Блестящий финальный аккорд. Несомненно, что на ежегодном благотворительном банкете в Западном педиатрическом он сорвал бы бурные аплодисменты среди присутствующих там дам. Но на самом деле все это чушь собачья. Псевдонаучная тарабарщина, изрядно замешанная на снисходительном фашизме. Сделаем «недочеловеку» укольчик, и он вмиг станет добропорядочным гражданином!
По ходу этой речи Тоул малость завелся. Но теперь был опять безупречно спокоен и собран, столь же обаятелен и столь же уверенно держал себя в руках.
– Что, не убедил? – улыбнулся он.
– Дело не в этом. Вы подняли ряд интересных положений. Мне надо их как следует осмыслить.
– Осмыслить – это всегда полезно. – Тоул потер руки. – А теперь, возвращаясь к тому, за чем вы пришли… и, пожалуйста, простите мне эту маленькую диатрибу
[20]. Вы действительно считаете, что снятие этого ребенка со стимуляторов сделает ее более восприимчивой к гипнозу?
– Да, считаю.
– Даже несмотря на то, что ее способность к сосредоточению ухудшится?
– Даже несмотря на это. У меня есть способы гипнотической индукции, рассчитанные специально для детей с короткой продолжительностью концентрации внимания.
Белоснежные брови полезли вверх.
– Надо же!.. Надо мне будет как-нибудь поинтересоваться. Знаете, я и сам одно время баловался гипнозом. В армии, в целях снятия болевых ощущений. Немножко в курсе, что там и как.
– Могу прислать вам несколько последних публикаций.
– Буду очень благодарен, Алекс. – Он поднялся, давая понять, что мое время вышло. – Был рад познакомиться.
Очередное рукопожатие.
– Я тоже, Уилл.
Меня от всего этого уже начинало тошнить.
Незаданный вопрос повис в воздухе. Тоул перехватил его на лету.
– Я сообщу вам, что собираюсь предпринять, – сказал он, едва заметно улыбаясь.
– Да?
– Я хочу хорошенько все обдумать.
– Понимаю.
– Да, сначала я все хорошенько обдумаю. Позвоните мне через пару деньков.
– Обязательно, Уилл.
Да чтоб у тебя за ночь все волосы и зубы выпали, лицемерная ты сволочь!
Когда я шел обратно, Эдна сверлила меня недобрым взглядом, а Сэнди приветливо улыбнулась. Не обращая на обеих внимания, я спас Майло от троицы сопляков, которые уже лазали по нему, словно по горке на детской площадке. Продравшись сквозь кипящую банду буйных малолеток и их мамаш, мы укрылись в безопасной тиши автомобиля.
Глава 5
Пока мы ехали обратно ко мне, я пересказал Майло свой разговор с Тоулом.
– Демонстрация силы. – Лоб его собрался в складки, на скулах заиграли желваки.
– Это и что-то еще, чего я так до конца и не пойму. Странный мужик. Общается очень вежливо, чуть ли не подобострастно – а потом ты вдруг понимаешь, что он гнет какую-то свою хитрую линию.
– Зачем он тащил тебя в такую даль для чего-то вроде этого?
– Не знаю. – Действительно, непонятно, почему в такой напряженный день Тоул выкроил время для неспешной лекции. Весь наш разговор вполне уложился бы в пятиминутный телефонный звонок. – Может, это для него развлечение – натянуть нос другому профессионалу.
– И на фига такие развлекухи занятому человеку?
– Угу, но «эго» на первом месте. Я уже встречал людей вроде Тоула, которых хлебом не корми, а дай покомандовать, почувствовать себя боссом. Куча таких типов заканчивают тем, что возглавляют всякие департаменты, становятся деканами и председателями комитетов.
– А также капитанами, инспекторами и начальниками полиции.
– Точно…
– Будешь звонить ему, как он предложил? – В голосе у него проскальзывали откровенно пораженческие нотки.
– Конечно. Попытка не пытка.
* * *
Майло опять забрался в свой «Фиат», и через несколько секунд молитв и пинков по педали газа тот наконец завелся. Высунувшись из окна, Стёрджис утомленно посмотрел на меня.
– Спасибо, Алекс. Поеду-ка домой и завалюсь в койку. Достала меня уже эта бессонная рутина…
– А не хочешь вздремнуть здесь, а уже потом ехать?
– Не, спасибо. Нормально доеду, если эта рухлядь пожелает. – Он похлопал по мятой двери. – Все равно спасибо.
– А я продолжу с Мелоди.
– Супер. Завтра позвоню.
Майло успел тронуться с места, прежде чем я его окликнул. Он сдал назад.
– Ну, чего еще?
– Наверняка это неважно, но я подумал, что стоит об этом упомянуть. Медсестра Тоула сказала мне, что отец Мелоди сидел в тюрьме.
Детектив кивнул, как сомнамбула.
– Как и еще половина страны. Вот потому-то экономике у нас и швах. Спасибо.
После этого он укатил.
Было пятнадцать минут седьмого, и уже почти стемнело. Я улегся в кровать – подумал, вздремну пару минут; а когда проснулся, уже перевалило за девять. Я встал, умылся и позвонил Робин. Никто не ответил.
Быстро побрился, накинул ветровку и скатался до «Хакаты», что в Санта-Монике. Где-то с час пил саке и ел суши и обменивался шуточками с шеф-поваром, у которого, как оказалось, имелась магистерская степень по психологии, полученная в Токийском университете.
Вернулся домой, разделся догола, залез в джакузи, стараясь выбросить из головы все мысли про Мортона Хэндлера, Мелоди Куинн и Л.У. Тоула, доктора медицины. Прибегнул к самогипнозу, воображая, как мы с Робин занимаемся любовью на вершине горы в джунглях. Охваченный желанием, вылез из ванны и позвонил ей еще раз. После десяти гудков она ответила, что-то полусонно пробормотав в трубку.
Извинился, что разбудил, сказал ей, что люблю ее, и повесил трубку.
Через полминуты Робин перезвонила.
– Это ты был, Алекс? – Голос у нее звучал так, будто она по-прежнему видела какой-то сон.
– Да, милая, прости, что разбудил.
– Нет, все нормально… а сколько сейчас вообще времени?
– Половина двенадцатого.
– Похоже, что меня срубило. Как ты, дорогой?
– Отлично. Я звонил тебе около девяти.
– Меня весь день не было дома, ездила за древесиной. Есть старый скрипичный мастер в Сими-Вэлли, решивший отойти от дел. Шесть часов у него проторчала – смотрела инструменты, отбирала клен и эбеновое дерево. Очень жаль, что пропустила твой звонок.
Судя по голосу, Робин здорово устала.
– Мне тоже жаль, но возвращайся в постель. Выспись как следует, я тебе завтра позвоню.
