Англичанка еще долго стояла, борясь с нахлынувшей жаждой, но потом все же холоднокровно спросила: – Как убили Уоллиса? Ты к этому причастна?
– В этом моей вины нет. Стражники, поняв, что похитителей не берут железные мечи, бросились к факелам. Делмару удалось отскочить, ну а Уоллис… Он сгорел. Потом Джаред оглушил меня, а очнулась я уже в склепе. Мужчина назвал лишь свое имя, и сказал, что расплатиться за смерть брата моей кровью. Вот и все.
– Хочешь стать одной из нас? – внезапно предложила Кристин, интригующе взглянув на растерянную Эмили.
– Ва…вампиром? Я?
– Если твое желание отомстить так велико, то оно заглушит страх. Ты готова превратиться в монстра, способного ради капельки крови убить десятки живых существ? Ты станешь бессмертной, сильной, быстрой, орудия твоей смерти – лишь серебро и огонь, раны, полученные другими способами, моментально заживают, ты можешь читать мысли, слышать и видеть за мили. Получив все это, тебе удастся отомстить за свою сломленную жизнь. Но хочешь ли ты этого по-настоящему? Будет нелегко.
Девушка уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но слова онемели на губах. Потерять абсолютно все, даже биение собственного сердца – это страшно, но, возможно, эта человеческая жизнь слишком ничтожна перед великой сектой, и только избранные смогут уничтожить ее:
– Хочу! Я…хочу…стать…вампиром, – медленно произнесла Эмили, и приблизилась к Кристин, с ужасом наблюдая, как та обнажает свое острые, словно у дикого зверя, клыки.
Сначала шею девушки будто охватил огонь, разум помутился, но через несколько секунд стало еще хуже. Судороги сковали все тело, и, не удержавшись на ногах, укушенная сползла на землю, продолжая корчиться в конвульсиях.
– Первые часы тебе будет очень плохо, потом наступит небольшое облегчение, но это только начало. Вторая волна окажется гораздо сильнее, скорее всего, ты потеряешь сознание от боли, а очнешься уже полноценной новообращенной. Но, если станет совсем невыносимо, ты можешь расцарапать до крови запястье и высосать отравленную кровь. Тогда яд не подействует, – Эмили продолжала извиваться, стонать, но Кристин не чувствовала совсем никакой жалости и оставила превращающуюся, приступив ко второй части плана. Теперь самое сложное – проникнуть во владения Фарфорового Епископа.
Оказалось, это сделать очень легко, ибо каждый горожанин знал, где находится замок великого Святого Старца. Возможно, даже слишком легко, чтобы быть правдой… Когда Кристин уже подлетала к нужному месту, внезапно из ниоткуда появилась все та же Эмбер:
– Будь аккуратна. Этот человек слишком умен и силен, он догадается, кто ты. Если хочешь хотя бы сохранить себе жизнь, возьми вот это, – призрак протянул девушке черное платье, больше напоминающее бесформенное покрывало, и такую же вуаль: – Переоденься в это, притворись гадалкой, заставь негодяя рассказать, где находится Осорио. Помни, девочка: крошечная ошибка – и ничто тебя уже не спасет. Ты не одна, Кристин, в тебе теплиться жизнь невинного, маленького существа. Позволь ему увидеть свет, – кивнув, англичанка, несмотря на нежелание, все же выполнила приказ леди Эйдриан, и, сгорбившись, поковыляла к центральным воротам, как можно сильнее натянув на лицо черную ткань.
– Пропусти, сынок, немощную старуху, к славного Старцу, позволь увидеть господину правду, исходившую с моих губ, – если бы не гипноз, вряд ли бы эти два великана поверили какой-то старухе. Пройдя вовнутрь, Кристин не желала особо попадаться на глаза, и, с помощью сверхъестественного обоняния, почувствовала аромат Епископа. Девушка знала, что очень опасно использовать силу в поместье яростного охотника на вампиров, и пообещала сама себе, что больше не будет прибегать к способностям.
Замок, как ни странно, представлял собой просто несколько переплетающихся коридоров, ни террас, ни залов, ни толпы верных стражников. Около двери, ведущей в покои самого старика, на удивление, тоже никого не оказалось, и, постучав, Кристин вошла вовнутрь. Сразу же в нос ударил аромат ладана, напомнивший девушке о монастыре и о днях, проведенных в нем. Пот заструился по вискам молодой женщины, и только сейчас она поняла, как пагубно влияет на меджампира все божественное. Сам же Эркюль де Монье, облаченный в грубую власяницу, сидел на коленях перед распятием, сложив ладони в молитвенном жесте, и шептал молитвы. Мария едва сдержала себя от ехидного смешка, зная, что на самом деле – это лишь лживая маска, за которой скрывается убийца, тиран, негодяй и подлец. Только сейчас девушка вспомнила, что во владения Старца приходит очень много людей, каждый из них свято верит, что старик способен излечить от смертельного недуга и даровать мудрый совет. Вот почему в опочивальню Епископа так легко проникнуть.
Закончив обращение к Богу, Эркюль поднялся: – Чем могу помочь, дочь моя? Какая беда затронула твой дом? – Кристин едва не передернуло от этого скрипучего, мерзкого голоса:
– О, великий мудрец, верный раб Господа, я простая женщина, получившая от Небес возможность видеть зло и добро, прошлое и будущее. Мое лицо изуродовано, скрыто под покрывалом, ты не увидишь его, но моя душа открыта, и она жаждет помочь, – убедительно прошептала англичанка.
– Я не верю гадалкам, они черны и отвергнуты Церковью, – грубо прервал Фарфоровый Епископ, давая понять, что «аудиенция» окончена.
Сверкнув глазами, Мария приблизилась на несколько шагов, и, поборов бунтующую гордость, опустилась на колени перед стариком: – Я не грешна, мой повелитель, ибо всю свою жизнь посвятила только обители, я читала великое Евангелие, переписывала псалом, молилась днем ясным и ноченькой темной. Однажды, во сне, ко мне явился сам ангел со словами: «О, раба Божья, увидь будущее светлое». Я чувствую, господин, нависла над тобой туча серая да пречерная, опасность клятая по пятам ходит, зло навивает, – молодая женщина с улыбкой заметила, как лицо Епископа приобретает заинтригованный оттенок, а в глазах заблестели ледяные искры страха. Сглотнув, старик жестом попросил гостью опуститься на лавку, и внимательно взглянул ей в глаза:
– Что еще ты видишь?
– Женщина… Красивая, но уже немолодая, с пронзительными, зелеными очами, грациозная, величественная… Похожая на кошку, так же изворотлива, хитра и опасна. Она слишком близка к тебе, мой повелитель, ночи разделяет, дни умными мыслями насыщает… Увы, черна душа этой красавицы, а помысли греховны. Задумала она, окаянная, место твое занять, уничтожить, обмануть, убить. Ее разумом завладел сам дьявол, он подкрадывается, требует крови твоей, – Мария с плохо скрываемой радостью заметила, как на щеках Эркюля заходили желваки, а тело сотрясла мелкая дрожь. Отвернувшись от мнимой провидицы, Епископ несколько минут молча сидел, но потом все же проговорил:
– Можно ли как-то очистить ее душу, отвернуть от злых помыслов?
– Любое лихо добром лечиться. Я могу сворить зелье, сильное, созданное из редких целебных трав, со священной кровью, и каждое полнолуние буду молитвы по нему читать, заговоры говорить. Уверенна, отвернет моя сила лицо женщины от плохих дел. Но для обрядов мне необходим пучок волос этой дамы, да и голос ее я обязана услышать, – мсье де Монье замешкался, не зная, что делать, но, в конце концов, его рука все-таки потянулась к перу.
