Пока Ланге дремал в углу комнаты, Сюзет продолжала биться в судорогах, то распахивая глаза, то проваливаясь в беспамятство. Мария отлично понимала, что такие перемены сейчас не нужны, удерживать двух новообращенных от убийства простых людей – слишком тяжело. Внезапно за дверью раздались тихие всхлипы:
– Кристин, прости меня, умоляю… Я…я не хотела… Так получилось. Это выше моих сил.
– Если не хочешь продолжения, лучше пока не выходи из комнаты.
– Извини, но я не могу сидеть взаперти, когда голод вырывается наружу. Я отправлюсь на охоту через окно, вернусь только ночью, – раздался скрип ставень, и вмиг все стихло.
Прошло несколько часов и Сюзет, наконец, успокоилась. Девушка тихо замерла на кровати и резко открыла глаза, ставшие почти черными. Молча оглядевшись по сторонам, леди Рамзи поднялась с постели, непонимающе взглянув на испуганную Марию: – Что произошло? Я…словно какая-то другая, это странное чувство… Что со мной?
– Ты…ты…вампир… Так получилось, что Эмили не сдержалась при виде твоей крови и вонзила клыки в шею. Мне удалось ее остановить, но яд попал в артерию и два с половиной часа ты перерождалась. Я знаю, это ужасно, если бы у тебя был выбор, ты бы отказалась, но…
– А ты уверенна, что мне нравилась простая человеческая жизнь? – внезапно спросила Сюзет: – Когда наш план провалился, а обезумевшие, жаждущее смерти, вампиры, ворвались в замок, все разрушили в одно мгновение, набросились на меня, и только благодаря Конраду я осталась жива, я поняла, что на этой страшной тропе обыкновенное существо не может выжить. Да, вампирская жизнь кажется ужасной: постоянное, дикое желание крови, вечная боязнь серебра и огня, но я впервые почувствовала себя настоящей, открытой, сильной. Момент, когда я минуту назад открыла глаза уже в новом облике, стал самым счастливым в моей жизни. Я хочу этого, Кристин, до безумия желаю уничтожить всех, кто заставил нас страдать. Теперь мы уже другие, и от наших клыков не убежит ни один враг, – рассмеялась девушка и обняла Марию, но вдруг замерла, услышав поблизости тихие стоны. Увидев Конрада, Сюзет подбежала к любимому, и совершенно ничего не почувствовала:
– Ты говорила, что если служитель Тьмы находится близко к человеку, его начинает мучить неистовая жажда, но я совершенно ничего не чувствую, кроме легкого, вполне контролируемого голода, – молодая женщина с легкостью перенесла возлюбленного на кровать и нежно поцеловала его в губы.
– Рана на голове небольшая, все будет хорошо. А тебе лучше все же отправиться на охоту и полакомится животной кровью. Мне пойти с тобой?
– Нет, не нужно. Я хочу в одиночестве принять эти новые ощущения. Позаботься о Конраде, – новоиспеченный вампир с невероятной ловкостью выскочила через приоткрытое окно и помчалась по зеленой, насыщенной траве в сторону леса.
Оставшись в полном одиночестве, Кристин разожгла единственный в доме камин и, удобно устроившись в кресле, неотрывно всматривалась в пламя, чувствуя, как хрупкое спокойствие медленно обворачивает мысли. Прикрыв глаза и откинувшись на бархатную спинку, Мария со слезами на глазах стала вспоминать счастливые моменты с Маркеллином, их первую, странную, полу-реальную встречу в саду, эти глубокие, с зеленоватым оттенком, прекрасные очи, мягкие, каштановые волосы с золотистым, насыщенным оттенком, серебристый, легкий, завораживающий голос…Как он смеялся, как игриво целовал, как скользил ладонями по горячей, возбужденной коже… Это была их история, история полного, вечного счастья, история невозможной любви, из-за которой умирали люди, разрывались сердца… История любви, которая не может так закончиться, история, плод которой тихо теплился под сердцем…
– Где ты, мой любимый? – простонала Кристин, и, положив руки на округлившийся живот, стала тихо, нежно шептать: – С нашим малышом все хорошо, каждый день я все больше чувствую, как он растет, его ручки, ножки становятся крепче, он непокорно бьется в чреве мамы, желая как можно быстрее увидеть этот мир. Он, будто ангелочек, я ощущаю его тепло, дыхание, да, оно не такое, как у людей, но все же хрупкое, нежное, пахнет полевыми цветами. Прошу тебя, Маркеллин, не оставляй нас на растерзание судьбы, – англичанка мило улыбнулась собственным мечтам: они сидят в просторной, светлой комнате, на руках сладко спит сыночек, а муж тихо осыпает ее лицо поцелуями, с безграничной любовью смотрит на ребенка, обнимает, его запах так близко, он рядом, и больше никогда не уйдет…
Мария вздрогнула от грубого стука в дверь. Тихо выйдя в коридор, Кристин прислушалась, но не услышала во дворе ни единого звука. Девушка дрожащей рукой повернула ключ в замочной скважине и выглянула в крохотную щель. Меджампирша уже собралась уходить, но внезапно заметила на ступенях аккуратно сложенный, белоснежный лист бумаги с тяжелой, багровой печатью. Молодая женщина стала читать, и с каждой строчкой ее лицо все больше покрывалось клеймом ужаса: «Мы, великий объединившийся клан Кораоэ-Гастингсе, бросаем тебе вызов, Кристин-Мария. Ровно через три дня мы прилетим на пустынное поле около левого берега Темзы, и начнется битва. Ты можешь явиться с любыми существами, лишь бы они являлись вампирами. Если одержите победы вы – мы оставим тебя в покое и навсегда покинем эти земли, если мы – твои глаза навечно закроются. Знай, бегством тебе спастись не удастся. Если не придешь – мы найдем тебя и беспощадно уничтожим. Именем покойного повелителя Луна наш клан объявляет Красное Сражение», – письмо выпало из дрогнувших рук девушки. Прижавшись спиной к стене, молодая женщина сползла на пол, чувствуя, как на глаза наворачиваются жгучие, ослепляющие слезы. Кристин так и сидела до самого вечера, обхватив колени дрожащими руками и обдумывая прочитанное. Мысли, словно растворившийся пепел, блуждали в голове, и Мария совершенно ничего не могла придумать, ибо выхода нет, она – в тщательно спланированной, беспощадной ловушке.
Когда на небе зажглись первые звезды, раздался радостный смех и к дому, что-то живо обсуждая, бежали Эмили и Сюзет, еще не знавшие об ужасном известии. Обнаружив подругу, сидевшую на ступенях, вампирши замерли на месте, распахнув глаза в неистовом ужасе: – Кристин, что случилось?! Что с тобой?! Они были здесь?! Они причинили тебе вред?! – англичанка лишь молча протянула девушкам то самое роковое, ужасное послание. Пробежавшись глазами по красиво выведенным буквам, служительницы Тьмы обреченно ахнули и сели рядом с меджампиршой.
– Господи… – еле-еле пролепетала Эмили: – Что это значит?
– Это значит, что все очень плохо, – вдруг раздался знакомый голос и вновь из ниоткуда возникла Эмбер.
– Где ты была все это время? Я искала тебя, звала, но все тщетно, – вскрикнула Мария, поднимаясь навстречу призраку.
– Возвращалась в Аквитанию. Визжу, много чего произошло в мое отсутствие.
– Что нам делать? Мы можем как-то противостоять этому вызову? – мисс Эйдриан отрицательно покачала головой:
– Красное Сражение – очень давний обычай вампиров, и пойти против него, значит, сразу же подписать себе смертный приговор. Тысячелетиями Господа Ночи таким способом решали все свои недоразумения и проблемы, и горе тому, кто отклонился от вызова. Происходит битва таким образом: если в чужом клане находится вампир, нанесший какой-то вред другому клану, то пострадавшие объявляют законную войну. На поле боя все зависит от самих служителей Тьмы. Если те сильны, то одерживают победу над вражеским родом и избавляют себя от наказания, если побеждает противник – виновного оставляют в живых до последней смерти его союзников, потом на коленях принуждают ползти к владыке, вымаливать прощение за жертву в его династии и начинается адская пытка: повелитель наносит проигравшему столько ударов серебряным клинком, сколько было лет умершему, из-за памяти которого началось Красное Сражение.
