Исаак и герцог Фульхер зашли в горный приют. Голые деревянные стены были увешаны разноцветными коврами. Везде шмыгали или стояли группками служанки, шепчась между собой. Из какой-то комнаты доносились крики женщины. Это были не крики боли, а настоящие площадные ругательства.
Исаак посмотрел на Фульхера и удивленно поднял брови.
Франк подал плечами:
– Это Берта. Она ожидает родов. По дороге на перевал у нее был припадок слабости. Трудности поездки оказались слишком велики даже для крепкой дочери императора. Зачем ей, с беременностью на позднем сроке, понадобилось сопровождать отца? Вы же знаете, как ревниво она оберегает его! Теперь весь обоз вынужден ждать, пока она разродится и мы наконец сможем ехать дальше, в Аахен. Императору известие о сарацинах пришлось как нельзя кстати. Надо вам видеть, как быстро он улепетывал от своей сварливой дочери.
От ее криков, казалось, разогрелся воздух и стих шепот служанок.
– Я прикажу кастрировать тебя, Ангильберт! Где ты спрятался?
Исаак вопросительно посмотрел на Фульхера:
– У нее уже давно эти боли?
Фульхер наклонился к нему:
– Схватки еще вообще не начались. Она просто дуреет от злости, потому что ее цирюльник запретил ей спать с моими солдатами.
– Значит, она все еще не замужем?
– Это старая песня, друг мой. Ни один мужчина не выдержит жизни с ней. Тех немногих упрямцев, которые надеялись на императорское наследство, Давид приказал упечь в монастырь. Троим парням, которые осмелились публично насмехаться над прелестями Берты, он приказал отрезать мошонки. Других, на которых положила глаз сама Берта, он заставил выпить сок нарцисса, эликсир, который навсегда лишает мужчин потенции. Вы бы видели его, когда он узнал о беременности дочери! Ангильберт, отец еще не рожденного ребенка, на всякий случай сбежал к датчанам.
Исаак ухмыльнулся. «Некоторые вещи никогда не изменятся», – подумал он. Давидом звали Карла Великого его ближайшие приближенные. Это был намек на великого царя израэлитов.
– Итак, значит, она все еще дикая девушка?
– Вполне созревшая фурия, скажу я вам. Если отца нет поблизости, она становится злее кусачей семиголовой гидры. Тем более в таком состоянии. Вам следует соблюдать осторожность. Тут недавно Алкуин вынужден был по приказу императора написать ей хвалебную песню. И там на самом деле говорится, что Берта – одна из «увенчанных короной голубок, которые летают по покоям дворца». Весь двор умирал со смеху над этими стихами.
Мужчины вошли в комнату. Окна были завешены тончайшими кожами животных, которые защищают от холода, но все же пропускают немного света. Свечи горели тускло. На сковороде, стоявшей на треножнике, тлели древесные угли. Основную часть помещения занимала кровать на точеных ножках. На ней сидела молодая женщина, вся мокрая от пота. Ее юбка топорщилась над округлившимся животом. Она была хрупкого телосложения, темные волосы обрамляли ее узкое лицо, однако глаза хорька и лицо со шрамами выдавали в ней невесту воина. Многократно сломанный нос раздувался при каждом вдохе, словно рот задыхающейся рыбы. Красота Берты была какой-то мрачной.
Фульхер подошел к кровати:
– Прибыл посол, Берта. Это Исаак из Кёльна. Вы его помните?
Глаза Берты злобно сверкнули на Фульхера:
– Что ему надо? Он может принять ребенка?
Исаак не хотел, чтобы его поставили в неудобное положение. Он сделал шаг вперед и опустился на колени перед Бертой. Тяжелый запах женского пота был невыносим.
– Берта, такая приятная неожиданность снова встретить вас, да еще в этом месте. Долгое время я находился вдали, и мне не было дано видеть, как вы расцвели. Примите это в качестве извинения за мое долгое отсутствие. – Он протянул ей шкатулку и открыл ее. – Подарок из Багдада, жемчужины Аравии. Это называется мускат. Это драгоценность, которую даже…
– Это лекарство? – Голос Берты прозвучал, словно щелчок мокрого кожаного ремешка.
– Лекарство? Ну, говорят, что в слишком больших дозах он смущает разум…
Она вырвала у него из рук шкатулку, понюхала ее содержимое и швырнула о стену. Мускат, как пыль, рассыпался по помещению.
– Вы все сволочи! – заорала она. – Я уже несколько дней едва могу двигаться – и что вы привезли, чтобы мне помочь? Какое-то мусульманское колдовское снадобье, чтобы затуманить мой разум. Надо бы мне приказать вас всех четвертовать!
Фульхер включился в разговор:
– Берта, иудей принес крайне важное послание. Его сопровождает какое-то создание, которого я еще никогда не видел. Вы должны его выслушать.
– Что я должна, а что нет, решаю только я одна! Или мой отец. – Она понизила голос. – Ну ладно, я знаю вас как друга императора, иудей. От его имени: что вы должны нам поведать?
Исаак рассказал Берте о своей миссии, о путешествии в Багдад, о катастрофе в горах. Он заметил, что увлек слушателей повествованием, его рассказ как бы привнес в комнату ветер Востока, нежные ароматы желтых от солнца сладких яств и жар темно-красных пустынь. Он рассказал об Абуле Аббасе и о том, насколько важно это животное для сохранения мира. Он поведал также о предательской Павии и путешествии через страну лангобардов. Лишь о Масруке аль-Атаре и его сообщниках он не проронил ни слова.
Когда он закончил, Фульхер протянул ему кружку пшенного пива. Лишь сейчас Исаак почувствовал сухость в горле и с благодарностью выпил напиток.
Берта пригвоздила его к месту своим взглядом:
– Значит, речь идет о дорогих подарках? Больших драгоценных подарках, которые вы везли на виду у всех разбойников через всю страну. Сокровища, за которые какой-то пфальцграф предал императора. И вы утверждаете, что такие богатства вы совершенно один, проделав такой путь, привезли сюда? Я предупреждаю вас, еврей. Не думайте, что я дура, лишь потому, что у меня выросли груди и я рожаю детей.
– Разумеется, вы правы, Берта. В одиночку я бы не справился. Мне помогал мой раб. Крепкий парень. Он спас мне жизнь в Павии. Если хотите, я прикажу позвать его.
– Не нужно. Здесь уже и так хватает дармоедов. Да, вот еще что не нравится мне в вашей истории: этот слон якобы должен предотвратить войну с сарацинами. Одно лишь не укладывается у меня в голове: если халиф так настойчиво желает мира, почему же он тогда спускает своих собак с цепи, чтобы они нападали на империю? У вас для этого есть объяснения?
Исаак покачал головой:
– Для меня известие о нападении было таким же неожиданным, как и для вас и вашего отца. Может быть, это лишь единичные отряды, которые жаждут добычи? Кто принес вам эту печальную весть?
Фульхер ответил вместо Берты:
– Два дня назад сюда прискакал всадник с той стороны гор, с юга. Его имя – Гунольд. Я знаю его. Он торговец реликвиями и много путешествует по стране. Он сказал, что видел, как арабы все грабят и сжигают. Если вы хотите поговорить с ним, то он разбил свою палатку на южном конце нашего лагеря. Я приведу его к вам.
