Помощь людям с проблемами самоконтроля часто рассматривается как чисто терапевтическая задача. А уж помощь в избавлении от привычки курить или употреблять наркотики является терапией в прямом смысле слова. Но видите, как плавно мы перешли от разговора о самоконтроле к преодолению ненависти и, если уж на то пошло, к способности видеть красоту в «простых проявлениях жизни»? Теперь вы понимаете, насколько тонка грань между терапией и духовным ростом?
В этом нет ничего удивительного. С точки зрения буддизма, все проблемы, и те, что мы считаем связанными со здоровьем, и те, которые мы относим к духовной сфере, происходят от неспособности ясно видеть происходящее. Более того, в обоих случаях эта неспособность – лишь следствие того, что чувства повели нас ложным путем. А потому первым шагом к видению сквозь иллюзию, навеянную чувствами, является умение видеть сами чувства – то есть осознавать, как повсеместно и незаметно они влияют на наши мысли и поведение.
В следующих главах мы еще подробнее разберем их влияние и пройдем дальше по пути от терапии к духовности.
Глава 10
Знакомство с бесформенным
Этому отрывку из Самадхираджа-сутры более девятнадцати столетий:
Как город гандхарвов или мираж,
Или как иллюзия, или как сновидение,
Появляются творения ума, пустые по природе —
Знай, что все дхармы подобны этому.
Впервые я услышал его на медитационном ретрите, где один из учителей постоянно упоминал «бесформенное». Если в своей практике медитации вы дошли до точки, когда начали понимать бесформенность, то, уверяю вас, это означает, что вы воспринимаете реальность куда более адекватно, чем если бы продолжали понимать мир через «формы» – н у, знаете, все эти столы, грузовики, шары для боулинга.
«Бесформенное» – не самый популярный термин буддистской доктрины. Гораздо чаще примерно то же самое, о чем говорил тот учитель, называют словом «пустота»[15].
Как это ни назови, смысл в том, что в окружающем нас мире, который кажется столь прочным и структурированным, столь полным вещей с четким и осязаемым воплощением, сущностей куда меньше, чем кажется на первый взгляд. Мир видимых форм в некотором смысле, как говорится в Самадхираджа-сутре, – мираж, иллюзия, сновидение. Или можно сказать, вспоминая знаменитые и очень точные строки из Сутры сердца, что «форма – это пустота, а пустота – это форма»
[71].
По всей видимости, некоторые особо усердные адепты медитации однажды достигают точки, в которой глубоко ощущают истинность этих слов и даже видят мир «пустым» и «бесформенным» постоянно. Это важнейшее достижение, особенно если ваша конечная цель – просветление.
Задумайтесь над этими словами: «бесформенность» и «пустота». Возможно, от этих размышлений вам на ум пришли два других – «безумный» и «депрессивный». Кажется безумием считать, что окружающий мир нереален, что существенные вещи в каком-то смысле лишены реального содержания. Такие мысли вгоняют в депрессию. Я лично не видел людей, которые обрадовались бы, узнав, что живут в пустоте.
Однако со временем я пришел к выводу, что сама по себе эта идея вовсе не безумна. Напротив, по мере развития психологии она обретает все больше смысла. Что же касается ее депрессивности, то восприятие мира вокруг как в некотором смысле пустого не должно лишать вашу жизнь смысла. Напротив, ясное восприятие поможет построить новую, более достоверную структуру осмысленности – может быть, даже более благоприятную для счастливой жизни, чем прежняя.
Спешу добавить: мое желание защищать «бесформенность» и «пустоту» зависит от того, что под этими словами подразумевать; разные буддистские мыслители вкладывают в них разный смысл. Я не разделяю идеи радикального буддизма о том, что есть лишь разум, а мир вокруг вообще не существует. В то же время я не собираюсь отступаться от своих слов и определять бесформенность и пустоту в узком, а потому тривиальном смысле. Думаю, с определенной, пусть и трудноуловимой точки зрения, мы вкладываем в реальность слишком много формы и содержания, и стоит нам это осознать, как наша жизнь может – и должна – радикально измениться.
Но давайте сначала разберемся с не столь радикальными идеями. Сложно поспорить с тем, что, воспринимая окружающий мир, мы его в значительной степени «конструируем». В конце концов, у нас не так уж много прямых соприкосновений с миром; вещи, которые мы видим, обоняем и слышим, находятся на определенном расстоянии от нашего тела, так что все, что может наш мозг, – это делать выводы о них на основе косвенных данных. Например, молекул, которые долетают на другую сторону улицы из пекарни, звуковых волн, которые расходятся от самолета, световых волн, отраженных деревьями.
Мир трехмерный, но мы его видим через двухмерные поля данных – точки света, падающие на сетчатку глаз. Чтобы наш разум увидел мир в трех измерениях во всей его глубине, нам приходится на основе этих двухмерных полей данных создавать некую «теорию» о мире.
И порой теория оказывается ложной. Если вы пойдете в кино на фильм в 3D и наденете очки, ваш обманутый мозг будет видеть, как супергерои спрыгивают с экрана прямо в зал. Снимите очки, и вы поймете, что компанию вам по-прежнему составляет только попкорн. Или давайте вспомним более старые оптические иллюзии, например иллюзию Мюллера-Лайера, которая заставляет думать, что один отрезок длиннее другого, хотя на самом деле они равны.
Эти иллюзии основываются на предположениях нашего разума о том, как двухмерные паттерны в наших глазных яблоках отражают трехмерный мир. Создатели иллюзий придумали ситуации, в которых эти предположения не оправдываются.
Конечно, в повседневной жизни предположения оправдываются практически всегда. Наш разум проделывает впечатляющую работу, выстраивая трехмерную реальность на основе двухмерных данных. В более общем смысле все наши пять чувств большие молодцы. Если не обращать внимания на частности, то деревья, которые мы видим, это деревья, самолеты, которые мы слышим, это самолеты и так далее. Тем не менее, строго говоря, речь все еще идет о конструировании. Восприятие – это активный, а не пассивный процесс постоянного конструирования моделей окружающего мира. По этой причине разные люди видят разные вещи в абстрактных чернильных пятнах Роршаха – наш разум старается даже самые неоднозначные узоры свести к чему-то осмысленному. Нам нравится, когда у вещей есть история, когда мы понимаем, что они собой представляют и что означают.
В процессе медитации истории, стоящие за вещами, могут исчезать. Например, иногда я медитирую, сосредоточившись на звуках. Я могу делать это ритмично, фокусируясь на дыхании, когда вдыхаю, и на каком-то звуке из окружающей среды, когда выдыхаю. Или же могу полностью отдаться звукам и вообще игнорировать дыхание. На медитационных ретритах учителя порой посвящают целое занятие звуковой медитации. Если вы погрузитесь в эту практику достаточно глубоко, структура, которую вы «приписываете» звукам, может начать разрушаться.
