Поведение мемов во многом схоже с поведением генов. Мемы размножаются, подобно вирусам, пока окружающая обстановка не перестанет быть благоприятной для них, – тогда они вымирают
[108]. Иногда они как будто обретают собственную жизнь и широко распространяются; иногда тихо исчезают. «Мотовство до добра не доведет» – мем, выработавшийся в период экономических трудностей. «Не протягивай другому левой руки» – мем, возникший в кочевых культурах, не располагавших современными гигиеническими средствами. Стремя (как понятие) – это средневековый мем, который широко распространился по миру и в конечном счете изменил облик мировой политической и военной иерархии
[109].
Мемы можно воспринимать как «кирпичики» сознания (дополняющие генетические «кирпичики» тела), на фундаменте которых мы строим свое поведение. Некоторые свои мемы мы прекрасно осознаем на втором уровне. Другие настолько привычны и жизненно необходимы, что мы перестаем их замечать – как рыбы не замечают воду, где плавают. Многие идеи, которые мы принимаем как должное, например электричество, были неизвестны на протяжении большей части истории человечества. Наш нынешний набор мемов – где бы мы ни родились – распространялся, уточнялся и передавался от поколения к поколению.
Рефлексия
Одна из важнейших и сложнейших задач в жизни, а особенно в лидерстве – это лучше осознать свои личные мемы и решить с позиции взрослого человека, какие из них вы будете поддерживать, а какие постараетесь искоренить в себе, своих потомках, своих коллегах и подчиненных. Без такого пересмотра и рефлексии вы так и останетесь пассажиром на маршруте, проложенном прежними поколениями, и понесете с собой чужие мысли, убеждения и представления о том, как устроен и должен быть устроен мир. Преодолеть свои генетические предрасположенности мы не можем, а вот критически относиться к меметическим – это признак зрелого человека и лидера-визионера
[110]. Мемы управляют нашим поведением и мотивацией на различных уровнях сознания, поэтому, пока мы не научимся их замечать и анализировать, мы не сможем стать подлинными архитекторами собственной жизни – не говоря уже о жизни окружающих. Вместо этого мы будем лишь строить по чертежам прежних поколений.
Тем не менее большинство лидеров придерживаются более простого взгляда на мотивацию. Они сосредоточиваются только на том, что видят, но не на возможных предпосылках наблюдаемых явлений. Когда лидер с такой готовностью игнорирует причинно-следственные связи, последствия могут быть катастрофическими. По моему убеждению, большинство лидеров в истории, особенно в бизнесе, были лидерами первого уровня, воздействовавшими только на первый уровень – на видимое поведение. Они, как правило, игнорировали и генетическое, и меметическое наследие окружающих. Эйнштейну приписывают изречение: «У каждой сложной задачи есть простое решение, которое одновременно изящно и неверно». Лидерство первого уровня и есть такой простой подход, который дает удовлетворительные результаты – и гарантирует твердую «тройку». Если мы хотим, чтобы люди вкладывались в работу по максимуму, для начала мы должны понять их на уровне базовых убеждений и ценностей – мемов, которые ими движут.
Истоки человеческой натуры
При рождении каждый – tabula rasa. Двухдневный младенец даже не следит глазами за движениями вашей руки у него перед лицом. Неудивительно, ведь на протяжении девяти месяцев своего существования он был неотъемлемой частью другого человеческого организма, внутри которого и были заключены все его первые ощущения от жизни. Затем, когда ребенок появляется на свет, он полностью зависим от других людей. Следующие три – шесть месяцев занимает процесс осознания младенцем своей индивидуальности – того, что он отделен от другого человеческого существа, не заключен целиком в чужой личности, что у него есть свое «я». Естественно, на нас влияет генетическое состояние «чистой доски», но и то, что мы на ней пишем, тоже имеет огромное значение.
Вместе с осознанием своей индивидуальности появляются как минимум пять фундаментальных вопросов. Они не формулируются осознанно, однако отражают проблемы, которые так или иначе должны разрешиться. Ответы на эти вопросы закладывают основу нашего чувства индивидуальности, ощущения своего места в мире, положения в нем. Вопросы таковы:
1. Согреют ли меня, когда мне холодно?
2. Накормят ли меня, когда мне хочется есть?
3. Вытрут ли меня, когда мне мокро?
4. Успокоят ли меня, когда мне страшно?
5. Полюбят ли меня, когда мне одиноко?
Если ответы на эти вопросы положительные, мы чувствуем (а не сознаем), что мы кому-то дороги, что у нас есть свое место в мире и что в жизни нас всегда поддержат, успокоят и окружат заботой самые важные для нас люди. Мы узнаем, что хотя «мы» и «они» – не одно и то же, но «они» хорошие. Мы начинаем приписывать объектам нашего внимания – родителям – такие свойства, как заботливость, неравнодушие и надежность, которые затем распространяем на другие предметы и людей в жизни
[111].
Неудовлетворительные ответы на эти вопросы вызывают у нас другие ощущения: что нас не любят (настолько, как нам хочется или требуется), что у нас нет своего места в мире (такого, как нам хочется или требуется) и что жизнь и окружающие нас не поддержат, не поймут и не помогут (настолько, насколько нам хочется или требуется). Естественно, ни один родитель не может находиться при ребенке неотлучно, и иногда малышу бывает холодно, мокро, голодно, страшно или одиноко, а мама не приходит. Эта неопределенность может заставить нас сомневаться в надежности окружающего мира.
Если мы получаем неудовлетворительные ответы слишком часто, у нас в личности образуются «прорехи» – сомнения и даже страхи относительно своего места в мире. Иногда эти прорехи маленькие, а иногда довольно крупные. Например, исследования шимпанзе во Франции показали, что детеныш, лишенный материнской заботы, даже если он в более чем достаточной мере обеспечен укрытием от непогоды, теплом, светом, пищей и водой, со временем погибает. Человеческий ребенок, слишком часто сталкиваясь с отрицательными откликами на его простые, но фундаментальные потребности, начинает испытывать неуверенность или даже чувствует себя обманутым. Известный английский психолог Мелани Клейн называет это феноменом «доброй груди и злой груди»: какую-то часть времени ребенок получает желаемое, но в другое время он его не получает и поэтому сердится на мать. Это может вырасти в серьезную психологическую проблему, особенно если негативные отклики преобладают.
