеги. Если возникнет опасность, помогите, защитите слабую женщину. После этого расскажите ей, что вас прислала я, и от моего имени прикажите возвращаться к семье. Но никто, особенно Изабелла и Мортимер, не должны об этом знать.
– Как пожелаете, – быстро поцеловав ледяную руку леди Уэйк, стражник пошагал к выходу, смерив женщину надежным, теплым взглядом.
* * *
Маргарет сквозь сон ощутила, как чей-то приглушенный, мужской голос зовет ее, а шершавая ладонь скользит по плечу. Вскрикнув от неожиданности, женщина мгновенно открыла глаза, с непониманием созерцая над своей кроватью чье-то мужское лицо, в темноте казавшееся просто черным пятном.
– Миледи, не бойтесь, это я – Броюс Саут, – охранник поднял свечу, зажатую в крепкой руке, освещая свое нахмуренное лицо: – У меня для вас важные новости.
Маргарет, уловив в голосе немолодого мужчины напряженные, грустные нотки, с тревогой поднялась, кутаясь в шаль. Окруженная глубокой, непроглядной темнотой, женщина благодарила Бога, что не видит очей охранника, которые говорили быстрее слов: – Я вас слушаю, – сухо проговорила леди Уэйк, готовясь принять роковую, страшную правду. Да, что-то случилось, с ее дочерью, с этой хрупкой, невинной малышкой.
– Миледи, – сжавшись от порывов ледяного ветра, проникавшего в камеру через щели в окнах, Броюс аккуратно коснулся ледяной рукой теплых ладоней женщины, накрыв их своими пальцами: – Как вы и просили, я следил за той повитухой на протяжении нескольких дней. Оказывается, она далеко не лекарка… Я отлично понимаю ваш страх и не смею осуждать за обман. Дело далеко не в этом, мадам, – несколько раз судорожно хватанув побелевшими губами холодный воздух, Маргарет с понимание кивнула, чувствуя, как беспощадные когти паники врезаются в душу:
– Говорите…, говорите…
– Ваша дочь, которую вы спрятали от жестоких целей Мортимера, она…
– Что с ней? Что с Беатрис? Где она? Прошу, мистер Саут, говорите, не убивайте меня своим молчанием! – хрипло взмолилась леди Уэйк, сцепив похолодевшие руки на коленях с такой силой, что побелели костяшки.
– Мои соболезнования. В прошлую ночь ветер разыгрался не на шутку, ломал ветви, вырывал с земли деревья, ливень размывал дороги, воды выходили из берегов… Река Эйвон, всегда славившаяся своим бурным течением, поднималась до небес, потом с грохотом опускалась на дно. Горе тому, кто находился в это время на побережье. Беатрис, как раз, подгоняемая дождем, бежала в укромное место и не заметила, как на нее обрушилась пенистая волна, как заволокла вглубь. Я расспросил лодочников, ставших невольными свидетелями этого страшного события. Они видели, как женщина тонет, слышали ее крики… По их словам, несчастная сжимала у груди какое-то покрывало. Из-за темноты они не смогли рассмотреть, был ли там замотан ребенок, но скорее всего, да. В следующее утро на противоположном побережье нашли труп новорожденного, пол которого не удалось установить из-за страшных телесных увечий, которые могла нанести лишь разбушевавшаяся, в непогоду, река. Я целый день бродил по берегу, искал хоть какие признаки, отправился в монастырь. Святые сестры даже на порог не пустили, отгрызнувшись, что не видели никакой малышки. Мне очень жаль, но это воля Божья, – Маргарет, с каменным выражением лица, продолжала неподвижно сидеть, непонимающе уставившись на охранника. Она, несчастная, презренная вдова, а теперь еще и мать мертвого ребенка, умершего из-за нее самой!.. Женщина хотела сглотнуть, облизать пересохшие губы, но тело не слушалось, было каким-то ледяным и твердым, как белоснежный мрамор. Женщина вздрогнула, словно от прикосновения огня, когда Броюс поднес ее руку к губам, оставив на ней свой нежный, дружеский поцелуй:
– Таковы интриги судьбы, мадам, мы ничего не можем сделать. Знаю, ваша боль нестерпима, остра, как лезвие кинжала, она жжет пламенем и одновременно обдает холодом. Это такое непонятное состояние, когда не знаешь, где ты: в раю или в аду, ты словно между ними, в чистилище. Слезы текут по щекам, хочется выть, кричать, терпеть невыносимо, а ран на теле нет, ибо они там, где их не залечишь лекарствами, где они никогда не заживут, лишь боль немного притупится. Молитесь, Маргарет, молитесь днем и ночью, чтобы душа вашего мужа и дочки полетела в рай, где они встретятся, и с Небес будут наблюдать за вами и детьми, помогать, приходить ночью во снах. В этом грязном мире им не место. Все мы когда-то там будем, лишь в разные сроки, – женщина монотонно кивнула, и только сейчас поймала себя на мысли, что не плачет, у нее больше нет сил на это, хотя хотелось зарыдать, сбросить с себя весь этот холодный сгусток чувств. Она потеряла дочку, даже не поцеловав ее, не приласкав, не вдохнув запах… Недавно забившееся сердечко вновь остановилось, прекратило свой ход.
– Мадам, мне удалось узнать, что муж покойной Беатрис умер в прошлом году, а родители скончались десять лет назад. Все это время одиннадцатилетняя Люсинда жила на попечении престарелой служанки, прикованной к постели. Я нашел их крохотный дом, погрязший в грязи и нищете. Эту холодную зиму несчастные пережили очень туго, голодали, спали, прижавшись, друг к другу, и укрывшись единственным тонким одеялом, ели остатки со столов богачей. У меня сердце екнуло, когда я увидел эту худую, бледную девочку, шатающуюся от слабости, замерзшую и голодную. Еще бы несколько лет, и она бы просто умерла. К больной старушке я позвал лучших лекарей, и на их руках она отдала душу Господу вчера вечером. А девочка… Она осталась сиротой, у нее нет родственников, даже дальних. Ребенка положено отправить в приют, но, может быть, вы захотите взять ее себе? – аккуратно предложил Броюс, наблюдая, как бледное, бесчувственное лицо Маргарет приобретает заинтересованный оттенок. Да, сейчас было не время об этом говорить, но только такими речами охранник желал вернуть заблудшую женщину в реальность, какой бы суровой она не была.
– Что вы имеет в виду, мистер?
– Люсинда уже далеко не беспомощная малышка, благодаря трудной жизни она научилась сами приглядывать за домом, готовить еду, убирать, делать все, что в ее силах. Девочка несказанно тоскует за матерью, но она ее почти и не знала. Та родила и через несколько лет стала вам служить. Я понимаю, что место опытной Беатрис не заменит несовершеннолетняя девочка, но не оставляйте ее на улице. Люсинда готова продолжить службу матери, стать вашей тенью, ушами, глазами. Возможно, когда-то малышка сможет превратиться в верную подругу вашим дочерям, – напоминание о детях остро кольнуло в сердце Маргарет. Она внезапно поняла, что ее исчезнувший ребенок так и не стал им ровней. Да, малышка была зачата в законной, брачной связи, но ублюдком ее сделали грязные посягательства Мортимера. Возможно, так будет лучше для всех. Душа девочки, еще такая легкая и не запятнанная земными грехами, отправилась к Престолу Божьему, у Которого найдет приют и спокойствие. Леди Уэйк волновало то, что ребенка не успели окрестить даже после смерти, но Господь великодушен и Он все понимает. Но теперь англичанка знала, что будет всеми силами оберегать крохотного сына, получившего имя Джон в тишине часовни, на руках священника.
