– Но это желание и просьба Джоанны Плантагенет, – уже настойчивее поведала Кристин, и, не став слушать управительницу, быстро взбежала наверх.
– Вторая комната слева! – крикнула женщина, но Мария и так уже приблизилась к двери, чувствуя запах матери. Буквально залетев в комнату, девушка бросилась к кровати, и, расплакавшись, остановилась на возвышении, созерцая через прорези балдахина желтое, сухое лицо больной. Мария видела, как нервно вздымается и опускается грудь Маргарет, слышала ее хриплые стоны, понимая, что смерть ходит уже где-то рядом. Распахнув занавески, Кристин опустилась на край ложа, стиснув зубы. Слезы градом лились по щекам молодой женщины, но она все же сумела удержать себя от рыданий, и, резким жестом вытерев серебряные дорожки, наклонилась к миссис Вудсток, тихо прошептав лишь одно слово: «мама»… Спустя долгих пятнадцать лет девушка, наконец, обрела самого родного человека на земле, впервые услышала ее дыхание, ощутила биение сердца, только обрела, но обязана потерять… Кристин в эту секунду впервые по-настоящему поняла, как жестоки игры судьбы. Дочь не может хоть кому-то сказать, что у нее есть мать, не смеет назвать ее имени…
– Дочка, – вдруг раздался слабый, тихий голос, и Мария увидела, как веки мадам Уэйк немного приоткрылись: – Ты пришла… Вернулась…, – дрожащая рука больной заскользила по волосам девушки. Схватив мать за запястье, Мария поднесла ее пальцы к губам, оставив на них хрупкий поцелуй:
– Мамочка… Я вернулась… Я рядом… Все будет хорошо, обещаю, – слабо улыбнувшись, Маргарет легонько вытерла соленые капли на лице младшей дочери:
– Не плачь, дорогая, мое время пришло. Я знаю, что в моей жизни уже не будет ничего хорошего и каждый раз, придя в себя после горячки, я прошу Господа простить меня и как можно быстрее забрать из этого мира. Я – ужасная грешница, едва не лишившая собственного ребенка жизни… Прости меня, девочка, что я не была рядом… Это так ужасно: прижимать ребенка к себе, чувствовать его запах, но даже не знать имени.
– Меня зовут Кристин-Мария. Родная моя, я не сержусь на тебя, ибо знаю правду. Ты пожертвовала своим счастьем, душевным спокойствием ради моего спасения. Да, моя жизнь – далеко не сказка, ну а у кого она так уж прекрасна? Мама, я встретила мужчину, в которого без памяти влюбилась, мы даже…поженились, у нас будет ребеночек. Все хорошо, не вини себя. Выздоравливай, и ты возьмешь на руки нашего малыша, – Мария говорила и говорила, но внезапно увидела, как мать замерла, приоткрыв рот в беззвучном крике. Закашлявшись, леди Уэйк слабо кивнула в сторону тяжелого, деревянного сундука:
– Там… Возьми,…возьми письмо… Прочитай, – Кристин зажала от ужаса рот, понимая, что все происходит так же, как и с Джинет. Но на этот раз девушка не сдастся смерти, не позволит ей отобрать близкого человека.
Кристин, лихорадочно оглядевшись, достала из-за пояса длинный, позолоченный нож и провела клинком по своему запястью, наблюдая, как капли крови медленно наполняют первый, попавшийся под руку, стакан. Взяв бокал в дрожащие руки, молодая женщина поднесла его к больной, и, шепча слова утешения, аккуратно влила жидкость в приоткрытые губы. Маргарет, едва глотнув соленую жидкость, еще сильней зашлась приступом кашля, но потом вдруг тихо сползла на подушки. Убедившись, что мама дышит, и просто уснула, Кристин быстро спрятала окровавленные вещи.
Девушка сидела на краю кровати еще около часа, прося Всевышнего подарить женщине жизнь. Внезапно раздались шаги, и на пороге появилась та же неприветливая экономка:
– Сеньора, вам пора уходить. Сейчас придет лекарь, он осмотрит мадам.
– Хорошо, но, дайте, пожалуйста, еще минуту. Я скоро уйду, – фыркнув, старуха вышла, а Кристин наклонилась над ухом спящей матери, гипнотизировано прошептав:
– Никому не говори, что я – твоя дочь. Забудь, – поняв, как ужасно это все-таки звучит, Кристин отскочила от ложа и бросилась к сундуку, на дне которого лежал невзрачный, пожелтевший кусок бумаги. Спрятав письмо в рукав, девушка быстро вышла из комнаты, направляясь вон из замка. Господи, она обязана покидать поместье собственной матери, словно беглянка… Кристин знала, что, скорее всего, ее кровь не поможет, ибо она не обладала такой уж сильной целительной силой, но продолжала слепо верить в выздоровление матери. Меджампирша не сомневалась в одном: это дело рук того самого подлеца, что отправил и покойную мадам де Тиссандье. Но на этот раз Мария была гораздо сильнее, и не собиралась закрывать глаза на потери близких людей. Больше нельзя ждать… Хватит.
Отыскав тех самых преданных вампиров, Кристин не стала спрашивать о Пэкуите, ибо, прочитав мысли рабов, поняла: ее все-таки убили Гастингсе… Мысли о мести вражеским кланам были так сладки, приятны, но ради просьбы Маркеллина девушка ненадолго отложила эти дела.
– Сегодня у вас очень важное задание. Провалите и его, убирайтесь к дьяволу, – язвительно усмехнулась Кристин и поднесла к лицам служителей Тьмы небольшой портрет: – Найдите эту женщину, во что бы то ни стало.
– Кто она? – заинтригованно поинтересовался мистер Уоллис, внимательно рассматривая девушку, нарисованную на клочке бумаги.
– Эмили, бывшая ранее сестрой-наместницей в обители Святой Пеги. После лжи Джоанне, ее заперли в башне, неподалеку от этого замка. Но, одно дело, найти темницу, совсем другое, похитить оттуда пленницу. Сегодня я ожидаю вас вместе с этой девчонкой в полночь на кладбище Черной Стрелы. Вперед, – Кристин быстро полетела домой, и, крепко заперев двери, опустилась на кровать, наконец, почувствовав хоть какое-то спокойствие. Задремав, Мария не поняла, как наступили сумерки, а до полуночи осталось каких-то несколько часов. Неохотно поворачивая ключ в замочной скважине, молодая женщина подумывала, чтобы вовсе отказаться от этой затеи, но воспоминания о болезненном взгляде Маргарет не позволяли девушке останавливаться на полпути. Выйдя во двор, Кристин набрала в легкие побольше свежего, ночного воздуха, на секунду вновь почувствовав себя человеком, но быстро отогнала это наваждение, вспомнив, что собственноручно уничтожила последний шанс стать простым смертным.
Весь путь Мария ломала голову над тем, что скажет женщине из той прошлой, английской жизни, но все мысли, словно прах, развеялись по воздуху, когда меджампирша увидела надгробные камни и высокие, пугающие кресты. Приземлившись неподалеку, девушка прислушалась, но так и не услышала долгожданный звук часовни, оповещающий о полуночи. Получается, еще слишком рано и нужно подождать. Присев на сухую траву, англичанка вдруг поймала себя на мысли, что страшится этого места, странных завывающих звуков, летучих мышей, парящих над головой. Она, призванная убивать, охотиться, являющаяся Госпожой Ночи, испугалась какого-то жалкого кладбища, но Мария понимала, что истинное беспокойство связанно с чем-то другим.
Наконец пробило долгожданные двенадцать ударов, но местность продолжала пустовать. Молодая женщина подождала пятнадцать минут, двадцать, тридцать, целый час, но никого не было… Чувство опасности захлестнуло девушку, но, а что она могла сделать? Отправляться к башне опасно, не нужно вызывать лишние подозрения, остается только надеяться и ждать. Внезапно раздались быстрые шаги, и в темноте Кристин узнала Делмара Джареда, но от его возбужденного, испуганного вида радость сразу же исчезла.
